Глава 1 (Часть 1)

Около десяти часов утра по Северной улице уездного города шатался пьяница. Одетый в короткий халат, с опухшим от выпивки лицом, он тяжело дышал, и от него разило спиртным.

Он брел, спотыкаясь, и, увидев у обочины привязанных лошадей, наткнулся на одну из них — гнедую. Та испуганно взбрыкнула и фыркнула.

Пьяница вздрогнул, огляделся и, что-то бормоча себе под нос, пошатываясь, обошел лошадей и зашел в придорожную закусочную, где подавали острый суп.

Хозяйка, увидев его, подбежала мелкими шажками и, поддерживая под руку, воскликнула: — Ох, ну и где ты опять пропадал с самого утра?! Допился до такого состояния! А деньги, что брал с собой, небось, опять проиграл?

Мужчина и так был не в духе, а тут еще жена со своими упреками. Взбешенный, он грубо оттолкнул ее, попав рукой прямо в грудь.

— Вороватая баба, какое тебе дело?! — пробормотал он.

Женщина пошатнулась, глаза ее наполнились слезами. Схватившись за грудь, она закричала: — Ах ты, Цюй Люэр, чтоб тебя!.. Целыми днями только и знаешь, что пить да играть! Совсем потерял человеческий облик! Как нам дальше жить?!

Цюй Люэр, увидев, что жена ругается, рассвирепел и замахнулся на нее. Из кухни, услышав шум, вышла его мать и, схватив сына, втолкнула его обратно.

Увидев свекровь, женщина замолчала. В душе она кипела от гнева, но ничего не могла поделать.

Вдруг кто-то вскрикнул, а затем послышался звон разбитой посуды. Острый суп разлился по полу. Оказалось, что маленький сын хозяев, разносивший суп, засмотрелся на ссору родителей и, не заметив посетителя, налетел на него, уронив миску.

Почти весь суп вылился посетителю на одежду, запачкав переднюю полу халата. К счастью, было еще рано, и суп не успел сильно нагреться.

Посетитель вскочил: — Щенок! Ты что, слепой?! — И он пнул мальчика, который не успел убежать, и тот упал. Ребенок, съежившись от страха, забился в угол, не смея даже заплакать.

Жена Цюй Люэра поспешно вытерла слезы, натянула улыбку и, подойдя к посетителю, спросила: — Вы не обожглись? Простите, ребенок еще маленький, неловкий. Не сердитесь, господин!

За столом сидели двое молодых людей. Это были двоюродные братья по фамилии Лу, жившие на Западной улице города. Тот, на кого пролили суп, был бледнолицым юношей с тонкими чертами лица и приятной внешностью. Его звали Лу Вэньцюань, и он был племянником господина Лу, жившего в западной части города.

Хотя он и носил фамилию Лу, все по привычке называли его детским прозвищем — Сань Лан.

С Лу Вэньцюанем сидел его двоюродный брат Лу Цин. Лу Цину было девятнадцать лет, он был высоким, крепким юношей с прямым носом, четко очерченным ртом и выразительными глазами. Настоящий красавец, хоть и смуглый. Он был на два года младше Лу Вэньцюаня, но, поскольку был вторым сыном в семье, в городе его звали Лу Эр Лан.

Жена Цюй Люэра подняла сына, осмотрела его и, убедившись, что все в порядке, велела: — Иди, возьми тряпку и вытри пол! — Сама же, взяв тряпку, с улыбкой подошла к Лу Вэньцюаню, чтобы вытереть пятно на его халате. Но, увидев, в каком именно месте оказалось пятно, она смутилась и просто протянула тряпку ему, а затем поставила на стол новую миску супа.

Лу Вэньцюань вытер халат и недовольно сел обратно. Лу Цин, наблюдавший за этой сценой, рассмеялся.

— Чего смеешься? — нахмурился Лу Вэньцюань. Лу Цин же, запрокинув голову, расхохотался еще громче.

Лу Вэньцюань вздохнул и тоже улыбнулся.

Расплатившись за суп, братья вышли. Хозяйка, рассыпаясь в извинениях, проводила их до двери.

Выйдя из закусочной, братья почувствовали приятную прохладу после съеденного острого супа. Они с раннего утра были на охоте и только что вернулись. У дверей стояли их лошади, к седлам которых были приторочены луки и стрелы, а также добыча: три зайца и четыре фазана. Фазаны были еще живы и изредка хлопали крыльями.

Братья уже направились к лошадям, когда увидели стоящего напротив человека в повязке "вань" и черной полотняной рубахе, подпоясанной пестрым шелковым шнуром. Это был невысокий, но крепкий мужчина с широким лицом, большим лбом и небольшой бородкой. Выглядел он сурово, но глаза его, узкие, как у феникса, добродушно улыбались.

— Лу Цзю! — окликнул его Лу Цин. — Лу Цзю, ты ли это? — присоединился к нему Лу Вэньцюань. — Сегодня не на службе?

Лу Цзю, глава местной полиции, ответил: — Только что закончил дело, иду с докладом к начальнику. Вижу, ваши лошади здесь… Вы что, на северный перевал ездили? Вон сколько дичи настреляли!

— Да, — улыбнулся Лу Вэньцюань. — Еще вчера вечером силки расставили. Не ожидали, что столько поймаем. Два зайца еще убежали. Только вот роса сильная, все промокло.

Лу Цин снял с лошади зайца и фазана и протянул их Лу Цзю: — Возьми, попробуй свежатинку.

Лу Цзю замотал головой: — Нет-нет, это ваша первая осенняя охота, лучше отнесите домой, порадуйте стариков.

— Да брось ты, Лу Цзю, чего церемонишься? — рассмеялся Лу Цин. — Тут много! Как-нибудь на днях, когда будешь свободен, поохотимся вместе.

Лу Цзю был старше братьев, но они дружили с детства. Услышав эти слова, он взял зайца и сказал: — Ладно, одного хватит.

— Возьми и фазана, — предложил Лу Вэньцюань. — Из него отличный суп получится. Зайчатина сейчас невкусная, пахнет землей.

— Фазан хоть и хорош, но мяса на нем мало, — засмеялся Лу Цзю. — А вот заяц — вон какой упитанный! При тушении побольше вина добавь, и никакой землистости не будет, очень вкусно получится!

Проводив Лу Цзю, братья пошли домой. Лу Цин, заметив пятно на халате Лу Вэньцюаня, снова рассмеялся.

— Вот тебе и суп, — нахмурился Лу Вэньцюань. — Хорошо хоть халат не дорогой, а то жена опять пилить начнет.

Вспомнив о жене, он хлопнул себя по лбу: — Тьфу ты! Совсем забыл! Жена просила купить ей пирожных с финиками, а я заболтался с Лу Цзю. Теперь опять возвращаться.

— Да что такого, — пожал плечами Лу Цин. — Придешь домой, кого-нибудь пошлишь.

— Боюсь, она опять ворчать будет, — посетовал Лу Вэньцюань.

— Тебе бы надо уговорить свою жену поменьше есть, — усмехнулся Лу Цин. — А то скоро в доме места не останется! — И он снова расхохотался.

— Ах ты, мальчишка, надо мной смеешься! — Лу Вэньцюань замахнулся на него хлыстом, но Лу Цин перехватил его, и они начали шуточно бороться.

— Сам не знаю, что делать, — вздохнул Лу Вэньцюань. — Когда жена только замуж вышла, была такая хорошая, а потом… Вечно чем-то недовольна, капризничает. А как забеременела, так вообще с ней никакого сладу нет. То ее тошнило целыми днями, то изжога мучила, все умирала. Сейчас вроде полегче стало, не тошнит, но теперь ей то одно подавай, то другое. Купишь — два кусочка съест и бросит, а не купишь — ворчит! Измучила совсем!

Лу Цин не знал, что ответить на жалобы брата, и только улыбался. Наконец, он сказал: — Видно, ты очень добрый, жену любишь. Вчера мать тебя хвалила, говорила, что такого заботливого мужа, как ты, во всем городе не сыскать. Сейчас ты, конечно, жалуешься, а сам небось рад.

— Да иди ты, — отмахнулся Лу Вэньцюань. — Мал еще, ничего не понимаешь. Лучше бы вообще не жениться.