Глава 20: Содержать убийцу сына

Тем временем мужчина доел рыбу, встал и снял с пояса тушку кролика:

— Вот, твоя рыба!

— Не нужно, — ответила Тан Шицзинь. — Я же сказала, что угощаю. Две рыбины мне не жалко!

Мужчина тихо рассмеялся, не стал забирать кролика и спросил:

— Как тебя зовут, девочка?

Она указала на себя и на брата:

— Тан Шицзинь, Тан Шилей.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Меня зовут Янь, пламенный Янь. Можете звать меня дядюшка Янь.

Девочка махнула рукой:

— Ладно! До свидания, дядюшка Янь!

«Ха! Только что предлагала ему выйти за нее замуж, а теперь называет дядюшкой, — усмехнулся мужчина. — И ничего, язык не сломала».

Уголки его губ изогнулись в улыбке, и он быстрым шагом удалился.

Когда пришел Хэ Юаньсяо, он увидел, что его рыба еще не готова: — Что случилось? Сегодня плохой улов? Вы опять ловили кроликов?

— Нет, — ответила Тан Шицзинь. — Встретили одного человека, он обменял кролика на две рыбины.

— Ого! — воскликнул Хэ Юаньсяо. — Он прогадал! Этот кролик весит килограмма три, наверное?

Он подошел и взвесил кролика на руке: — Давно я не ел крольчатины. Может, не будем его продавать, а разделим пополам между семьями?

— Мне не нужно, — ответила Тан Шицзинь. — Хочешь — забирай себе. У нас дома сейчас неспокойно, я поссорилась с сестрой, если принесу кролика, мне влетит.

Хэ Юаньсяо почесал затылок, не стал расспрашивать и, дождавшись, когда рыба будет готова, съел свою порцию. Затем они подняли большую бамбуковую сеть и разошлись.

Тан Шицзинь с братом вернулись домой.

Войдя в сарай, они увидели на полу кучу обрезков ткани.

Не зря она вчера так старательно злила Даю — та изрезала оба комплекта одежды.

Тан Шицзинь сделала глубокий вдох. «Что ж, подготовка к выступлению завершена», — подумала она и, собрав обрезки, пошла к Тан Юдэ: — Папа! Смотри!

Чжу, поняв, что дело плохо, бросила на Даю гневный взгляд и поспешно сказала: — Эрья, ты…

Но Тан Шицзинь не дала ей и слова сказать, закрыла лицо руками и зарыдала: — Папа! Я пошла в горы собирать зелень, а вернулась — и моя одежда вот в таком виде… Почему Дая изрезала мою одежду? Ты же только что попросил Вторую матушку купить мне ее! Я тоже твоя дочь! Неужели ты не можешь купить мне одежду? Только ей можно?

— Мне часто приходится ходить к крестной матери, неужели я должна ходить в обносках… А если приедут гости из города, они же будут над нами смеяться…

Каждое слово попадало в цель.

Чжу позеленела от злости.

Как и ожидалось, Тан Юдэ пришел в ярость и, не задавая вопросов, приказал Дае отдать ей свою одежду.

Тогда Тан Шицзинь выбрала ту самую юбку-жуцюй с вышитыми лотосами — самую дорогую, самую красивую, которую Дая считала своей лучшей одеждой.

Переодевшись, она с улыбкой посмотрела на Даю… затем, захлопнув сундук, словно отмахиваясь от нищенки, прошептала: — Остальное тебе дарю, уродина!

Дая, одиннадцатилетняя девчонка, не смогла сдержаться, с криком бросилась на Тан Шицзинь, и началась драка.

Это окончательно вывело Тан Юдэ из себя.

Он схватил линейку и как следует отходил ею Даю.

Дая впервые в жизни была бита и кричала так, словно умирала. Но Тан Юдэ был опытным «воспитателем» и не жалел сил. Измотавшись, он наконец остановился и, взмахнув рукавом, вышел.

И тут, как назло, на следующий день вернулся Тан Шихэн и попросил у Чжу денег на подарок учителю к дню рождения.

Чжу, все еще кипя от злости, даже не стала притворяться доброй мачехой и пронзительно закричала: — С какой стати?! Почему я должна давать тебе деньги?! Я столько лет вас растила, а вы с сестрой сговорились и изводите моего сыночка! Еще и денег у меня просите! Не дождетесь! Мои Дая и Жуйгэ лежат больные, а у меня нет денег на ваши прихоти!

Тан Шихэн с мрачным лицом вышел и пошел расспрашивать Тан Шицзинь.

Тан Шицзинь, конечно же, со слезами на глазах рассказала ему все, умолчав лишь о том, что перешила одежду.

Ведь формально она не сделала ничего плохого, а реакция Чжу и ее дочери полностью соответствовала представлениям Тан Шихэна. Он ни о чем не догадался.

Затем Тан Шицзинь спокойно подлила масла в огонь: — Как Вторая матушка могла так поступить! Брат десять лет упорно учился ради нашей семьи! Учеба и так тяжела, а родные не только не поддерживают, но еще и мешают… Брат в следующем году будет сдавать экзамены, сейчас такой важный момент! Почему она не устроила скандал раньше или позже? Зачем именно сейчас? Какая же она жестокая…

Эти слова словно открыли Тан Шихэну глаза.

Он пришел в ярость: — Вот оно что! Столько лет она вела себя спокойно, я думал, она поумнела! И не ожидал такого! Она специально ждала этого момента, чтобы начать мной манипулировать! Настоящая змея!

Он долго скрипел зубами от злости, а затем, вдруг посерьезнев, посмотрел на нее: — Эрья, я хочу, чтобы ты мне кое в чем помогла.

— В чем? — спросила Тан Шицзинь.

— Избавься от Жуйгэ, — сказал Тан Шихэн, четко выговаривая каждое слово.

Его голос был совершенно спокоен: — Пусть он сломает ногу, или изуродует лицо, или умрет — неважно. В этой семье мой настоящий враг — это только Жуйгэ. Пока он жив, матушка будет тешить себя несбыточными надеждами! Думать, что из этого глупца что-то получится… — Он фыркнул и продолжил: — Только когда эта надежда окончательно исчезнет, у нее не останется выбора, кроме как полностью сосредоточиться на моей поддержке!

Даже будучи готовой к такому повороту событий, Тан Шицзинь почувствовала, как по ее телу пробежал холодок.

Он так спокойно говорил об убийстве Жуйгэ… А как же тогда Лэйгэ?

Разве он не был для него таким же камнем преткновения, конкурентом за ресурсы?

И он действительно думал, что, если он убьет Жуйгэ, Чжу будет содержать его и оплачивать его учебу?

Да, теоретически, тогда он стал бы единственной надеждой семьи… Но как бы Чжу ни была жестока к ним, к Жуйгэ она относилась с настоящей материнской любовью. Неужели она, как мать, смогла бы ради будущего содержать убийцу своего сына?

— Я… я не могу… я боюсь… — дрожащим голосом проговорила Тан Шицзинь.

— Эрья, ты умная девочка, — холодно посмотрел на нее Тан Шихэн. — Сейчас моя единственная родная душа — это ты. Я буду тебя защищать, помогу тебе найти хорошего мужа. Но и ты тоже должна внести свой вклад, верно?

Тан Шицзинь усмехнулась про себя.

Она обняла его за руку, прижавшись щекой:

— Нет, я хочу быть только с братом.

В глазах Тан Шихэна мелькнуло нетерпение.

Но он понял, что эта девочка еще слишком мала, чтобы понимать, что такое «хороший муж».

— Конечно, мы с тобой будем жить друг для друга… — терпеливо сказал он. — Поэтому ты и должна мне помочь.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — робко спросила Тан Шицзинь, но на ее лице не было ни тени страха.

— Придумай, как заманить его в горы, — ответил Тан Шихэн.

— Не получится! — возразила она. — Вторая матушка не пускает меня и Лэйгэ в западную комнату и не выпускает Жуйгэ, словно мы воры. Разве что когда он поправится, но… — Она подняла на него глаза. — Но ведь твой учитель празднует день рождения послезавтра? Мы не успеем!

Это было правдой.

Тан Шихэн помрачнел.

Подумав немного, он сказал: — Тогда так: я пойду поговорю с матушкой, а ты найди Жуйгэ и поссорься с ним. А дальше я сам разберусь.

«Разберется он! — подумала Тан Шицзинь. — Такой простой и грубый план — это не в его стиле! Он явно хочет, чтобы я открыто поссорилась с Жуйгэ, а потом сам с ним расправится, а вину свалит на меня!»