Глава 16. Примирение

Глава 16. Примирение

В эту ночь дежурила не Се Ланьчжи. После стычки с Чжу Цзюем она выбежала и сразу же спряталась в своей комнате, решив не выходить.

Она рано легла спать, но долго ворочалась и не могла уснуть.

То ей казалось, что она поступила правильно. Хотя в этой жизни она все еще рассчитывала пристроиться к такому покровителю, как Чжу Цзюй, это не означало, что она должна во всем ему уступать. Разве можно назвать человеком того, у кого нет ни своих мыслей, ни своего мнения? Тогда уж лучше ей сменить имя на «Собачка Се».

К тому же, слепое послушание не обязательно гарантирует расположение Чжу Цзюя. После восшествия на престол его окружали люди, которые слушались его во всем. Даже если бы он сказал, что солнце встает на западе, они бы не возразили, но никто из них так и не удостоился особой благосклонности императора.

Перевернувшись на другой бок, она подумала, что все-таки не стоило поддаваться порыву.

Разве она не решила ублажать его, угождать ему, стать его доверенным лицом? Как же она так быстро забыла об этом и посмела с ним спорить? Сейчас ее статус — не министр, а служанка, и в прошлом она не спасала ему жизнь.

Она слышала о прямолинейных министрах, говоривших правду в лицо, но никогда не слышала об упрямых служанках.

На следующий день Бабао нашел Се Ланьчжи на заднем дворе, где она сидела и перебирала опавшие листья. Она выглядела вялой и подавленной.

Он нахмурился и спросил: — Почему ты не впереди? Неужели ты всерьез дуешься на господина?

Се Ланьчжи беспомощно ответила: — Евнух, вы же сами только что видели. Я пошла прислуживать Его Высочеству, а он даже взгляда на меня не бросил. Он определенно все еще сердится на меня. Лучше мне не лезть на рожон. Подожду, пока его гнев утихнет, тогда и пойду.

«Но после того, как ты ушла, лицо Его Высочества стало еще мрачнее», — подумал Бабао.

С досадой на ее нерешительность он сказал: — И поэтому ты спряталась? То, что Его Высочество тебя сейчас не наказывает, означает, что он дает тебе шанс. Ты должна им воспользоваться! Неужели ты ждешь, что господин сам придет к тебе мириться?

Она все понимала, но… ей действительно было немного стыдно и трудно переступить через себя.

Бабао прямо приказал: — Его Высочество в кабинете. Немедленно отнеси ему чай. — Он не оставил ей ни малейшей возможности отказаться.

Се Ланьчжи медленно подошла к двери кабинета, беспрестанно повторяя себе, что ради великой цели эта мелочь — ничто. Он — будущий император, склонить перед ним голову — это нормально.

Чжу Цзюй рисовал. Услышав шаги, он поднял глаза, взглянул на нее, ничего не сказал и снова опустил голову, продолжая работать.

Она тихо подошла к нему и поставила чашку рядом с его рукой. Чжу Цзюй без церемоний взял ее и выпил залпом.

Тишина в комнате была гнетущей.

Глубоко вздохнув, она откашлялась. — Ваше Высочество, вчера эта служанка была неправа.

Чжу Цзюй отложил кисть. — В чем же?

— Не следовало пререкаться с Вашим Высочеством, — послушно ответила Се Ланьчжи.

Настроение Чжу Цзюя немного улучшилось, но ответ Се Ланьчжи, казалось, не полностью его удовлетворил.

Он еще не осознавал, что дерзость Се Ланьчжи на самом деле не вызвала у него настоящего недовольства. Его задело то, что Се Ланьчжи спорила с ним из-за «постороннего».

— В следующий раз посмеешь?

— Не посмею.

Казалось, больше нечего было сказать в качестве упрека…

— Впредь неповадно будет, — сухо произнес он. — Быстро подойди и разотри мне тушь.

— Да.

Се Ланьчжи вздохнула с облегчением. На этот раз все обошлось, и даже легче, чем она ожидала.

Она добавила немного воды в тушечницу, взяла брусок туши и начала растирать его круговыми движениями. Брусок терся о камень тушечницы, издавая размеренный звук.

Чжу Цзюй, казалось, рисовал гору, но она отличалась от тех пейзажей, которые Се Ланьчжи видела раньше. Композиция отсутствовала, пейзаж не представлял собой ничего особенного. Единственное, что привлекало внимание, — это огромный камень на склоне горы, по форме напоминающий большую черепаху.

Что он рисует?

Сомнения Се Ланьчжи росли. Учитывая мастерство Чжу Цзюя в живописи, такой безвкусный сюжет казался странным.

Нет, возможно, она ошибалась. Се Ланьчжи внезапно подумала, что это может быть не просто пейзаж, а изображение какого-то реально существующего места.

Тогда что это за место?

То, что Чжу Цзюй так серьезно рисовал, определенно было чем-то важным.

— Ваше Высочество, что за место вы рисуете? — осторожно спросила Се Ланьчжи.

Кончик кисти Чжу Цзюя слегка дрогнул. — Место, которое я боюсь забыть.

Се Ланьчжи мысленно посочувствовала этому месту. Судя по тону Чжу Цзюя, это явно были не самые приятные воспоминания, скорее всего, связанные с глубокой враждой и ненавистью.

Немного поразмыслив, Се Ланьчжи догадалась, что это, вероятно, то самое место, где Чжу Цзюй провел три года в скитаниях.

Одиннадцатилетний мальчик, оставшийся один, пусть даже и потомок императорской семьи, наверняка натерпелся лиха. Посторонним людям нет дела до твоего высокого статуса или власти — кто захочет обидеть, тот обидит.

Зная характер Чжу Цзюя, его гордость и высокомерие, можно было не сомневаться, что он захочет отомстить в стократном размере. Было лишь непонятно, почему он не доложил обо всем императору сразу по возвращении. Ведь даже если между ним и отцом-императором пробежала кошка, оскорбление принца крови каралось смертью.

Значит… была какая-то причина, заставлявшая его терпеть.

Чжу Цзюй закончил рисовать и передал рисунок Се Ланьчжи. — Убери это в ту коробку с изображением Хоу И, стреляющего в солнца.

Се Ланьчжи нашла на полке длинную коробку с вырезанным на ней сюжетом о Хоу И. Открыв крышку, она увидела, что внутри уже лежит несколько рисунков. На первый взгляд, все они были похожими пейзажными набросками тушью. Она мельком взглянула на них и молча закрыла коробку.

— Ваше Высочество, можно задать вам один вопрос?

— Какой?

— Тот господин, что приходил вчера днем… Евнух Бабао сказал, что раньше он был вашим учителем.

— Верно.

— Я слышала, он совершил нечто непростительное, но, судя по его виду, он все еще заботится о Вашем Высочестве. Поэтому я подумала… может быть, за этим кроется какая-то скрытая причина?

Чжу Цзюй спросил: — Почему тебя это волнует? Фан Ци просил тебя замолвить за него слово?

— Нет. Эта служанка просто считает, что лучше иметь друга, чем врага. Возможно, это будет полезно для Вашего Высочества, — осторожно ответила Се Ланьчжи.

Неожиданно Чжу Цзюй сказал: — Я знаю, что есть скрытая причина. Не что иное, как стратегия «скрывать свои возможности и ждать своего часа».

— Тогда почему…

— А ты знаешь, что его племянник в прошлом году обсуждал брак с дочерью из семьи Благородной супруги Чэн?

Се Ланьчжи, которая в прошлой жизни не слышала об этой помолвке, заметила: — Это было лишь обсуждение брака. Не факт, что он состоялся бы.

Чжу Цзюй сказал: — Возможно, Фан Ци думал обо мне. А может, он еще не решил, как ему быть со мной. Или же он уже полностью перешел на сторону Благородной супруги и хотел выиграть для нее и Второго принца три года.

— Вряд ли, — с сомнением произнесла Се Ланьчжи. — Ведь он был вашим учителем.

— Они думали, что я мертв. В таком случае выбор в пользу Благородной супруги был бы вполне логичным и не требовал бы никаких угрызений совести. Это мое возвращение нарушило их покой.

— Какими бы ни были причины — действовал ли он ради меня или ради собственной выгоды, — холодно сказал Чжу Цзюй, — есть вещи, которые он не должен был делать. Раз он сделал это, я больше не признаю его своим учителем.

Се Ланьчжи не нашлась, что возразить. С точки зрения Чжу Цзюя, человеческое сердце непредсказуемо, а предательство — свершившийся факт.

— Эта служанка поняла.

Неожиданно Чжу Цзюй спросил ее: — А Луань, а ты? Ты предашь меня?

Се Ланьчжи слегка покачала головой и, глядя на него, ответила: — Нет.

Даже в самые страшные моменты прошлой жизни она хотела лишь сбежать.

Уход ведь не считается предательством?