Глава 8. Отравление

Всю дорогу процессию сопровождала императорская гвардия. Алтарь находился всего в нескольких километрах от городских ворот. Вокруг собралась толпа людей, желающих посмотреть на церемонию. Оживленная атмосфера несколько смягчала торжественность обряда.

Шицзы Бай Хэшань, как представитель знати, ехал в свите императора. Сегодня он оставил свой бамбуковый веер дома и, чувствуя нехватку привычного предмета, поигрывал нефритовым кулоном на поясе.

Кулон в форме цилиня быстро ему наскучил, и он с безразличием смотрел на алтарь.

По ступеням алтаря поднимался император в сопровождении личных телохранителей. На две ступени ниже шла глава Циньтяньцзянь, а за ней — два чиновника из Министерства обрядов, которые должны были объявлять этапы церемонии.

Наступал рассвет. Птицы щебетали, приветствуя восходящее солнце. Восточный край солнца показался из-за гор, словно с любопытством наблюдая за происходящим внизу. Его лучи осветили верхнюю часть алтаря.

Бай Хэшань не отрывал взгляда от ступеней. Юй Чиюэ медленно поднималась, переходя из тени в свет, пока ее фигура не оказалась полностью залита солнечными лучами. Бай Хэшань знал, что белое церемониальное одеяние символизировало чистоту, торжественность и неприкосновенность. Но он не ожидал, что эта девушка из семьи Юй будет так хорошо в нем смотреться. У дворцовых ворот это было не так заметно, но здесь, на алтаре, в окружении особой атмосферы, ее облик приобрел некое величие.

Когда ее фигуру окутал золотой свет, от головного убора из золота и белого нефрита до белоснежного одеяния, от покачивающихся нефритовых серег до золотого узора на платье — все это создавало впечатление таинственности и неприкосновенности, словно перед ним было неземное существо.

Когда Юй Чиюэ поднялась на вершину алтаря, чиновники Министерства обрядов начали церемонию. Юй Чиюэ отошла в сторону. Бай Хэшань заметил, что ее одеяние было слишком закрытым — высокий воротник почти полностью скрывал ее шею.

Юй Чиюэ явно было неудобно, и Бай Хэшань усмехнулся, заметив, как напряженно она держит шею.

Церемония проходила своим чередом. Юный император с серьезным видом прочитал молитву. Юй Чиюэ к этому времени уже совсем оцепенела. Когда чиновник Министерства обрядов объявил об окончании церемонии, она с трудом повернула затекшую шею и последовала за императором вниз по ступеням.

Только сейчас, наблюдая, как процессия спускается с алтаря, Бай Хэшань понял, что все это время смотрел только на Юй Чиюэ.

Церемония длилась почти два часа, и у Тайхоу, стоявшей внизу, затекли ноги. Увидев Юй Чиюэ, она с беспокойством послала к ней служанку.

— Уф! — Юй Чиюэ, спустившись с последней ступени, схватилась за руку служанки. После окончания церемонии атмосфера стала менее формальной, люди начали оживленно переговариваться. Император и Тайхоу выглядели довольными. Юй Чиюэ, скрытая от толпы, немного расслабилась. Зная, что служанка прислана Тайхоу, она без стеснения сказала: — Я так устала! Умираю от голода и жажды. Есть вода?

Служанка ответила, что в паланкине Тайхоу есть чай, и пошла за ним.

Юй Чиюэ, держась за перила, услышала тихий голос юного императора, который подошел к ней незаметно: — Сестра, вы, должно быть, устали. Вам не нужно сегодня ехать в обсерваторию. Отдохните дома. Дорога неблизкая, поэтому я распорядился приготовить для вас паланкин.

Юй Чиюэ сначала вздрогнула от неожиданности, а затем подумала: «Какой заботливый брат! Не волнуйся, я помогу тебе удержаться на троне».

Император, отдав распоряжения, сел в свой золотой паланкин в окружении чиновников.

Служанка вернулась с чайником и чашкой. Налив чай, она протянула его Юй Чиюэ. Та хотела выпить его залпом, как вдруг из толпы выскочил человек с ножом и бросился к ней. Служанка закричала от ужаса. Когда нападавший был уже близко, кто-то с силой метнул в него какой-то предмет, попав ему в плечо, а затем кто-то встал перед Юй Чиюэ, закрывая ее собой.

— С вами все в порядке? — спросил Бай Хэшань, слегка повернув голову.

Императорская гвардия наконец отреагировала. Раздались крики: «Нападение! Охраняйте императора!». Паланкины императора и Тайхоу уже уехали, поэтому большой паники удалось избежать. Стражники быстро скрутили нападавшего. Тот, видя, что его план провалился, закричал: — Юй — предательница! Она захватила власть и нарушает все законы! Такие люди, как она, оскверняют священный обряд! Это приведет к беде!

— Уведите его! — нахмурился Бай Хэшань.

Стражники зажали нападавшему рот и быстро увели его. Люди в толпе начали тихо переговариваться.

Впервые с момента своего пробуждения в этом мире Юй Чиюэ столкнулась с таким открытым проявлением народного гнева. Нельзя сказать, что это ее сильно задело, но и равнодушной она не осталась. Опомнившись, она взяла чашку и сделала небольшой глоток.

Паланкин, приготовленный по приказу императора, уже ждал ее. Допив чай, Юй Чиюэ направилась к нему.

— Эй, ты… — Бай Хэшань, обернувшись, увидел, что Юй Чиюэ уходит, и хотел что-то сказать.

Юй Чиюэ была уставшей, голодной, а теперь еще и оскорбленной. Она была в ужасном настроении и резко перебила Бай Хэшаня: — Если у вас есть дело… — Вдруг она схватилась за грудь.

— Что с вами? — Бай Хэшань подошел к ней.

Не успел он приблизиться, как Юй Чиюэ вырвало кровью. Служанка, стоявшая рядом, в ужасе выронила чайник и бросилась к госпоже.

Лицо Бай Хэшаня исказилось. Он поднял чайник, отдал его слуге и подхватил Юй Чиюэ на руки.

Она потеряла сознание. Темная кровь стекала по ее подбородку, окрашивая белое одеяние в красный цвет. Это было ужасное зрелище.

Юй Чиюэ очнулась только через три дня после церемонии. Открыв глаза, она встретилась взглядом с Лю Чжи. — Госпожа, вы очнулись! — радостно воскликнула служанка и тут же велела одной из девушек сообщить Тайхоу.

Юй Чиюэ почувствовала во рту горький вкус лекарства. Все тело было ватным. Когда Лю Чжи снова наклонилась к ней, Юй Чиюэ заметила, что ее глаза опухли от слез, и она вот-вот снова расплачется.

— Госпожа, что вы сказали? — спросила Лю Чжи, увидев, что губы Юй Чиюэ шевелятся.

— Воды, — только и успела произнести Юй Чиюэ, как Лю Чжи бросилась за водой. — Подожди! — мысленно простонала Юй Чиюэ. — Мне нужна вода с медом.

Лю Чжи помогла госпоже приподняться. Как только Юй Чиюэ допила воду, в комнату вошла Тайхоу. Служанки упали на колени.

— Чиюэ! Чиюэ! Ты очнулась! Я так испугалась! — восклицала Тайхоу, глядя на бледное лицо племянницы. Она несколько раз вытерла слезы платком.

— Простите, что заставила вас волноваться, — с трудом улыбнулась Юй Чиюэ.

Лю Шу заранее распорядилась приготовить еду. Тайхоу сама кормила Юй Чиюэ супом. Выпив две чашки женьшеневого супа, Юй Чиюэ почувствовала себя лучше. — Министерство наказаний все еще ищет отравителя, — рассказывала Тайхоу. — Яд был подмешан в чай, который находился в моем паланкине. Император в ярости. Это было покушение на мою жизнь, а в следующий раз, возможно, отравили бы и его. К счастью, рядом был молодой господин Бай. Он быстро доставил тебя во дворец, и врачи смогли оказать тебе помощь.

Голос Тайхоу стал жестким. — Человек, который напал на тебя с ножом, не имеет отношения к отравлению. Его уже казнили. Какая наглость — совершить покушение средь бела дня! Молодой господин Бай спас тебе жизнь, и семья Чжэньаньхоу заслуживает награды.

Юй Чиюэ молча слушала. Только сейчас она осознала весь ужас произошедшего. Столько людей хотели ее смерти! Она не сделала ничего плохого, но почему-то кому-то мешала. Неужели прежняя Юй Чиюэ была настолько плохим человеком, что заслуживала смерти?

Юй Чиюэ вспомнила, что в книге прежняя хозяйка тела умерла от яда.

Но до этого ее не травили.

«События развиваются не по плану!», — эта мысль напугала Юй Чиюэ.

«Эффект бабочки уже запущен, и пути назад нет. Что ждет меня впереди — неизвестно. Мне остается только двигаться вперед шаг за шагом. Еще несколько дней назад я была довольна своей жизнью, а сегодня чуть не лишилась ее. Как же все непостоянно в этом мире».

Немного поговорив с Тайхоу, Юй Чиюэ, сославшись на усталость, попросила ее уйти. Лежа на мягких подушках, она погрузилась в раздумья.

За окном зашелестел дождь. Надвигались сумерки. Дождь усиливался. В комнате было тихо. Юй Чиюэ заснула под шум последнего осеннего дождя.

Лю Чжи подошла к постели, посмотрела на спящую госпожу и велела всем выйти и говорить тише. Сама же осталась у кровати.