Глава 4 (Часть 2)

Она застыла, размышляя, стоит ли соглашаться на его бесстыдное условие.

И анализируя, насколько серьезно он это говорит, есть ли в его словах доля шутки.

— Что, не уверена в себе?

«Полагаю, дело тут вовсе не в уверенности или неуверенности», — подумала она.

Она молчала, переживая короткую внутреннюю борьбу (тяньжэнь цзяочжань). Наконец, решившись, она осторожно двинула рукой. Услышав сдавленный вздох, вырвавшийся из его горла, она холодно хмыкнула.

Вскоре Хэлянь Юнь обнаружил, что продление времени не лишено своих прелестей.

Ее предшественница выросла в роскоши и неге (янцзунь чую), ее руки были белыми, гладкими, нежными, словно без костей (жожуо угу). Поэтому, хотя Чэнь Ваньжоу действовала без всяких чувств и не утруждала себя какой-либо техникой, он все равно испытал невероятное удовольствие.

Он никогда не прикасался к женщинам и не знал, что подобные действия могут вызывать такие ощущения — совершенно дурманящие (сяохунь).

Его не волновала ее холодность, не заботило, хочет она этого или нет. Он лишь полностью отдавался наслаждению, которое она ему доставляла.

Он молча наблюдал за ней, замечая в ее внешне спокойных глазах едва уловимую ненависть.

Такой взгляд возбуждал его.

И, казалось, был чем-то знаком.

Совсем недавно в той тихой и мирной резиденции за одну ночь пролились реки крови, повсюду лежали трупы. Перед тем как покинуть то место, он отчетливо помнил взгляды тех людей.

Но никому не было дела до их жизни или смерти. В этой борьбе за власть победитель становится царем, а проигравший — разбойником (шэнчжэ вэй ван, байчжэ вэй коу).

Он не собирался быть разбойником, значит, должен был стать царем, растоптав всех, кто мешал ему на этом пути.

Под луной он вскоре потерял самообладание. Его дыхание стало горячим, взгляд затуманился от страсти. Он смотрел на нее, смотрел, и сам не зная как, медленно поднял руку к ее лицу, нежно поглаживая.

Это лицо было поистине прекрасно.

У девушки была прическа, подобная облакам, и туманные виски (юньхуань у бинь), кожа белее снега (цзифу шэнсюэ), изящные брови и миндалевидные глаза (эмэй фэнъянь), полные очарования. Сегодня она была почти без косметики, лишь с легким повседневным макияжем, но даже так ее красоту невозможно было скрыть. Более того, в ней была особая прелесть, подобная цветку груши под луной или бутону сливы на снегу.

За всю свою жизнь Хэлянь Юнь видел лишь одну женщину, чья красота могла сравниться с красотой его матери, Хань Сян Фужэнь.

Хотя это были два совершенно разных типа красоты, обе, без сомнения, были несравненными красавицами (жэньцзянь цзюэсэ).

Вспомнив мать, которую не видел много лет, он смотрел на Чэнь Ваньжоу, и его взгляд постепенно наполнялся сложными чувствами.

А его мать? Неужели тогда ее отец так же принудил ее, и в результате появился он?

При этой мысли он почувствовал безмерное отвращение, раздражение.

И ненависть к миру.

Чэнь Ваньжоу совершенно не понимала, что за приступ безумия на него нашел, почему он вдруг начал ее гладить.

Более того, если бы не осознание того, что он ее принуждает, его немыслимые (фэйи сосы) прикосновения могли бы показаться очень нежными и ласковыми.

Ее сердце тревожно билось.

— Нагладился?

Хотя внешне они достигли соглашения, ни один из них не убрал свои «колючки», а под ними — свои расчеты и корыстные мотивы. Оба это прекрасно понимали (синьчжи думин), даже не говоря вслух.

Хэлянь Юнь тихо вздохнул. На его утонченном и элегантном лице появилось похотливое (сэци) выражение.

— Как-никак, первая красавица Поднебесной. Если не воспользоваться случаем, разве я не останусь в убытке?

Она холодно усмехнулась:

— Бесстыдник.

Он улыбнулся, разгладив брови, приблизился к ней и выдохнул горячий воздух:

— Если бы я был действительно бесстыдником, ты бы сейчас извивалась подо мной от удовольствия, не так ли?

Прежде нежный голос мужчины теперь был наполнен желанием, уже не такой ледяной, как раньше.

Особенно слово «красавица», прозвучавшее из его уст, показалось ей крайне непристойным.

Этот мужчина обладал характером, совершенно не соответствующим его внешности и темпераменту.

По мнению Чэнь Ваньжоу, его внешность и благородная аура должны были принадлежать утонченному, образованному, вежливому и порядочному человеку (чжэнжэнь цзюньцзы). Но стоило ему открыть рот, как он становился дерзким, легкомысленным (мэнлан цинфу) и бесцеремонным.

Она неосознанно подняла голову. Ее взгляд упал на красивое, но полное насмешки лицо мужчины, и она на мгновение замерла, пока не услышала его вопрос: «Рассердилась?». Лишь тогда она небрежно отвела глаза.

Затем наступила тишина.

Слышно было лишь сдавленное дыхание мужчины.

Пока он был погружен в удовольствие и не обращал на нее внимания, Чэнь Ваньжоу, чтобы скоротать время, со спокойной совестью принялась его разглядывать.

Жители Чу ценили тонкую талию, как у мужчин, так и у женщин. Поэтому их одежда была скроена так, чтобы подчеркивать стройность и вытягивать силуэт, а нефритовый пояс по привычке затягивали как можно туже.

Сейчас на нем было просторное платье с широкими рукавами (баои дасю), перехваченное нефритовым поясом, который подчеркивал его тонкую талию. Вместе с нефритовой короной на голове это делало его фигуру еще более вытянутой.

Его лицо было прекрасно, как нефрит (мянь жу гуаньюй), черты лица — изящны, фигура — стройная.

Честно говоря, такой утонченный темперамент «благородного мужа, подобного нефриту» (цзюньцзы жу юй) легко мог покорить женское сердце.

Чэнь Ваньжоу отвела свой завороженный взгляд и остановилась, потирая запястье:

— Рука затекла, позволь мне…

Не успела она договорить слово «отдохнуть», как он медленным, расслабленным движением сжал ее тонкую шею.

Чэнь Ваньжоу замерла, но тут же продолжила свои действия:

— …Думаю, я еще могу.