Запутанные отношения (Часть 2)

— Тогда я поговорю с ней! — серьезно сказал Чэнчжэнь. — На самом деле, госпожа Сюань очень добрая, Цинши-гэ, тебе не стоит постоянно ее злить.

— Да, конечно, — Цинши довольно улыбнулся, но улыбка эта была адресована не Чэнчжэню, а Цзиншуй.

— В районе Сихуа очень оживленно? Это известное место в Золотой столице? — с нескрываемым волнением и предвкушением спросил Чэнчжэнь.

Цинши же, на удивление «любезно», перестал смотреть на Цзиншуй и, словно старший брат, спокойно рассказывал Чэнчжэню о районе Сихуа, давая ему советы.

Цзиншуй не стала прерывать их разговор и тихо поднялась наверх.

С наступлением ночи Жу Юань погрузился в тишину.

Справа от белой фарфоровой ванны в ванной комнате находилось витражное окно с цветочным узором. Цзиншуй, уже некоторое время нежившаяся в горячей воде, приподнялась, облокотилась на край ванны и рассеянно смотрела в окно. В саду горели уличные фонари с черными стеклянными плафонами, отбрасывая слабый свет, который лишь подчеркивал унылый зимний пейзаж.

Ничего особенного. И снега тоже не было.

Поскольку Жу Юань находился в самом конце частной дороги, посторонним вход был запрещен даже днем, а ночью и подавно не было слышно ни шума, ни оживления. Жу Юань был словно замкнутый мир.

Только что она все же не удержалась и пошла к Чэнчжэню, чтобы спросить, почему он так резко изменил свое отношение к Цинши.

Чэнчжэнь долго молчал, опустив голову, а потом тихо произнес:

— Я не хочу отсюда уезжать.

Конечно, он не хотел уезжать. Здесь была такая спокойная жизнь.

Вода была очень горячей, от пара у Цзиншуй немного кружилась голова. Она села повыше. Такие красивые фарфоровые ванны она видела только в рассказах матери.

В доме ее матери когда-то тоже была ванна на ножках, позолоченные краны, унитаз со сливом… Все это осталось лишь в воспоминаниях матери.

Но мать давно умерла от голода и болезни, и все это стало для Цзиншуй лишь фантазией.

Она тихо вздохнула, и тут же услышала приближающиеся шаги за дверью ванной и звук поворачивающейся латунной ручки.

Цзиншуй резко втянула воздух и в ужасе обернулась. Дверь слева действительно открывалась!

Ее сердце чуть не остановилось. Не успев ничего сообразить, она инстинктивно зажала нос и быстро нырнула под воду…

На самом деле, она пошла в ванную так поздно не просто так.

На всем втором этаже только в апартаментах Чэнчжэня был отдельный санузел.

И эти апартаменты раньше принадлежали Цинши, но госпожа Сюань, когда привезла их сюда, отправила телеграмму с приказом слугам переселить Цинши.

Это была одна из причин, по которой Цинши невзлюбил Цзиншуй и Чэнчжэня еще до того, как их увидел: молодому господину, чтобы справить нужду, приходилось идти через весь коридор в ванную у лестницы.

Раньше этой ванной пользовался только Цинши.

Слуги, шофер, повара, садовники жили на первом этаже.

Но с приездом Цзиншуй все, конечно, изменилось.

Поэтому Цинши велел слугам передать Цзиншуй, что ни утром, ни вечером она не должна пользоваться ванной раньше него. Он терпеть не мог видеть на полу длинные волосы или другие женские принадлежности.

У Цзиншуй не было никаких особых принадлежностей, но вот с ванной… Она никак не ожидала, что, выбрав такое позднее время, все равно столкнется с Цинши.

Цинши тоже не ожидал такой ситуации.

Честно говоря, он вышел в туалет спросонья, почти забыв, что на втором этаже есть еще кто-то.

С того момента, как он вошел в ванную, поднял крышку унитаза, сделал свои дела, смыл и помыл руки, он почти не открывал глаз. И только перед самым уходом он случайно бросил взгляд на ванну, и этот взгляд мгновенно прогнал сон. Рядом с белой фарфоровой ванной стояла пара маленьких тапочек…

То ночное «испытание» стало для Цзиншуй незабываемым.

Она не умела задерживать дыхание и никогда не оставалась под водой так долго. Время тянулось мучительно медленно, как тогда, когда они с Чэнчжэнем голодали в темной комнате в Юйюаньгуань, как тогда, когда в лютый мороз, прося милостыню, им приходилось распарывать оставшуюся от матери ватную куртку и есть вату, чтобы заглушить голод.

Удушье становилось все сильнее, в груди жгло, в ушах звенело. Она с трудом открыла глаза, и их тут же защипало от горячей мыльной воды. Но все это было не так страшно, как человек, появившийся над ванной…

В этот момент Цзиншуй пришлось вынырнуть, и ее тут же затрясло от кашля, вызванного резким вдохом воздуха.

Она изо всех сил цеплялась за край ванны, стараясь прижаться к нему как можно плотнее. Ее глаза были наполовину скрыты мокрыми волосами и челкой, но она все равно узнала Цинши.

— Мо… кх… молодой господин, — Цзиншуй попыталась произнести обращение, дрожащей рукой вытирая воду с лица. Лицо Цинши постепенно становилось четче.

Было очевидно, что Цзиншуй была напугана, а Цинши… выглядел скорее шокированным.

На самом деле, Цинши был шокирован не тем, что Цзиншуй оказалась здесь. Он не хотел подглядывать за ней, да и сейчас у него не было на это никакого настроения.

Но Цзиншуй сидела в ванне, обхватив себя руками, в ее глазах застыл ужас. На обнаженной спине, от левого плеча почти до самой талии, тянулся длинный глубокий шрам.

Шрам был ровным, и по его ширине можно было представить, насколько ужасной была рана.

По крайней мере, для неопытного Цинши эта рана была достаточной причиной для молчания.

Шокированный вид Цинши смутил и напугал Цзиншуй еще больше. Как только ее дыхание немного выровнялось, она потянулась за полотенцем. Ванна была довольно далеко от полотенца, но она боялась слишком сильно наклоняться. Она не знала, что делать.

— Кхм, — движения Цзиншуй привели Цинши в чувство. Он кашлянул, чтобы скрыть смущение, но не мог отвести взгляда от ее обнаженных плеч… Он притворился безразличным и покачал головой. — Может, тебе проще будет выпрыгнуть отсюда?

Цзиншуй еще сильнее сжалась, пытаясь прикрыться руками, но сколько можно прикрыть руками? К тому же, пены в ванне становилось все меньше. Она закусила губу и молчала.