Глава 12 (Часть 2)

Услышав это, обе покачали головами.

Помолчав немного, У Цю добавила:

— Ходят слухи, что у Юйфэй няннян были проблемы с менструацией, и в те дни, когда она началась, император отправился в ближайший Павильон Вечного Спокойствия к Ли Цзеюй.

— Тогда неудивительно!

— Госпожа, с вами все в порядке? — У Цю выглядела немного обеспокоенной. Никому ведь не хочется быть объектом насмешек и издевательств.

Цин Тан беззаботно улыбнулась:

— Это нас не касается. Впредь, если услышите что-то подобное, не обращайте внимания и тем более не вступайте ни с кем в споры.

Сяо Ци и У Цю неохотно кивнули.

Цин Тан потерла запястье, а затем сменила движение, легонько постукивая указательным пальцем по кости.

Вся эта история с самого начала казалась обычной: император оказал милость простой дворцовой служанке. Но ей все время чудилось что-то странное, хотя она и не могла понять, что именно.

Цин Тан считала, что характер Чу Шансюаня не соответствовал таким поверхностным, безрассудным поступкам. Скорее, это было похоже на то, что он разыгрывает какую-то партию, исход которой неизвестен.

Стоит попозже сходить и разузнать.

Подумав об этом, Цин Тан подняла глаза и увидела беспокойство во взглядах обеих служанок. Она невольно улыбнулась:

— Сегодняшнее происшествие кое-что мне напомнило.

Обе с любопытством посмотрели на нее.

— В будущем, если у вас появится возлюбленный, обязательно скажите мне, хорошо? Даже если это будет сам император, я обязательно помогу вам быть вместе.

То, что над ней невинно посмеиваются, было неважно. А вот Ли Цзеюй, преданная близким человеком, должно быть, очень тяжело переживает.

— У нас никого нет, — в один голос ответили обе.

— Госпожа, служанка никогда не предаст госпожу и тем более не полюбит императора.

— И я тоже, я тоже! Я точно не предам!

Глядя, как они торопливо оправдываются, Цин Тан беспомощно улыбнулась:

— Я знаю. Я просто хочу сказать вам, что жизнь в этом глубоком дворце — не лучший вариант надолго. Ничего страшного, если вам понравится император, просто, возможно, придется потрудиться. Я боюсь, что вы не сможете соперничать с теми людьми и снова пострадаете.

— Когда вам кто-нибудь понравится, не забудьте сказать мне, я обязательно устрою вашу брачную судьбу.

— Мы хотим всю жизнь быть с госпожой.

Цин Тан беспомощно посмотрела на них. Какая еще вся жизнь? Максимум полгода, и она уйдет.

— А если я уйду? — спросила она. Сколько они смогут прожить во дворце? Даже если доживут до седин, вряд ли это будет радостная жизнь.

— Тогда мы тоже пойдем с госпожой, — твердо сказали обе, и в их глазах уже стояли слезы.

Цин Тан хотела позаботиться об их будущем, но не ожидала, что без причины доведет их до слез. Она поспешно сказала:

— Так нельзя. В любое время нужно жить хорошо, особенно ты, У Цю, не смей дурачиться. Впрочем, я уже подумала: если такой день действительно настанет, я поручу вас брату, он обязательно о вас позаботится.

Сяо Ци крепко стиснула зубы, не в силах вымолвить ни слова. Она знала, что госпожа говорит лишь о гипотетической ситуации, но все равно не могла сдержать грусти.

У Цю была более сдержанной, но и ее голос охрип:

— Если такой день действительно настанет, У Цю готова умереть за госпожу.

Цин Тан тихо вздохнула, взяла их за руки, притянула к себе и тихо сказала:

— Глупышки, я сказала «уйду», а не «умру».

Глаза У Цю резко округлились, она недоверчиво уставилась на госпожу.

Разве можно покинуть дворец, попав в него?

Сяо Ци отреагировала чуть медленнее, но вскоре на ее лице появилось такое же выражение, как у У Цю.

Однако, не дав им задать больше вопросов, Цин Тан приложила палец к губам, призывая к тишине. Затем тихо сказала:

— У нас еще много времени впереди.

Обе на мгновение замерли, а затем энергично закивали, и радость медленно расцвела в их глазах.

— Сегодня я ужинать не буду, — снова распорядилась Цин Тан. — Вы идите поешьте, а позже принесите чистой воды для омовения.

Отправив Сяо Ци и У Цю, Цин Тан вошла в комнату и, как обычно, установила барьер, который предупредил бы ее, если бы ее потревожили.

Затем, став невидимой, она направилась к нынешнему жилищу Люй Чжу — Павильону Циньюань.

Однако, войдя в Павильон Циньюань, она увидела совсем не то, что ожидала.

В павильоне царила тишина, совсем не похожая на жилище только что пожалованной титулом Мэйжэнь. Тем более что эта Мэйжэнь Люй получила титул в обход правил, и о ее милости знал весь дворец.

Цин Тан прошла прямо в спальню и, увидев представшую перед ней сцену, недоверчиво расширила глаза.

Она специально пришла к ужину, чтобы появиться пораньше и не застать каких-нибудь неподобающих сцен. Она пришла рано, но все равно не могла поверить своим глазам.

Под пологом с узором гибискуса лежала женщина. Хотя она была не совсем обнажена, на ней были лишь розовый дудоу и нижние штаны. Обе ее тонкие белые руки были привязаны к деревянным столбикам по бокам изголовья кровати, а лодыжки — к изножью.

Подойдя ближе, Цин Тан увидела, что тело Люй Чжу покрыто розовым румянцем от жара, а на лбу выступили мелкие капельки пота. Ей, должно быть, было очень некомфортно, но рот был заткнут кляпом. Чтобы она не выплюнула ткань, ее рот дополнительно перевязали лентой, закрепленной на затылке.

Глядя на эту сцену, Цин Тан подумала, что если бы рядом с кроватью Люй Чжу не стояли две пожилые гугу, она бы почти поверила, что это какое-то странное увлечение того решительного императора. Например, интимные игры?