Глава 5

Уинстер проснулась от боли. Высокая температура заставляла ее дрожать.

— Северный Амилль…

Казалось, кто-то ответил ей, но она никого не услышала.

Она уже знала, что города Северный Амилль больше нет.

Вместе с ним погибло множество людей.

Мужчины, женщины, старики, дети, хорошие, плохие.

— Джейн, Алекс, Шон, Мэй, Сэм… — прошептала она имена членов своего отряда. Все эти люди погибли от ее руки, погибли из-за нее.

Измученная болью, она снова провалилась в сон. Когда Уинстер очнулась в следующий раз, она знала, что будет жить.

Она лежала в больнице. Вокруг была белизна, пропитанная пылью и запахом смерти. Простыни были влажными и грубыми, потолок низкий. Уинстер чувствовала, как холод пробирает ее до костей.

И это было не связано ни с высокой температурой, ни с метелью за окном.

Здесь никто не осудит ее за то, что она убийца, подумала Уинстер, оглядываясь.

Потому что все, кто лежал с ней в палате, кто умирал, стонал и разлагался, тоже были убийцами.

Здесь никто не станет ликовать, что она спасла королевство.

Королевство не погибло из-за одной войны и не будет существовать вечно благодаря одной победе.

Через пятнадцать дней, если не считать проблем с равновесием из-за ампутированной правой ноги, Уинстер могла целыми днями лежать в постели и смотреть на плесень в углу стены.

Зимнее солнце тускло проникало сквозь щели в неоштукатуренной стене, отбрасывая серые лучи на клубы пыли.

Люди продолжали умирать, и на их место приносили новых.

Старый Астролог узнал о взрыве в Северном Амилле и, потратив немного денег и связей, наконец, нашел Уинстер. Через три дня он пришел навестить ее.

Его ученица лежала на кровати, уставившись в покрытую плесенью серую стену. Худая, бледная, с потухшим огнем в глазах.

Хотя ему не хотелось этого признавать, работа Уинстер в лаборатории была незаменима. Если бы их совместные исследования особого металла подтвердились экспериментами, разработанными Уинстер, то направление исследований в этой области на ближайшие десять лет полностью изменилось бы.

— Я принес твои рукописи, — Старый Астролог протянул Уинстер бумаги и, нахмурившись, оглядел палату. — Тебе следует…

Старик замолчал, наблюдая, как его ученица, схватив рукописи, склонилась над кроватью, ее тошнило. Он вздохнул.

— …навестить Эмили. Кажется, у нее дома какие-то проблемы. Она уехала очень спешно.

Старый Астролог положил на тумбочку у кровати Уинстер мешочек с золотыми монетами.

— Я выбил тебе месячный отпуск.

На самом деле он хотел вернуть Уинстер в лабораторию, но почему-то не мог произнести этого вслух. Возможно, просто старость.

«Наверное, стоит попросить Уинстер почаще печь кексы», — подумал Старый Астролог.

В день возвращения Уинстер домой шел дождь. Дорога от пристани дирижаблей до городка превратилась в непролазную грязь.

Зимний дождь — самый неприятный. В нем нет ни летней ливневой свежести, ни весенней мягкости, только гнетущий сырой холод, еще более тяжелый, чем снег.

Как и все вернувшиеся с войны солдаты, она несла небольшой багаж, механически переставляя ноги по грязи.

Путь, который обычно занимал полдня, а когда она спешила за Старым Астрологом, и того меньше — около трех часов, занял у нее целый день.

Уинстер могла бы найти более удобный способ добраться, например, нанять попутную повозку, но не сделала этого.

В рану на ноге попала вода, она распухла и плотно прижалась к металлическому протезу. Поначачу Уинстер чувствовала боль, но вскоре ее сменило ледяное онемение. Было ли это самонаказанием? Она не знала.

Около десяти вечера она наконец добралась до городка.

Городок был таким же, как и прежде: маленьким, беспорядочным. Улицы, посыпанные щепками, чтобы повозки не буксовали, казались еще грязнее.

У стен домов темнели пятна грязи, уличные фонари тускло светились безжизненным серовато-белым светом.

Уинстер была измучена, промокшая насквозь шинель казалась тяжелой, словно налитая ртутью.

Не желая беспокоить мать, которая, вероятно, уже спала, или, возможно, из-за неприязни к «дяде» и другим родственникам, она решила переночевать в местной гостинице.

А может, она просто боялась снова увидеть Эмили.

Многие вернувшиеся домой солдаты испытывали то же самое. Они могли днями бродить у порога родного дома, прежде чем набраться смелости войти или же сбежать.

Хозяин гостиницы не узнал ее.

В последнее время здесь останавливалось все больше военных, большинство из которых, как и Уинстер, были усталыми, молчаливыми, с небольшим багажом и пронзительным взглядом.

Хозяин знал, что лучший способ принять таких гостей — это разжечь камин в зале.

Если гость был достаточно щедр, можно было предложить ему горячей воды и хлеба, и этого было вполне достаточно.

Справа от камина в зале находился темный уголок, которого постояльцы обычно избегали.

Заплатив полсеребряника, Уинстер съела немного черствого хлеба, повесила шинель сушиться на спинку стула и села в этом темном уголке. Здесь она чувствовала себя спокойнее, чем где-либо еще, и почти сразу задремала у теплого камина.

Шум дождя за окном, казалось, стих. Сквозь дремоту Уинстер слышала, как хозяин гостиницы и несколько местных жителей играют в карты и болтают у стойки.

— Грустно вспоминать, как Хозяин всего три месяца назад играл здесь с нами в карты.

— Да, кто бы мог подумать, что эти мерзавцы нападут на Северный Амилль.

— Слышал, там было настоящее побоище. Мы потеряли много людей.

— Ха! Зато они поджали хвосты и убрались восвояси!

Кто-то снова вздохнул.

— Видно, судьба такая. Хозяин в прошлом году сильно болел. Он поехал с дочкой в Королевскую столицу, чтобы навестить дочь поварихи. Знаете, ходили слухи, что она — его внебрачная дочь. В столице они узнали, что ее отряд перевели в Северный Амилль на переформирование. Если бы он не поехал туда сломя голову, ничего бы не случилось.

— Да, и от Уинстер давно ничего не слышно. В нашем городке наконец-то появился астролог, а она ни разу не приехала.

— Кто знает, жива она или нет после этой войны. Эх, вот уж кому не повезло, так это мисс Эмили.

— Что она, девушка, может сделать со всем этим?

— Хорошо, что виконт Гринфанс помог. Говорят, его сын учился с мисс Эмили в столице. Похоже, этот парень к нашей мисс неравнодушен.

В камине вдруг вспыхнул огонь. Хозяин заметил, что одно полено отсырело и треснуло.

Молодого человека, сидевшего в тени у камина, уже не было. Только легкие шаги прозвучали на деревянной лестнице.

Молодой человек расплатился рано утром и ушел. Хозяин гостиницы уже успел забыть его лицо среди множества других солдатских лиц, и через четверть часа уже не мог вспомнить этого постояльца.

Закончив с утренними делами, хозяин взял лестницу и вышел на улицу. Ночной дождь был сильным и немного повредил крышу. Нужно было починить ее до следующего дождя.

Эмили в шерстяном пальто, с собранными сзади волосами и рюкзаком за спиной, медленно шла по улице.

— Доброе утро, дядя Уильям!

Хозяин снял шляпу и поклонился Эмили:

— Доброе утро, мисс.

Эмили выглядела невыспавшейся, сонно щурилась.

— Эту крышу давно пора починить. Я попрошу Айрис принести вам немного смолы, — Эмили потерла щеку и посмотрела наверх. — А то в следующий дождь вся крыша рухнет. Мне чашечку кофе, пожалуйста.

Она подошла к стулу, на котором вчера сидела Уинстер, и села лицом к камину.

Хозяйка гостиницы, миссис Уильям, принесла ей кофе и тарелку с беконом и яичницей, которую готовили по утрам специально для богатых постояльцев, плативших по два серебряника.

Эмили быстро съела завтрак и глубоко вздохнула.

— Вы вчера куда-то уезжали? Вы, наверное, очень устали? — спросила миссис Уильям.

— Ах, все эти хлопоты… — махнула рукой Эмили, уселась поудобнее на стуле и подула на кофе. — Отец умер, оставив мне все эти дела. Скукотища, — пробормотала она и сделала глоток. — Сам-то ушел легко.

— Вам нужно поскорее выйти замуж, — улыбнулась миссис Уильям. — Вдвоем всегда легче.

— Кто знает, — сказала Эмили. — Лучше всю жизнь быть одной, чем найти такого же, как отец.

Словно боясь, что миссис Уильям продолжит свои нравоучения, Эмили залпом допила кофе, вскочила, поблагодарила и выбежала из гостиницы.

Она добежала до холма у речного изгиба и сбросила рюкзак.

— Ужас какой! Больше не буду просто так ходить к дяде Уильяму завтракать, — пробормотала она, надевая защитные очки. — Хотя кофе у него действительно хорош.

Эмили собрала металлический каркас из деталей в рюкзаке, пристегнула к себе небольшой реактор, поправила рычаги управления, проверила воздухозаборник и топливный бак.

— Взлет! — крикнула она себе и потерла сухие щеки. — Сегодня будет хороший день!

Белые крылья выскочили из металлического каркаса и раскрылись навстречу ветру. Реактор загудел. Зимняя трава, примятая снегом, только-только начала пробиваться, и воздушный поток от реактора оставил на влажной зелени две глубокие борозды.

Ветер подхватил ее.

Теплый ветер, дующий с моря, окутал ее.

Меньше чем через минуту Эмили, подхваченная воздушным потоком, пролетела километр на юг.

Услышав тихое гудение, Уинстер подняла голову от рукописей. Она сидела в повозке, груженной сеном.

Влажный после дождя воздух окутывал ее. Южный ветер дул в лицо. Она увидела большую белую птицу, плавно парящую в ярко-синем небе.

Красно-черный узор на ее крыльях напоминал любимый красно-черный шарф Эмили.

— Что это?

— Не знаю, — не оборачиваясь, ответил возница. — Вижу ее часто. Наверное, военные что-то испытывают. Лучше нам не вмешиваться.