Застывший аромат

Застывший аромат

— Приехали, — наконец заговорил Цинши, повернувшись к Цзиншуй.

Она была смертельно бледна, на кончике носа выступил пот. Ее руки крепко вцепились в подол платья, на худых тыльных сторонах ладоней проступали синие вены.

— Что такое? Разве ты не смелая? Боишься войти? — уголки губ Цинши изогнулись в усмешке.

— Это не приют, твоей собаки здесь нет, — тихо сказала Цзиншуй, стараясь сохранять спокойствие.

Цинши кивнул и пожал плечами:

— Конечно, нет. Не думаю, что какой-либо приют выбрал бы такое название. Ты ведь умеешь читать, не так ли?

Сказав это, он указал на вывеску над воротами: «Нинсян Гэ».

— Нинсян Гэ, — продолжил Цинши. — Конечно, здесь не продают румяна и пудру. Это просто место, куда любят приходить все мужчины. Здесь… самые ароматные женщины Золотой столицы.

Цзиншуй медленно пыталась привести мысли в порядок. Сцены, произошедшие с момента ее приезда в Жу Юань, безостановочно проносились в ее голове, и в каждой из них было лицо Цинши.

Первая встреча: Цинши стоял на балконе и облил ее холодной водой. Уже тогда в его глазах читались явное презрение и враждебность.

В ту ночь, когда увозили собаку Цинши, она спряталась за дверью и случайно издала тихий звук. В темноте взгляд Цинши метнулся в ее сторону, его зубы были стиснуты, а в глазах горела неприкрытая ненависть.

Цзиншуй признала, что была неосторожна. Вернее, она просто не знала, что за человек Цинши.

С самого детства они с Чэнчжэнем зависели друг от друга. Даже попав в руки торговцев людьми, она ни на миг не упускала Чэнчжэня из виду. А теперь…

— Зачем ты привел меня сюда?

— Забавно. А как ты думаешь? — в голосе Цинши звучала насмешка.

— Я тебе ничего плохого не сделала. У нас нет вражды.

— Верно, ты мне не вредила, — Цинши рассмеялся. — Глупая, ты знаешь, почему твоя госпожа Сюань привезла тебя и Чэнчжэня?

Цзиншуй закусила губу и промолчала.

— Чтобы заменить меня, — прошептал Цинши ей на ухо, выговаривая каждое слово.

Воздух словно застыл. Цинши схватил Цзиншуй за подбородок, медленно поворачивая ее лицо к себе, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

Он пытался увидеть в ее неизменно спокойных глазах страх, мольбу или любые другие эмоции, которые доставили бы ему удовольствие. Но там не было ничего, даже ненависти или отвращения.

Возможно, на мгновение мелькнуло недоумение, но его тут же сменило понимание. И теперь растерянным выглядел уже Цинши.

В это самое мгновение Цзиншуй развернулась и бросилась бежать.

Она бежала очень быстро, выбрав удачный момент. Она прекрасно понимала, что это за место — Нинсян Гэ, и что может случиться, если она войдет внутрь.

Но она не знала, что за человек Цинши. Единственным шансом на спасение было бегство.

К сожалению, на этот раз удача ей не улыбнулась. Переулок был узким, платье мешало бежать. Цинши почти без усилий догнал ее, одной рукой схватил за плечо, другой обхватил за талию, и она, споткнувшись, оказалась в его объятиях.

— Госпожа Сюань тебя не простит! — лицо Цзиншуй стало мертвенно-бледным. Она отчаянно вырывалась, но была похожа на рыбу, выброшенную на берег, — как ни бейся, из сети не вырваться.

Цинши лишь насмешливо улыбнулся, когда она упомянула имя госпожи Сюань. Он держал Цзиншуй в объятиях и медленно произнес:

— В Жу Юань никому не позволено жить спокойно. И тебе тоже.

Сказав это, он поднял руку и ударил ее по шее.

Как он и ожидал, девушка в его руках обмякла, став мягкой, легкой и нежной, как цветок Сюэсян.

— И к чему все это? — Женщина средних лет, прислонившаяся к дверному косяку Нинсян Гэ, уже некоторое время наблюдала за происходящим. Теперь, когда представление закончилось, она лениво спросила.

Она стряхнула пепел с сигареты, зажатой между пальцами.

Похоже, она недавно встала: на ней был ватный плащ, из-под которого виднелись мятые шелковые пижамные штаны.

Лицо еще не было накрашено, кожа выглядела сухой, желтоватой и дряблой.

Губы от постоянного использования помады казались темными. Но больше всего бросался в глаза большой синяк у нее на виске, словно ее кто-то ударил. Он уже немного поблек, но от этого выглядел еще уродливее.

За ее спиной стояли двое высоких крепких мужчин в черной одежде, с каменными лицами.

Цинши поднял Цзиншуй на руки и повернулся к женщине.

— Кто это сделал? — резко спросил он.

— М? — Женщина на мгновение замешкалась, потом поняла, что он спрашивает про синяк на ее лбу. Она щелчком отбросила окурок и беззаботно улыбнулась. — А кто еще? Клиент, конечно. Не понравилось, что женщина, которую я ему приготовила, старовата. Швырнул в меня чашкой, но не убил, ха-ха!

— Я же говорил тебе бросить это дело, — с потемневшим лицом отчитал ее Цинши.

— А чья это девушка? — Женщина проигнорировала слова Цинши и, склонив голову, оглядела Цзиншуй.

Заодно она приказала стоявшим позади нее мужчинам с каменными лицами: — Чего стоите? Помогите.

Один из них протянул руки, чтобы забрать девушку у Цинши.

Цинши инстинктивно отступил на полшага, но, осознав свою неловкость, снова шагнул вперед.

Женщина средних лет прекрасно видела его нерешительность и, громко рассмеявшись, поддразнила:

— Наш молодой господин Цинши вырос, научился жалеть людей. Ну-ка, ну-ка, расскажи тетушке Цин, из какой она семьи?

— Я жалею ее? — Цинши все еще хмурился. — Я хочу ее проучить.

— А что она сделала?

— Ничего особенного. Ее вина лишь в том, что она не должна была приезжать в Жу Юань, — Цинши больше ничего не сказал.

Он пронес Цзиншуй мимо фрески во внутренний двор.

Во внутреннем дворе стоял трехэтажный деревянный флигель.

Самые популярные девушки жили на третьем этаже, менее популярные — на втором, а те, кто был не востребован, разнорабочие и вышибалы — на первом.

Он прекрасно знал это место.

Блестящие отполированные перила лестницы, въевшаяся грязь в углах, которую невозможно было отмыть, витающий в воздухе смешанный запах алкоголя, мужского пота и дешевой косметики — все это напоминало о вчерашнем веселье, которое, казалось, еще не закончилось и пропитало каждую доску под лучами бледного солнца.

Здесь было грязно и низко, но именно это место Цинши любил больше всего.

Причина была одна: Сюань Цю его не любила.

А то, что не любила Сюань Цю, должно было нравиться ему.

— Побудь немного и возвращайся, — крикнула ему снизу тетушка Цин. — Ты же не разбойник, зачем девушку похитил? Молодой господин, не заставляй свою мать больше волноваться.

Цинши уже поднялся на третий этаж и подошел к самой дальней двери. Услышав слова тетушки Цин, он на мгновение замер, но потом еще яростнее пнул и без того не закрытую дверь и вошел внутрь с Цзиншуй на руках.

— Сестра Цин, что случилось? — тупо спросил один из вышибал.

Тетушка Цин тут же разразилась бранью:

— Ах ты, свиная голова! Боишься без дела остаться, да? Он ребенок, просто вышел развеяться. Оставь его в покое, стемнеет — сам вернется.

— Хе-хе, молодой господин Цинши привел девушку, он тоже понимает в этих делах…

— Тьфу! — Тетушка Цин нетерпеливо махнула рукой. — Катитесь, катитесь отсюда, занимайтесь своими делами. Голову даю на отсечение, он и пальцем ее не тронет!

Двое вышибал, конечно, не поверили, но послушно вернулись в караульное помещение.

Было еще рано, Нинсян Гэ начинал работать вечером, а сейчас лучше было поспать и набраться сил.

Тетушка Цин прогнала их, но сама вздохнула. Дверь комнаты, в которую вошел Цинши, уже была закрыта изнутри.

Она только покачала головой: этот ребенок, должно быть, опять чем-то расстроен. И когда только закончится эта вражда между матерью и сыном!

В комнате.

— Эй, эй, ты выспалась? — Цинши похлопал Цзиншуй по щеке и со смешком спросил.

Самым выразительным в лице Цзиншуй были ее глаза. Сейчас она лежала на кровати лицом вниз, повернув голову набок. Глаза были плотно закрыты, брови слегка нахмурены. Из горла вырвался едва слышный стон — очевидно, она приходила в себя.

— Достаточно. У нас еще есть дела, — Цинши улыбнулся нарочито двусмысленно. Он наблюдал, как веки Цзиншуй дрогнули, ресницы, словно крылья бабочки, медленно взметнулись, и ее взгляд, сначала затуманенный, а затем прояснившийся, стал блуждать по комнате.

Это была довольно просторная боковая комната со старомодной мебелью, безвкусной и обветшалой, но тщательно вычищенной.

Над резной кроватью из красного дерева висели многослойные занавеси теплых тонов. А она сама могла лишь лежать на этой кровати, позволяя Цинши насмешливо смотреть на нее, словно на неодушевленный предмет интерьера.

— Что ты собираешься делать? — Цзиншуй попыталась сесть, но не смогла — ее руки и ноги были привязаны к стойкам кровати. Она даже не могла поднять голову, чтобы разглядеть Цинши, знала только, что он сидит рядом.

— Сделать кое-что… что сделает тебя женщиной. Как тебе? — Цинши снял пиджак и сказал с невозмутимым видом. — В ту ночь в ванной я не разглядел как следует. Сегодня я хочу посмотреть поближе.

— Ты… ты сначала развяжи меня.

— Нет уж, — Цинши наклонился и прошептал Цзиншуй на ухо: — У тебя слишком злой взгляд, девчонка. Безопаснее, когда ты лежишь так.

— У нас с тобой нет вражды…

— Нет вражды, значит, — Цинши улыбнулся. — И да, и нет. Но я человек злопамятный. Око за око. Девчонка, с тех пор как ты появилась в Жу Юань, ты много раз меня злила. Хочешь, перечислю по порядку? Думаю, не стоит. Зачем тратить время?

— Отпусти меня! — крикнула Цзиншуй, закусив губу. — Я знаю, что это за место! Если ты посмеешь что-то со мной сделать, то, если я не умру, я тебе этого не прощу! И госпожа Сюань обязательно узнает!

— Лучше бы ты не упоминала госпожу Сюань, — в голосе Цинши послышалась насмешка. — Упомянула ее — умрешь быстрее.

С этими словами его рука скользнула под верхнюю одежду Цзиншуй, нащупала пуговицы на лифе ее платья и начала их расстегивать.

Цзиншуй покраснела от стыда и страха. Хотя под платьем была нижняя одежда, действия Цинши уже переходили все границы. Она изо всех сил пыталась выгнуться, чтобы меньше соприкасаться с ним, но, как ни парадоксально, чем выше она поднималась, тем легче Цинши было расстегивать пуговицы.

Цзиншуй не выдержала и закричала, но тут же Цинши заткнул ей рот платком, полностью заглушив звук.

— Тихо, у тебя еще будет время поговорить, — Цинши уже расстегнул пуговицы на ее платье спереди. Он развязал ее руки, привязанные к кровати, но лишь для того, чтобы схватить за воротник и с силой потянуть вниз, обнажая короткую кофточку, надетую под платье.

Цзиншуй в панике стала сопротивляться еще сильнее, ее тело извивалось с невероятной силой.

Цинши решительно вскочил на кровать, придавив ее ноги своим весом. Он тяжело выдохнул, его взгляд был полон мрачной решимости…