Глава 1. Ци Янь (Часть 2)

Ци Янь небрежно взял упавшую на кушетку книгу. Присмотревшись, он обнаружил, что это путевые заметки, не похожие на произведения известных авторов. Скорее, это были случайные записи человека, который, путешествуя, делал короткие заметки о своих впечатлениях. Тоненькая книжка, на последней странице которой стояло название "Издательство Наньфэн". Похоже, её выпустило небольшое издательство, каких много за пределами дворца. К счастью, язык и стиль изложения не были скучными, а слог был изящным и свежим, так что читать было довольно интересно.

Он родился принцем, с детства читал Четверокнижие и Пятикнижие. Позже, стремясь к свершениям и мечтая унаследовать трон, он изучал военное дело и искусство управления. О путевых заметках и прочих подобных вещах он имел представление, но редко их читал. Сейчас же книга его заинтересовала. Ци Янь весь день провёл в кабинете, разбирая документы, и устал. Поэтому он, взяв с ближайшего столика цукаты, сел и углубился в чтение.

Без обмахивания Лю Гуан, Жун Сяо, проспав дольше обычного, почувствовала духоту. К тому же, за ужином она съела немало острой пищи, и теперь её мучила жажда. Сквозь дрёму она хотела позвать Лю Гуан, чтобы та принесла чаю.

Ци Янь, увлечённый чтением, услышал, как лежащая рядом женщина издаёт тихие звуки, словно её мучает жажда. Он заметил, что она вот-вот проснётся, и вдруг подумал, что в таком состоянии она гораздо интереснее, чем обычно. Он взял с ближайшей тарелки кусочек дыни и поднёс к её губам.

Жун Сяо смутно почувствовала прохладу у губ и, не открывая глаз, привычно потянулась к ней языком. Она приоткрыла рот и съела кусочек дыни, прожевала и проглотила.

Ци Янь, не останавливаясь, поднёс к её губам ещё один кусочек, и она снова съела его.

Видя это, Ци Янь невольно усмехнулся. Она с удовольствием ела, но даже не взглянула на него. Даже самые избалованные наложницы никогда не позволяли себе такого. Обычно они радовались любому подарку, чуть ли не плача от счастья. А эта лежала здесь, как ни в чём не бывало, и позволяла ему кормить себя. Он отложил шпажку и искоса посмотрел на неё. Жун Сяо, проглотив мякоть, слегка приоткрыла рот и замерла. Глаза её были закрыты, но рот приоткрыт, словно она ждала следующего кусочка.

Жун Сяо, подождав немного и не почувствовав следующего кусочка дыни, приоткрыла глаза, всё ещё бормоча: — Лю Гуан, я ещё хочу. — Её глаза, похожие на глаза феникса, приоткрылись, и перед ней предстало яркое пятно. Жун Сяо всё ещё была в полусонном состоянии и растерянно смотрела на него. Ци Янь не окликал её. Через мгновение Жун Сяо разглядела на ярко-жёлтой ткани тёмный узор в виде извивающегося дракона. Сердце её ёкнуло. Она огляделась и увидела, что в покоях они одни. Она была в замешательстве и не понимала, когда и как он вошёл.

Она поспешно встала с кушетки и, опустив голову, опустилась на колени: — Прошу прощения, Ваше Величество, что не встретила вас должным образом. Прошу простить мою оплошность.

— Довольно, встань, — Ци Янь махнул рукой и снова взял книгу. — Я и не знал, что ты увлекаешься подобным.

Жун Сяо медленно поднялась и встала в двух шагах от кушетки, тихо ответив: — Мне обычно нечем заняться. Несколько дней назад, когда брат приходил во дворец, я попросила его принести мне эту книгу. Я просто просматриваю её время от времени, нельзя сказать, что я ей увлечена.

Ци Янь улыбнулся: — Твой брат очень любит тебя, раз не побоялся отправиться в бедные кварталы, чтобы найти для тебя эти путевые заметки.

Жун Сяо изобразила уместную улыбку: — У нас с братом одна мать, поэтому мы с детства близки. К тому же, брат сам любит природу и сельскую жизнь. Эти книги он просто одолжил мне, и я должна буду их вернуть.

Ци Янь ничего не ответил, лишь смотрел на неё. Жун Сяо на мгновение встретилась с ним взглядом и опустила голову, сосредоточившись на узоре плиток пола.

У предыдущего императора было двенадцать сыновей, и шестеро из них могли претендовать на трон. Нынешний император был самого низкого происхождения. Его мать была дочерью богатого торговца из Цзяндуна. Предыдущий император Пинсюань-ди, заметив её, забрал во дворец и сделал наложницей, но больше не удостаивал вниманием. Если бы не рождение сына, она, возможно, никогда бы больше не увидела императора. Мать не пользовалась благосклонностью, и сына тоже не жаловали. Предыдущий император, как было известно, придавал большое значение семьям матерей своих сыновей. Иначе он не отдал бы третьего принца, которого прочил в наследники, на воспитание императрице, а его родную мать не возвысил бы до такого высокого положения. Жаль только, что в итоге принцы интриговали друг против друга, кто-то умер, кто-то сошёл с ума. Лишь Ци Янь держался в стороне, не привлекая внимания, и в итоге выиграл. Если бы не безвыходное положение, разве стал бы властный Пинсюань-ди передавать трон сыну простолюдинки?

Несколько лет назад, на новогоднем пиру, Пинсюань-ди, поставив последнюю фигуру на шахматную доску, произнёс: "Шестой сын похож на свою мать. Только глазами он похож на меня, и сможет править Поднебесной". После этих слов раздались вздохи удивления. Придворные, забыв о приличиях, начали перешёптываться. Все думали, что шестой принц, которого не любили ни отец, ни бабушка, снова подвергнется нападкам императора в канун Нового года. Но неожиданно император сменил тон и заявил, что тот "сможет править Поднебесной". Что это значит? Трон тайно передан шестому принцу? Получается, что старый император двадцать лет придирался к сыну, чтобы обмануть всех? Разве можно стать императором только из-за похожих глаз? Третий принц носом и ртом был точной копией императора, но почему-то трон ему не достался. Ошеломлённые чиновники, опомнившись, поспешно преклонили колени и начали восхвалять Ци Яня, превознося его почти наравне с Пинсюань-ди. Ци Янь в одночасье стал негласным наследником. И, как по заказу, сразу после Нового года, ещё до того, как Ци Янь успел привыкнуть к своему новому положению, Пинсюань-ди заболел и скончался, оставив завещание, в котором передавал трон шестому сыну.

Однако сейчас Жун Сяо не нужно было думать о делах давно минувших дней. Она лишь соглашалась с оценкой, которую предыдущий император дал Ци Яню. Эти глаза не могли быть унаследованы от Цзя Фэй, которая всегда вела себя во дворце осторожно и осмотрительно. Взгляд был слишком острым, с насмешливой улыбкой в уголках глаз. Стоило ему взглянуть на Жун Сяо, как ей становилось некуда деваться. Он с детства жил во дворце, прокладывая себе путь, словно ступая по тонкому льду, и прекрасно разбирался в людях. Мысли наложницы для него ничего не значили.

Один сидел, другая стояла, их разделяло всего два-три шага, но каждый думал о своём. Жун Сяо колебалась, стоит ли нарушать тишину, как вдруг Чан Фулу, приподняв занавеску, вошёл в комнату: — Ваш слуга Чан Фулу приветствует императора и госпожу.

Ци Янь поставил чашку и поднял руку: — Говори, что случилось.

Чан Фулу поднялся с колен и поспешил доложить: — Докладываю Вашему Величеству, из павильона Ветра и Луны пришёл человек. Он сказал, что Хуэй Бинь после ужина почувствовала стеснение в груди и одышку, а к вечеру ей стало ещё хуже. Она просит Ваше Величество навестить её.

Ци Янь взглянул на стоящую рядом Жун Сяо и сказал Чан Фулу: — Отправь к ней дежурного лекаря. Я устал и навещу её в другой день. Скажи ей, чтобы она берегла себя. Пусть сегодня с тобой пойдёт наложница и навестит её.

Жун Сяо не знала, почему это поручение досталось ей, но, поскольку император произнёс своё золотое слово, ей пришлось подчиниться. Она поклонилась, приняв приказ, и, немного подготовившись, отправилась с Чан Фулу в павильон Ветра и Луны.