Глава 7. Сы Шэн Чэн (Часть 1)

Наступил очередной вечер, а Ци Инь все еще не добралась до Города Живых Мертвецов. Поначалу она не спешила, ведь куда ни пойди — все одно. Город Живых Мертвецов ничем не отличался от пустыни. Но пройдя довольно долгое время, она начала уставать от однообразного пейзажа. Куда ни глянь — песок и больше ничего. Ни единого признака жизни.

Пустыня — мертвое место, но не настолько, чтобы в ней совсем ничего не выживало. Здесь было слишком тихо.

Ци Инь вздохнула и легла на землю. Ей не хотелось идти дальше. Казалось, что она ходит по кругу, и пейзаж вокруг не меняется. Хотя она шла на запад, дойти до него не получалось.

Закрыв глаза, она решила немного вздремнуть, размышляя, стоит ли ей следовать указаниям Дао. Иногда он казался интересным, но большую часть времени был до ужаса скучным.

Песчинка, две песчинки… Сколько песчинок в пустыне и сколько звезд на небе? Ци Инь лежала на песке, укрывшись звездами, как одеялом. Наступила ночь, и она уснула.

На следующий день ее разбудил не свет, а звон колокольчика.

Он доносился с другой стороны дюны. На линии, где встречались два песчаных склона, обточенных ветром, показалась взъерошенная шерсть, резко контрастирующая с гладкой поверхностью песка.

Ци Инь распахнула глаза. Лежа на земле, она не чувствовала опасности, лишь любопытство. Любой, кто долго находится в безжизненном месте, непременно обратит внимание на что-то движущееся. Вот и она смотрела, стараясь не упустить ни малейшей детали.

Поэтому она заметила, что верблюд был не один, а целая вереница. Возглавлял караван старый верблюд с высохшим, почти плоским горбом. А позади него шел верблюд с полными, тугими горбами, между которыми сидел человек.

Мелодичный звон колокольчиков разносился по пустыне. Ци Инь встала, помахала рукой и громко спросила: — Можно мне сесть на верблюда?

— Все могут сесть, и никто не может сесть, — раздался чей-то голос со стороны последнего верблюда.

Ци Инь быстрыми шагами подбежала туда и увидела голову, или, скорее, клубок шерсти. Голова была полностью скрыта под волосами, черно-белые пряди переплетались, не оставляя ни единого просвета.

— Как же мне сесть?

— Сними голову, стань легче, тогда и сможешь сесть.

— Зачем?

— Я же сказал, сними голову, чтобы стать легче. Мои верблюды не любят носить тяжести. Если ты такая тяжелая и все равно хочешь сесть, они тебя загрызут.

— Люди весят по-разному. Я могу снять голову и стать тяжелее верблюда, а могу не снимать и быть легче травинки. Вес не зависит от головы.

— Зависит. Для человека голова всегда тяжелая. Другие могут этого не замечать, но сам человек чувствует. Тот, кто весит пятьдесят тысяч дань, чувствует тяжесть своей головы, и тот, кто весит пять дань, тоже ее чувствует. Вес сравнивается не с другими, а с самим собой. — погонщик верблюдов слез с третьего верблюда, схватил свою голову, потряс ею, показывая, какая она тяжелая, и указал на голову Ци Инь, намекая, что ее голова тоже тяжелая.

— Сы Шэн Чэн впереди? — Сы Шэн Чэн — это и был Город Живых Мертвецов. Никто не хотел называть себя живым мертвецом, но посторонние любили давать прозвища людям и местам. Прозвищем Сы Шэн Чэна был Город Живых Мертвецов.

Человек без головы, держащий свою голову в руках и разговаривающий, — это, конечно, не живой человек.

— Да, впереди. Я здесь, чтобы показать дорогу. Предыдущий проводник любил змей, позволял им ползать по своему телу. Со временем его тело стало сплошь в дырах. Когда дул пустынный ветер, эти дыры издавали странные звуки. Он выглядел ужасно и пугал людей своим видом и звуками, поэтому никто не хотел, чтобы он вел их в город. В город не приходили новые люди, стало скучно, вот я и заменил его. — заговорила голова, покрытая волосами, которую держал в руках погонщик. Голос был хриплым, словно от долгого пребывания на ветру, или от отсутствия тела, которое питало бы его кровью. Каждый звук был похож на скрип раздавливаемого песка, сухой и ломкий.

Ци Инь, глядя на голову, спросила: — Вы ждете новых людей?

— Не то чтобы ждем. Они вечно поднимают шум. Поэтому и нужны проводники, чтобы привести тех, кто может остаться, а остальных оставить в пустыне на произвол судьбы.

— Без проводника не найти Сы Шэн Чэн?

— Именно так. Раньше можно было найти, но это было слишком хлопотно, поэтому теперь нельзя. — Сказав это, человек положил голову обратно на верблюда, прикрепив ее волосами к его спине. — Ты хочешь попасть в Сы Шэн Чэн? Если да, то сними голову, ляг на верблюда и поспи немного. Проснешься — и будешь на месте.

Последний верблюд топнул копытом, призывая Ци Инь поторапливаться.

Его глаза были тускло-серыми, как у мертвеца. От него исходил запах разложения. Ци Инь подумала, что он давно умер. Такое существо могло жить только рядом с Городом Живых Мертвецов. Если оно покинет эти места, то непременно умрет.

Какой еще сон? Если человек лишится головы, он умрет. Смерть есть смерть. Можно создать иллюзию жизни, но без нее — только смерть. Иллюзия — это и есть Город Живых Мертвецов. Если умереть здесь, то уже не выбраться. Выбраться — значит умереть по-настоящему.

Впрочем, с ее-то способностями, даже без головы, она вряд ли умрет.

Так стоит ли ей на время отделить голову? В Городе Живых Мертвецов она еще не была и не знала, интересно там или нет. Если нет, то игра не стоит свеч.

Сев на землю, Ци Инь решила немного подумать. Проводник начал проявлять нетерпение: — Решай быстрее.