Разоблачение

Эту ночь Е Хайтан осталась в доме Ци.

Ци Линь думала, что такая изнеженная особа, как она, не привыкнет к простой деревенской жизни, но, к её удивлению, Е Хайтан оказалась довольно умелой и в готовке, и в уборке по дому.

— Младшая тётушка, вы сидите, я здесь справлюсь, — с улыбкой она выпроводила Ци Линь из кухни.

Она вспомнила своих двоих детей, которых растила в неге и заботе, и, глядя на Ци Линь, которой в столь юном возрасте приходилось полагаться на себя, почувствовала укол жалости.

Всего лишь ребёнок, ростом ей едва по грудь, а уже несёт ответственность за целую семью.

После ужина они сидели у тёплой печи.

Ци Линь налила четыре чашки чая и расставила их по углам стола.

Е Хайтан незаметно выпрямилась. Она всё время знала, что перед ней не только Ци Линь.

— Еда, приготовленная Хайтан, очень вкусная.

Хотя ей было непривычно, Ци Линь могла обращаться к ней только по имени.

Если бы она вела себя слишком вежливо, это, наоборот, сковало бы Е Хайтан, словно она проявила неуважение к маленькой девочке, что могло бы рассердить стоящих за ней старших.

Хм… В каком-то смысле так оно и было.

Она представляла не только себя, но и всю семью.

Е Хайтан уважала не её лично, а весь род Ци.

— Главное, чтобы Младшей тётушке нравилось. Если будет возможность, я приготовлю вам ещё вегетарианские блюда.

Е Хайтан держала чашку, в её глазах появилась ностальгия. Неизвестно, говорила ли она это Ци Линь или стоявшей за ней бабушке.

— Кстати, моя мать тоже любила вегетарианские блюда. Я научилась их готовить именно для неё.

Её мать, по старшинству, приходилась Ци Линь двоюродной сестрой.

Ци Линь не знала, что произошло в прошлом, но заметила, что при упоминании матери на лице бабушки появилось сожаление.

Отношение к Е Хайтан, по сравнению с первоначальной холодностью и отстранённостью, заметно смягчилось.

— У меня двое детей, примерно одного возраста с Младшей тётушкой, — Е Хайтан улыбалась, искренне предлагая: — Если Младшая тётушка согласится приехать ко мне домой, они смогут поиграть с вами.

Это был второй раз, когда Е Хайтан настойчиво приглашала Ци Линь к себе.

Ци Линь посмотрела на Е Хайтан. Её ясные, светлые глаза были словно зеркало, отражающее все скрытые тайны человеческого сердца.

Е Хайтан почувствовала себя неловко под её взглядом, но не смела отвести глаз, с трудом сохраняя улыбку.

Ци Линь опустила взгляд, сложила пальцы в мудру и начала что-то шептать.

Она читала родовое заклинание семьи Ци — «Искусство Божественного Схождения». У каждого члена семьи Ци были свои божества-покровители, и методы совершенствования тоже различались.

Но Ци Линь отличалась от них. Ей не нужно было поклоняться божествам.

Она призывала свой собственный Изначальный дух из Небесного Царства.

Когда пение заклинания закончилось, в комнате стало так тихо, что слышался лишь треск дров в печи. Неописуемая аура окутала весь дом, воздух стал тяжёлым и давящим.

Е Хайтан испуганно встала, невольно слегка согнув спину.

Выражение лица Ци Линь изменилось. Оно стало безмятежным, без радости и печали, словно лик божества на алтаре, взирающего на мир смертных, на которое не смеешь поднять глаза.

Её алые губы раскрылись, и раздался не девичий, а другой, неземной женский голос, исполненный достоинства и величия.

— Паньтоу Чжинюй, находящаяся предо мной, чего ты просишь?

Сердце Е Хайтан замерло. Дрожа, она опустилась на колени, сама не заметив, как глаза наполнились слезами: — Младшая тётушка, моя мать перед смертью уже раскаялась! Пожалела, что не послушала старших, из-за чего совершила большую ошибку.

— Младшая тётушка, умоляю вас, позвольте ей упокоиться с миром! — Она низко поклонилась и долго не поднималась.

Ци Линь подняла глаза и посмотрела вдаль. Её взгляд словно пронзил время и пространство, увидев прошлые кармические связи и злой рок.

— Знала бы раньше, не начинала бы. Ладно, как-никак, она потомок моей семьи Ци. Я сопровожу тебя.

******

Когда Ци Линь открыла глаза, уже рассвело.

Она лежала, свернувшись калачиком в тёплой постели, на щеках ещё играл румянец пробуждения. Сонно глядя на тонкий слой белого снега на подоконнике, она лишь спустя долгое время окончательно пришла в себя.

— Снег пошёл! — Она быстро оделась и взволнованно спустилась вниз.

Их дом находился на южном побережье, зимы здесь были влажными и холодными, а снежные дни можно было пересчитать по пальцам.

Каждый снегопад был неожиданным сюрпризом.

Ветки деревьев, края стен, двор — всё было покрыто чистым белым снегом, таким милым, что даже жалко было наступать.

Ци Линь достала лопатку и весело слепила несколько маленьких снеговиков.

Все с выпяченными животами и раскинутыми руками, они ровным строем делали утреннюю зарядку.

Она полюбовалась ими немного и решила отправить фотографию самого образцового снеговичка Шуйшую.

Хотя… кажется, в Сибири как раз снега и льда в избытке.

Неважно, неважно! Она хотела поделиться этой радостью с Шуйшуем!

Е Хайтан выглянула из кухни. Увидев невинный облик Ци Линь, она слегка замерла.

Загадочная девушка из ночи казалась лишь плодом воображения.

Но она уже лично убедилась в могуществе Ци Линь и больше ни на йоту не сомневалась.

Она почтительно подошла: — Младшая тётушка, пора завтракать.

— О, спасибо, — смущённо вытерла руки Ци Линь. — Ты потрудилась, Хайтан.

Она уже собиралась войти в дом, как вдруг что-то почувствовала и обернулась, посмотрев на корзину у ворот.

У них с Шуйшуем была договорённость — обмениваться письмами раз в семь дней.

Но в этот раз письмо пришло явно раньше. Неужели случилось что-то важное?

— Шуйшуй снова написал.

Под удивлённым взглядом Е Хайтан Ци Линь вернулась с корзиной диких грибов мацутакэ.

С тех пор как Лю Циншуй узнал, что она ест только вегетарианскую пищу, он перестал присылать дичь, а дарил только местные редкие горные деликатесы или дикие фрукты, которые редко встречались на рынке.

Она отдала грибы Е Хайтан и нетерпеливо вернулась в комнату, чтобы распечатать письмо.

Всё та же простая бумага. Почерк на ней заметно улучшился, каждая черта была выведена аккуратно и ровно.

Было видно, что Лю Циншуй потратил много времени на изучение китайского языка.

«Дорогая Линьлинь, прости, что я всё время говорил тебе неправду», — Ци Линь замерла. — «На самом деле, я не сын Санта-Клауса… Шуйшуй?»

За её спиной бабушка и дедушка одновременно отложили свои дела и серьёзно переглянулись.

«Теперь я вынужден тебе признаться», — она слегка нахмурилась. — «Моя настоящая личность… Маленький принц-русал?»

Ци Линь: «…»

Бабушка и дедушка: «…»

Из конверта выпала фотография. Ци Линь внимательно посмотрела на неё, бабушка и дедушка тоже подошли поближе.

На фотографии был мальчик лет двенадцати-тринадцати. Кожа белая, как у напудренного цзянши, подбородок острый, хоть гвозди забивай. Верхняя часть тела лежала на коралловом камне, вся усыпанная разнообразными ракушками, а нижняя представляла собой длинную золотую юбку-рыбий хвост.

Блестящие пластиковые чешуйки создавали ощущение дешёвки.

Ци Линь, бабушка и дедушка: «…»

Дедушка выдавил натянутую улыбку: — Этот ребёнок шутит с тобой.

Бабушка прижала руку ко лбу. Неужели этот старый призрак забыл, что их Линьлинь обладает врождённым Глазом мудрости, способным видеть сквозь любые иллюзии?

Ци Линь молча уставилась на фотографию.

— …Хвост видно.