Глава 3 (Часть 1)

Чэнь Лу, вся напряженная, словно деревянная кукла, следовала за Гунцзы Би в спальню, лихорадочно пытаясь придумать, как избежать близости. Видя, что они подходят все ближе, она решилась:

— Господин, сегодня я… не могу.

Идущий впереди Гунцзы Би, делавший вид, что не слышит ее, остановился, но не обернулся.

— У меня… начались женские дни.

На его губах появилась язвительная улыбка.

— Неважно, я не против.

Она поспешила к нему и, глядя на его профиль, твердо сказала: — Боюсь, вы не понимаете. Сегодня я действительно не могу разделить с вами ложе.

Бао Цзыби посмотрел ей в глаза и четко произнес: — Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Это ты, кажется, не понимаешь меня. Кроме тебя, никто не может разделить со мной ложе.

Чэнь Лу, не зная, что делать, сдержала порыв выругаться. Любой другой мужчина придал бы этому значение. Почему же он так равнодушен? Хуже всего то, что если он заставит ее остаться, то поймет, что она солгала. Как тогда ей выкручиваться?

Новобрачные, каждый со своими тайными мыслями, подошли к спальне. Глядя на закрытую дверь, Чэнь Лу готова была броситься наутек. Но Гунцзы Би не дал ей ни малейшего шанса. Он схватил ее за запястье и усмехнулся.

От его улыбки у нее по коже побежали мурашки. Она почувствовала приближение беды.

Он распахнул дверь левой рукой. Шея Чэнь Лу невольно сжалась, словно она была преступницей, готовящейся к казни. Гунцзы Би, с жестокой усмешкой, наслаждаясь ее страхом, втянул ее в комнату.

Чэнь Лу, против своей воли, оказалась внутри. Она побледнела от напряжения, судорожно сжимая край одежды, боясь, что он, как и прошлой ночью, не слушая ее возражений, сорвет с нее одежду.

Бао Цзыби подошел к кровати, снял халат и обувь и лег. Чэнь Лу, широко раскрыв глаза, раздумывала, не притвориться ли ей больной и не упасть ли в обморок.

Бао Цзыби закрыл глаза, подложив руку под голову, согнул правую ногу и негромко приказал: — Можешь начинать.

— Начинать? — Неужели он хочет, чтобы она разделась?

Он открыл глаза и произнес с усмешкой: — Возьми свиток и почитай мне.

— Что? — Она опешила, не веря своим ушам.

— Или ты хочешь в постель? Я могу сделать над собой усилие и разделить с тобой ложе, — сказал он, словно давая ей выбор. На самом деле, он не хотел снова жертвовать собой.

— Нет-нет, я сейчас принесу, — поспешно сказала она и направилась к ширме из красного коралла, чтобы взять свитки.

— Начинай, — лениво приказал он.

— Слушаюсь, — покорно ответила она, разворачивая свиток. Внезапно ее осенило: не слишком ли она похожа на послушную служанку? Хм! Он нарочно издевается над ней!

— Почему ты молчишь? — недовольно спросил он, поднимая бровь.

— Сейчас начну, — ответила она. Пусть будет служанка, это все же лучше, чем ложиться с ним в постель. Прочистив горло, Чэнь Лу начала читать: — О, лукавый юноша, ты не говоришь со мной! Из-за тебя я не могу есть. О, лукавый юноша, ты не ешь со мной! Из-за тебя я не могу спать.

Бао Цзыби многозначительно посмотрел на нее и нарочно спросил: — Ты жалуешься, что я с тобой не разговариваю и не ем?

— Конечно, нет! — поспешно ответила она. Лучше бы он держался от нее подальше, тогда у нее появился бы шанс уйти. Но эти слова она произнесла только про себя.

— Прочти еще.

Она глубоко вздохнула и начала читать другой стих: — Зелены мои одежды, зелены снаружи, желты внутри. Сердце мое в печали, когда ж этому конец? Зелены мои одежды, зелены снаружи, желта подкладка. Сердце мое в печали, когда ж этому конец?..

Лицо Бао Цзыби исказилось. Он вскочил с кровати и закричал: — Хватит! Перестань!

Чэнь Лу вздрогнула, и свиток с шумом упал на пол. Она испуганно смотрела на разъяренного мужчину. Его глаза горели огнем.

— Вон!

Сердце ее дрогнуло. Не поднимая свитка и не выражая недовольства, она спокойно вышла из комнаты. Но как только дверь закрылась за ее спиной, притворное спокойствие исчезло. Она подхватила юбки и побежала, не останавливаясь, пока не добралась до сгоревшей библиотеки. Глаза ее наполнились слезами. Она изо всех сил старалась не заплакать, сжимая грудь рукой, и шептала: — Как же больно…

Ее сердце разрывалось на части. Сквозь слезы ей снова виделся юный Бао Цзыби, играющий с ней в догонялки среди колонн библиотеки. Запыхавшись, она оборачивалась и, смеясь, кричала: — Не поймаешь!

— Еще как поймаю, дерзкая девчонка! Как поймаю — тебе не поздоровится! — говорил он с самоуверенной улыбкой, быстро сокращая расстояние между ними.

— Попробуй, если сможешь! — смеялась она, купаясь в лучах солнца, беззаботная и счастливая.

Он прыгнул вперед, раскинув руки, и заключил ее в объятия. Глядя в ее красивые, чуть дерзкие глаза, он сказал с торжествующей улыбкой: — Поймал!

— Нечестно! — топала она ногой. — У тебя руки и ноги длиннее!

— Только ты можешь спорить со мной, — смеялся он, крепко обнимая ее, не давая вырваться.

— А я буду! — гордо вскинула она голову. — Я будущая Жуй Сыту! Мне можно все!

— Ты не можешь быть Жуй Сыту.

— Опять ты за свое! — возмутилась она. — Снова будешь говорить, что я женщина и поэтому не могу быть военачальником?

Бао Цзыби нежно улыбнулся и потерся носом о ее нос: — Ты будешь моей женой. Какая же ты после этого Жуй Сыту?

Сердце ее затрепетало от радости, но она продолжала упрямиться: — А кто сказал, что я за тебя выйду? Не выйду!

Он притворно нахмурился и сказал с лукавой улыбкой: — Стоит мне попросить отца о свадьбе, и тебе придется выйти за меня, хочешь ты этого или нет.

— Ах ты, негодник! — надула она губки.

— Только для тебя, — улыбнулся он еще шире и легонько коснулся губами ее губ.

Юные, влюбленные, их сердца трепетали от этого легкого, как взмах крыльев бабочки, поцелуя.

Воспоминания нахлынули на нее, и слезы невольно покатились по щекам. Стихи, которые она только что читала, напоминали о том, как все изменилось. Гунцзы Би и Чэнь Лу из клана Бай были разлучены навеки. Он все еще тосковал, все еще помнил ее. И у нее самой сердце было не каменное. Как она могла оставаться равнодушной?

Стражник, заметив, что она вошла в сгоревшую библиотеку, последовал за ней: — Госпожа, библиотека сгорела, балки могут обрушиться в любой момент. Здесь опасно.

Он увидел слезы на ее лице, но сделал вид, что ничего не заметил.

Чэнь Лу повернулась к нему спиной, чтобы скрыть свое состояние.

— Я знаю. Ты можешь идти. Я скоро вернусь.

— Я думаю, вам лучше вернуться вместе со мной, — настаивал стражник.

Чэнь Лу вытерла слезы и, сделав вид, что ничего не случилось, вышла из библиотеки, хранившей столько воспоминаний.

Сяо И, долго ждавшая свою госпожу, начала искать ее. Заметив Чэнь Лу со стражником, она спряталась в тени, боясь выдать себя. С тревогой наблюдая, как они удаляются, она пробормотала: — Проклятье! Снова не удалось уйти! Охрана в резиденции второго принца слишком бдительна!

Вчера не получилось, сегодня тоже. Удастся ли им уйти завтра? Сяо И, чувствуя, как над ней сгущаются тучи, уже не была в этом уверена.

В спальне Гунцзы Би пылал от гнева. Он спрыгнул с кровати, поднял упавший свиток и с силой швырнул его в стену. Свиток разлетелся на куски, как и его сердце, которое все эти десять лет разрывалось от боли из-за смерти Чэнь Лу.

Он тяжело дышал, глаза его горели. Он подошел к ширме из красного коралла, смахнул со стола бамбуковые свитки и нашел среди них засушенный лист вяза, который хранил много лет. Дрожащими руками он взял хрупкий лист, глаза его были полны боли.

Боясь повредить его, он бережно прижал лист к груди. Во рту стояла горечь.

Он вспоминал ее лучезарную улыбку, вспоминал, как она лежала на траве, слушая, как он читает, вспоминал, как она радостно махала ему рукой и называла его просто Би. Никто, кроме нее, не называл его так.

Никто, кроме нее, не мог так взволновать его. Никто… Его сердце больше не могло вместить другую женщину.

Она должна была стать его женой, но отец хладнокровно лишил ее жизни. Она была ни в чем не виновата. Когда краснорубашечники ворвались в ее дом, винила ли она его? Звала ли она его имя в страхе, надеясь, что он придет?

А он был заперт во дворце, мог только кричать от бессилия и не мог ничего для нее сделать. Он ненавидел себя, ненавидел день за днем.

Он был словно живой мертвец. Он все время думал, что если бы смог найти ее тело и похоронить, то его жизнь обрела бы смысл. Но он не мог ее найти. Среди множества тел он находил только разложившиеся останки, и ни одни из них не принадлежали его улыбчивой девушке.

Она исчезла, бесследно исчезла из его жизни. Он больше не мог ее найти, не мог услышать ее голос. Тоска, как волна, накатывала на него, разрывая сердце на части.

Он стиснул зубы, горько сожалея о своей невысказанной любви.

Ночь становилась все глубже. Измученная Чэнь Лу, стараясь не попадаться на глаза Гунцзы Би, ушла в гостиную и задремала за столом. Сон ее был неглубок, и ей снились один за другим тревожные сны. То она возвращалась в счастливое детство, то вновь переживала ту страшную ночь, когда, переодевшись в одежду служанки, вместе с няней бежала из дома, наполненного криками и звоном оружия.

Она бежала по коридору и увидела, как ее дедушке отрубили голову. Голова упала на пол, кровь брызнула во все стороны. Она закричала от ужаса.

Слезы брызнули из ее глаз. Она проснулась, сердце бешено колотилось от страха. Ей слышался голос отца, клявшегося в верности императору.

Она металась в темноте, закрыв лицо руками.

— Отец… Отец, не надо! Бежим! Бежим отсюда!..

Ей было холодно. Она обхватила себя руками, растирая их, и, боясь привлечь внимание краснорубашечников, тихо позвала: — Сяо Ян, где ты? Иди к сестре, Сяо Ян…

Она не могла их найти. Где же они, ее отец и брат?

— Няня! Няня!.. — Няни тоже не было. Неужели она спрятала Сяо Яна? Или их всех схватили?