Глава 11. Время первых чувств (Часть 1)

Глава 11. Время первых чувств (Часть 1)

После ужина они вместе покинули виллу на склоне горы.

В машине он вдруг протянул ей небольшой букет каких-то незнакомых цветов.

— Увидел их, когда парковал машину, — сказал он. — Они показались мне красивыми, и я подумал, что вам понравятся.

Она должна была обрадоваться цветам от него, но, вспомнив свой разговор с тётей, почувствовала укол совести.

Стоит ли ей рассказать ему правду?

— Что-то не так? Не нравятся? — спросил он, заметив её замешательство.

— Нет, что вы, — поспешно ответила она. — Я…

Она запиналась, не в силах связать и двух слов.

— Вы что-то скрываете от меня?

Она не смела смотреть на него и, съежившись, кивнула.

— И что же это?

— Тётя спросила, приехали ли мы вместе, а я сказала, что нет.

Его пальцы, сжимавшие руль, напряглись, но он, улыбнувшись, сказал: — И это всё?

— Вы не сердитесь? — спросила она, робко взглянув на него.

— У вас наверняка были свои причины так поступить. Не вижу повода для гнева.

Она не знала, что ему ответить.

Она солгала не специально, просто боялась выдать свои чувства.

Машина мчалась по скоростной трассе, фонари мелькали за окном, время от времени раздавались гудки автомобилей. Се Хучжоу закрыл окно.

В салоне стало тихо, но ей не нравилась эта тишина.

Она решила завязать разговор.

— Почему вы так хорошо играете в сянци и го? — спросила она.

Дед Се был одним из лучших игроков в стране, но Се Хучжоу дважды обыграл его. Его мастерство было просто поразительным.

— Наверное, потому что я учился у мастера, — ответил он, и, немного помолчав, добавил: — В детстве я был очень непоседливым и постоянно устраивал дома беспорядок. Поэтому тётя отвела меня учиться играть, чтобы я стал спокойнее.

Это была ложь.

В прошлой жизни она в детстве была озорной девчонкой, которая любила бегать и играть на природе. Но, став девушкой из знатной семьи, она научилась ценить книги, игру в сянци и спокойствие. И он, желая разделить её увлечения, усердно учился играть.

Когда они играли друг с другом, она хвалила его мастерство, но он никогда не говорил ей, что научился играть ради неё.

— Неожиданно, что вы начали учиться играть из-за этого.

— А как вы думали, почему я начал учиться? — ему было интересно узнать, что она думала об этом.

— Наверное, просто нравилось, — ответила она.

— Потом мне действительно понравилось, и это стало моим хобби.

В этом он не лгал.

Поначалу учиться играть было скучно, и он не хотел этим заниматься. Но, освоив игру, он понял, что это довольно интересное занятие, и постепенно увлекся. А возможность играть с ней сделала сянци и го его любимым хобби.

— А вы? Почему вы научились играть? — спросил он.

Раньше она училась играть по необходимости, а теперь?

— Я не люблю активные игры, — ответила она. — А сянци и го — спокойные игры, вот я и научилась.

Эта причина вполне соответствовала её характеру.

Она была спокойной и нежной девушкой, лишь изредка проявляя живость и энергичность.

— Если бы вы знали, что Дед Се будет постоянно заставлять вас играть, вы бы всё равно стали учиться? — спросил он.

— Конечно, нет! — ответила она, и её сердитое выражение лица заставило его улыбнуться. Ему хотелось погладить её по голове, но он не осмелился.

Вечером у Павильона Цинъюй не было свободных мест для парковки, поэтому им пришлось оставить машину в подземном гараже.

На улицах зажигались огни, которые отражались в воде реки, превращая её в сверкающую ленту.

Улицы были полны людей. Кто-то покупал сувениры, кто-то фотографировал ночной город, а дети играли в догонялки на тротуаре, пока их родители неспешно шли следом.

Они шли сквозь толпу, и её внимание привлекли уличные закуски. Она невольно засматривалась на них.

Она проголодалась.

Он, конечно же, заметил её взгляд и, чтобы она не чувствовала себя неловко, сказал: — Я не наелся на ужине и хотел бы немного перекусить. А вы?

— Я тоже.

Они стали рассматривать лотки с уличной едой. Она остановилась у лотка с тофу, и продавец начал рассказывать ей о разных видах и способах приготовления.

В итоге она выбрала острый чоу доуфу, а он, не вынося запаха ферментированного тофу, впервые заказал другое блюдо — доухуа. Это был суп из тофу.

Чоу доуфу нужно было обжарить, поэтому сначала принесли его доухуа.

Её взгляд упал на его тарелку. Белый тофу с приправами и зеленым луком выглядел очень аппетитно и источал соблазнительный аромат.

Ей очень хотелось попробовать.

Он, словно прочитав её мысли, протянул ей ложку: — Хотите попробовать?

— Нет, спасибо, — ответила она. — Я лучше подожду свой чоу доуфу. Она боялась, что если попробует, ему не хватит.

Он не стал настаивать.

Ей принесли чоу доуфу. Острый, обжаренный тофу с резким запахом — это было настоящее искушение для её вкусовых рецепторов.

Тофу был очень горячим, поэтому она ела медленно. Он уже съел свой доухуа, а у неё в тарелке оставалась еще большая часть.

Он не торопил её, молча наблюдая за тем, как она ест.

Глядя на неё, он вспомнил о прошлой жизни.

Поскольку госпожа Се любила уличную еду, в Чжанси процветал этот вид торговли.

Несмотря на неспокойную обстановку и военные действия, по вечерам в Чжанси было довольно оживленно. Торговцы продавали свои товары, артисты показывали представления, девушки пели песни…

Если у него был свободный вечер, она обязательно вытаскивала его на прогулку. Не ради самой прогулки, а ради еды. Они шли по улице, пробуя всё, что им попадалось на глаза.

Он не любил есть после ужина и обычно просто смотрел, как она ест. Она ела с удовольствием, а он с удовольствием наблюдал за ней. Если она не могла доесть что-то, она предлагала это ему, и он, забывая о своих привычках, доедал за ней, получая от этого удовольствие.

Воспоминания были такими живыми, но время неумолимо бежало вперед. Однако, к счастью, он нашел её и теперь был рядом.

Съев порцию чоу доуфу, она почувствовала, что не наелась. Он расплатился, и она пошла к другому лотку.

Он молча шел за ней, наблюдая, как она ловко пробирается сквозь толпу.

Раньше она часто жаловалась, что с ним невозможно спокойно прогуляться по улице: впереди — толпа охранников, позади — тоже толпа, и он крепко держит её за руку.

Он хотел объяснить ей, почему так много людей их сопровождает и почему он не отпускает её руку.

Но она перебивала его и, глядя ему в глаза, говорила: — Я знаю, вам не нужно объяснять.

— Однажды я обязательно сделаю так, чтобы вы могли свободно гулять по улицам, — обещал он.

— Я верю вам, — отвечала она, и в её взгляде не было ни тени сомнения.

Теперь, когда наступила мирная эпоха, он наконец мог отпустить её руку и позволить ей идти одной.

На этот раз она купила десять порций кальмара на гриле и предложила ему половину.

Он взял только одну. — Я сыт, — сказал он. — Одного достаточно. Остальное съешьте сами.