День восьмой: на стене

День восьмой: на стене

Хотя Цзи Сюань и не знал, каким образом Цзин Шуинь заставила Дуду замолчать после того, как поймала его, но во второй половине ночи действительно больше не было слышно жалобных всхлипов. Ночь прошла спокойно.

Ответ пришел лишь на следующее утро, когда Цзи Сюань сидел в беседке и читал.

У стены послышался шорох. Казалось, что-то происходит с лазом, который ранее был заделан. Вскоре в отверстии показался белый неопознанный объект — лисья голова. Круглое пухлое тело застряло на полпути, но после недолгой борьбы лис все же протиснулся наружу.

Дуду направился к Цзи Сюаню, совершенно не боясь незнакомца. Даже эта привычка вести себя как дома была идеально перенята у хозяйки.

Цзи Сюань улыбнулся. Так вот почему лис не издавал ни звука — его пасть была перевязана шелковой лентой.

Зверек потерся у его ног, в его глазах читались обида и невинность, он выглядел таким жалким, безмолвно умоляя развязать его.

Довольно сообразительный.

Бант был завязан искусно. Казалось, что это простой узел, но на самом деле, чтобы его развязать, нужно было потянуть за оба конца ленты. Неудивительно, что лисенок сам не смог освободиться.

Такой крепкий узел… Цзи Сюаню показалось, что он его где-то видел. Он словно интуитивно понял, как его развязать, и сделал это очень ловко.

Цзи Сюань поднял Дуду и вернулся к лазу, собираясь отправить его обратно в свой двор.

От многократного использования лаз стал даже немного шире, чем раньше.

Цзин Шуинь и Цю Юнь обыскали всю Обитель Безмятежной Добродетели, но так и не нашли Дуду. Увидев лаз, который был заделан, а теперь снова открыт, они сразу поняли, куда он делся.

Дуду трижды обошел лаз, его мордочка выражала печаль и нерешительность. Он явно не хотел возвращаться через отверстие.

Пушистое тело терлось о края лаза. Цзин Шуинь это заметила, присела и протянула руку, чтобы вытащить его.

Она схватила правую руку Цзи Сюаня, который как раз успокаивал Дуду.

?

?

?

Дуду, где шерсть на твоих лапках?

Цзи Сюань сбрил ее, чтобы сделать себе шубу?

Дуду, почему твои лапки стали такими толстыми?

И что это за торчащие косточки на запястьях?

Дуду, что с тобой?

Я даже не могу тебя вытащить?

Даже если ты объелся в резиденции Цзи, не мог же ты так растолстеть!

— Цзин Шуинь, это я, — раздраженно произнес Цзи Сюань. Тонкая женская рука крепко сжимала его руку, словно пытаясь вытащить его через лаз. — Отпустите.

Девушка по ту сторону стены словно от удара током отдернула руку. Ее лицо вспыхнуло, она долго не могла вымолвить ни слова.

— Идите, заберите его, — сказал Цзи Сюань, чувствуя смесь раздражения и веселья. Он немного помолчал и добавил: — Стража у ворот вас не остановит.

*

Цзи Сюань всегда знал о намерениях Цзин Шуинь и о том, кем на самом деле является Линь Цзинь.

Даже если сначала он ничего не замечал, со временем он все равно обнаружил бы несоответствия.

Цзин Шуинь, как единственная дочь в семье генерала, не могла, будучи девушкой из благородной семьи, переодеваться и проникать в резиденцию Цзи. Поэтому Цзин Линъюнь, переодевшись стражником, воспользовался набором новой охраны и проник в резиденцию.

Сначала Цзи Сюань удивился. Молодой генерал Цзин отказался от хорошего положения и жалования, сказав всем, что ему нужно время на лечение старого недуга, а сам, приложив столько усилий, проник в резиденцию Цзи. В чем же причина, было совершенно непонятно.

Три года назад, когда он еще был молод и неопытен, он пошел в резиденцию канцлера и спросил своего учителя об этом. Он не назвал имен, а просто как бы невзначай упомянул об этом во время игры в го.

Учитель лишь посоветовал ему быть осторожным, сказав, что у этого человека наверняка есть скрытые мотивы.

Когда придет время, нужно поймать вора с поличным, и тогда ему нечего будет сказать.

Поэтому во время отбора стражи Цзи Сюань специально позволил Цзин Линъюню войти в резиденцию, ожидая, что тот предпримет какие-то действия.

Но прошло три года, а подходящий момент так и не настал.

Цзи Сюань начал сомневаться в своих предположениях.

Чего же на самом деле хочет семья Цзин?

Цзин Вэйчжэн был далеко на границе. Его жена, госпожа Бай, очень любила мужа и отправилась вместе с ним. В столичной резиденции генерала остались лишь брат и сестра Цзин.

Молодой генерал Цзин три года скрывался в резиденции Цзи, не выдавая себя, а Цзин Шуинь… три года неотступно наблюдала за ним день и ночь…

Он ломал голову, не находя ответа. Цзин Линъюнь, привыкший быть генералом, совершенно не умел выполнять мелкие поручения, а Цзи Сюань не хотел унижать генерала, защищавшего границы, поэтому перевел Цзин Линъюня охранять Западный Луань, двор Цзи Лин.

И, как ни странно, тот, похоже, был очень доволен.

За три года Цзи Лин, казалось, очень сблизилась с Цзин Линъюнем, и даже больше полагалась на него, чем на своего родного брата.

Было бы плохо, если бы Цзи Лин оказалась втянута в это дело, поэтому Цзи Сюань перевел Цзин Линъюня обратно.

Но стоило ему перевести Цзин Линъюня обратно в Восточную рощу, как Цзи Лин заболела.

Формально причиной была весенняя простуда, и, казалось, это не имело отношения к Цзин Линъюню, но кто знает наверняка?

Его сестра все еще не оправилась после того случая.

Она с таким трудом пришла в себя, а теперь, похоже, еще больше привязалась к Цзин Линъюню, подумал Цзи Сюань и покачал головой.

Все же нужно перевести Цзин Линъюня обратно и приставить к нему больше людей, чтобы следили за ним.

Что же касается Цзин Шуинь…

Цзи Сюань никогда не думал, что его внешность может кому-то нравиться три года подряд.

Красота быстротечна, это всего лишь оболочка.

Нет цветов, которые цвели бы сто дней, нет людей, которым бы везло тысячу дней. Молодые девушки влюбчивы, но со временем им это наскучит, и они сами отступятся.

Если у нее и молодого генерала Цзин одна цель…

Их разделяла всего лишь стена, она каждый день маячила у него перед глазами. Самое возмутительное, что она делала — это смотрела на него. Если и была какая-то проблема…

…то это ее простодушие. Все ее мысли были написаны на лице. Слежка — дело тайное, а она выставила все напоказ, словно белье на солнце сушила.

Будь она на месте другого, ее бы уже давно…

Хм.

На самом деле, есть способ заставить ее отступиться. Если об этом узнают другие, если эта история разлетится по чайным домам, то Цзин Шуинь, даже если ей плевать на собственную репутацию, ради престижа семьи генерала будет вынуждена остановиться.

Но этот способ слишком подлый. Играть с репутацией девушки — недостойно благородного мужа.

Цзи Сюань подумал и решил, что это не годится. Пусть делает, что хочет.

Что бы они ни искали в резиденции Цзи, они ничего не найдут.

И его отец, и он сам с самого начала своей карьеры были чисты перед законом. Даже если перевернуть всю резиденцию Цзи вверх дном, ничего не найдется.

Но прошло уже три года.

За три года можно было перевернуть каждый кирпич в резиденции Цзи шесть или семь раз. Даже если бы они хотели найти на него компромат, зачем прилагать столько усилий?!

Он и генерал Цзин были главными гражданским и военным чиновниками Западного Чу. Все эти годы у него действительно были разногласия с генералом Цзином по политическим вопросам, но он всегда говорил по делу и никогда не выступал против кого-либо при дворе!

Чего же боится генерал Цзин, почему не может сказать ему прямо?

Что же такого нельзя обсудить открыто?!

Раньше учитель выступал посредником, предлагая императору компромиссные решения, учитывающие предложения и его, и генерала Цзина.

Теперь, когда генерал Цзин был на границе, хрупкое равновесие, которого они с таким трудом достигли, снова было нарушено. Он думал, что таким образом сможет избежать прямых столкновений с генералом Цзином, но кто бы мог подумать, что это станет началом новых подозрений.

Неужели генерал Цзин, находясь на границе, боится, что он, Цзи Сюань, будет клеветать на него перед императором, лишит его должности и военной власти, урежет поставки продовольствия для армии?

!

Он бы так не поступил, это ниже его достоинства.

Вчера вечером, вернувшись домой, Цзи Сюань много думал. Вспоминая слова и поступки Тоба Фэна, он почувствовал необъяснимую тревогу. Он тут же написал письмо, поставил свою личную печать, запечатал сургучом и отправил гонца с поручением срочно доставить его на границу.

Сейчас самое главное — чтобы гражданские и военные чиновники объединили усилия, чтобы император и его подданные действовали сообща.

Некоторые проблемы нельзя откладывать в долгий ящик.

Одного письма было недостаточно, чтобы генерал Цзин полностью перестал ему не доверять.

Раз уж Цзин Шуинь в последнее время постоянно использует своего лиса, чтобы прощупать его, то он воспользуется этой возможностью, чтобы передать генералу Цзину свою позицию.

По крайней мере, пусть тот знает, что семья Цзи всегда действует честно и открыто.

*

Цзин Шуинь не знала о сложных мыслях, крутившихся в голове Цзи Сюаня. Она лишь чувствовала, что сегодня он ведет себя очень странно.

Как и ожидалось, если человека разбудить посреди ночи, на следующий день он будет раздражительным. Вчера он категорически отказался пускать ее в гости, а сегодня сам зовет ее забрать лиса. Его намерения были очевидны!

Проклятый Цзи Сюань! И как у него только язык повернулся! С такой красивой мордашкой, а на самом деле такой коварный!

Он наверняка уже придумал, как ее унизить!

У-у-у, все из-за этого предателя Дуду!

(В это время Дуду, гревшийся на солнышке в резиденции Цзи, понятия не имел о своих прегрешениях и получал дополнительное угощение: минус одна порция вяленого мяса.)

— Цю Юнь, — резко обернулась Цзин Шуинь, — сходи, пожалуйста, и забери Дуду. Скажи, что я несколько дней назад подвернула ногу и мне пока трудно ходить, поэтому я не могу прийти сама.

— Но госпожа, ваша нога… Ммм…

Она тут же закрыла рот Цю Юнь рукой, ее взгляд был твердым и не допускал возражений.

— Ладно.

Через четверть часа раздался стук в ворота резиденции генерала.

Цю Юнь так быстро вернулась с Дуду!

Цзин Шуинь уже ждала у ворот радостной вести от Цю Юнь, собираясь как следует проучить Дуду.

Едва ворота открылись, Цзин Шуинь бросилась вперед.

Она крепко обняла «Цю Юнь», радостно воскликнув, прижимаясь к Дуду у нее на руках: — Я знала, что ты самая лучшая!

«Цю Юнь» застыла, долго не произнося ни слова. Дуду на ее руках, увидев не предвещающую ничего хорошего улыбку Цзин Шуинь, спрыгнул на землю и спрятался за ногами «Цю Юнь», выглядывая из-за них.

От радости она сначала не обратила внимания, но почему вышитые туфли «Цю Юнь» превратились в черные сапоги?

Руки «Цю Юнь» стали намного больше, и ростом она была гораздо выше.

Хм… И одежда у «Цю Юнь» другая?

И куда делась грудь «Цю Юнь»?

— Цю Юнь, ты… — Цзин Шуинь подняла голову.

Увидев, кто перед ней, она резко вдохнула, отшатнулась назад, наступила на подол платья и плюхнулась на землю.

Цю Юнь, стоявшая за спиной Цзи Сюаня, нахмурилась и тихо прошептала: — Госпожа, Цю Юнь здесь…

Вот черт…

Она… она обняла не того!