Глава 8 (Часть 1)

В двух тысячах километров от столицы, Уинстер постучала в дверь комнаты своего учителя, расположенной над лабораторией.

Старый астролог медитировал, глядя на звездную карту. Он думал, что ученица задержится дома подольше, и не ожидал ее так скоро.

— Что случилось? — спросил он немного раздраженно, отрываясь от своих занятий.

— У меня есть способ закончить войну, — ответила Уинстер.

Старый астролог не смог прочесть ничего на лице девушки и лишь хмыкнул.

— Я нашла способ соединить особый металл с обычным, — в глазах Уинстер загорелись искры, возможно, это были отражения звездной карты. — Благодаря этому, если маг обладает достаточной звездной энергией, он сможет управлять тысячами стальных доспехов.

— Ты пошла в армию, чтобы обрести силу. Почему тебя вдруг стала волновать победа в войне? — спросил старый астролог, впуская ученицу и накидывая свою мантию.

— Потому что пока война не закончится, убийства не прекратятся, — сказала Уинстер. — Разве война не должна была остановить убийства? Но цена, которую мы платим, слишком высока, разве это не смешно? Если кто-то может остановить войну, он сможет предотвратить бессмысленные смерти.

Должна быть и другая причина. Старый астролог это понимал, но чувствовал, что под внешним спокойствием девушки, напряженной, как стальной лист, скрывается более глубокое, болезненное течение. Старик промолчал, не высказывая своего мнения, и лишь спустя долгое время произнес: — Дитя, — впервые он назвал ее так, взгляд его был устремлен на парящие в воздухе изображения звезд. — Люди убивали друг друга всегда, и это не прекратится с окончанием одной войны.

Звезды, казалось, двигались медленно, беспорядочно переплетаясь между собой.

— Ты открыла один вид силы, и обязательно появится другой, уравновешивающий его, — сказал старик. Уинстер проследила за его взглядом, устремленным к звездам. — Это путь звездной энергии.

— Эту силу кто-то использует во зло, а кто-то во благо. Как и сейчас, — продолжил старик. — Колесо звезд вращается, и это неизменно.

— По крайней мере, можно остановить эту войну. Хотя бы эту, — глаза девушки сияли ярче звезд. — Шестидесяти лет мира достаточно для целой жизни, жизни без страданий от разлуки с близкими.

Старый астролог знал, о ком она говорит. Он вздохнул, погасил звездную карту и начертил небольшой путеводный звездный массив. Бледно-желтый свет медленно поднялся с пола, и они молча, друг за другом, направились в лабораторию.

— И еще, учитель, — тихо произнесла девушка, ее губы вдруг сжались, и старику показалось, что на ее лице мелькнуло выражение почти суровой боли. — Я хочу, чтобы вы объявили, что Уинстер погибла в битве при Северном Амилле.

Почему она хочет стать призраком? Почему не желает, чтобы ее имя гремело по всей земле? Старик не знал ответа. Он посмотрел на свою ученицу и задумчиво произнес: — Прежде чем ты порвешь все связи с прошлым, есть один человек, которого ты, возможно, захочешь увидеть. Говорят, вместе с тобой спасли еще одного солдата, но ее жетон потерялся, и она до сих пор без сознания. Врачи говорят, что она не протянет больше двух дней.

Уинстер проработала в лаборатории всю ночь, разрабатывая с учителем предварительный план. На следующее утро, измученная, но в необычайном возбуждении, все еще под впечатлением от решения сложной задачи, она отправилась навестить Джейн.

Госпиталь, как всегда, был полон страданий: стонущие раненые, механически работающие медсестры и врачи, неизменные серо-белые стены.

Уинстер увидела капитана Хаус. Джейн умирала, это было очевидно. Большая часть тела, лица и рук капитана была покрыта ожогами. Уинстер сомневалась, что кто-то еще смог бы прожить сорок дней с такими тяжелыми ранениями. Жар высушивал тело Джейн. Уинстер села у кровати и, подражая медсестрам, стала смачивать ее губы водой. Капитан мучительно бормотала, ворочалась и тяжело дышала.

В полдень пришла медсестра, чтобы сменить повязки. Уинстер молча отошла в сторону.

— Уже ничего нельзя сделать, — сказала медсестра, взглянув на раны. В ее глазах читалось: «Возможно, не стоило и пытаться продлевать ей жизнь». — Мы стараемся давать ей морфин, но его осталось мало. Заберите ее позже.

Слова были обычными, но полными жестокости.

Уинстер остановила у госпиталя повозку, заплатив вознице золотой, и, преодолевая его явное нежелание, перевезла капитана в свою маленькую комнату над лабораторией. В комнате было душно, даже для ранней весны.

Капитан провела там мучительный день. Уинстер ухаживала за ней, одновременно нервно делая расчеты на бумаге. Вечером она купила немного опиумных таблеток, растворила их в яблочном пюре и смазывала губы Джейн получившейся смесью.

Но что это могло изменить? Когда Уинстер вернулась из лаборатории, капитан была в сознании. Проснувшись, она перестала стонать и бормотать, на ее лице появилась привычная ленивая, беззаботная улыбка.

Уинстер, помня, как слаба была Джейн днем, поняла, что это ее последние минуты.

— Уинстер, — тихо произнесла капитан имя девушки. Голос ее был слабым и невнятным. Уинстер пришлось наклониться ближе, чтобы расслышать бормотание. — Ты жива… И я еще жива…

Джейн пошевелила глазами.

— И столица цела, — тихо сказала капитан. — Похоже, мы еще не совсем проиграли.

— Чего еще можно желать солдату?