Глава 4. Промах (Часть 1)

Глава 4. Промах

Понаблюдав несколько дней, Сыту Чэ обнаружила, что принцесса не относилась к представленным ей докладам поверхностно. Некоторые туманные и двусмысленные моменты не могли ускользнуть от её взгляда. С другой стороны, её высокое положение и власть позволяли ей решать государственные дела, не опасаясь навредить кому-то ненароком, и даже действовать с лёгкостью. Это было и хорошо, и плохо.

Слухи, окружавшие резиденцию принцессы, вероятно, были вызваны её талантом, слишком уж привлекавшим внимание.

— Цзинъян, если бы ты была мужчиной, как было бы хорошо?

Мужчина средних лет, сидевший на драконьем троне, со вздохом посмотрел на неё. Это было его вечное сожаление: любимая императрица оставила ему лишь одну дочь, но дочь, превосходившую умом всех его сыновей.

Чжоу Нань не нашлась, что ответить. Будь она мужчиной, те люди восемь лет назад не поступили бы с ней так жестоко. Будь она мужчиной, тот человек не обращался бы с ней так нежно.

— Император, должно быть, скучает по старшей сестре. Принцесса так выросла и всё больше походит на сестру. Если бы сестра знала об этом в ином мире, она бы точно утешилась.

Говорившая женщина была не кем иным, как Уважаемой госпожой Хуа, самой любимой наложницей в гареме. Её внешность на семь-восемь десятых походила на покойную императрицу, что на мгновение смутило Чжоу Нань — ей показалось, будто она видит собственную мать-императрицу.

Словно почувствовав её настроение, госпожа Хуа мягко улыбнулась ей.

— Если принцесса не против, я буду любить тебя как свою собственную дочь, как это делала бы сестра.

Несмотря на столь добрые намерения, Чжоу Нань словно очнулась ото сна, вырвавшись из этого тумана. Приглядевшись, она больше не видела тени своей матери.

Это были совершенно разные люди.

— Благодарю Уважаемую госпожу Хуа за вашу доброту.

Но у неё была своя мать-императрица, и она желала лишь любви Вэй Цзюнь.

— Это Я виноват перед тобой и твоей матерью-императрицей, заставил тебя пережить трудности, — услышав их разговор, император погрузился в воспоминания — прекрасные, счастливые, печальные, душераздирающие… Глаза обычно твёрдого и сильного Сына Неба слегка покраснели. В этот миг он, возможно, был лишь обычным отцом и мужем.

Чжоу Нань молча опустила взгляд. Как она могла не скучать по своей матери-императрице?

Но судьба непредсказуема. Она даже не виделась с матерью перед её кончиной. Каждую ночь, проведённую рядом с наставником, она вспоминала материнскую заботу.

— Император, не печальтесь. Вы должны радоваться, что принцесса смогла вернуться к вам.

— Да, Я совсем растерялся, — Чжоу Шэн взял себя в руки, вновь став тем правителем, что держал всё под контролем.

— Мастер Цзюэмин сказал, что если найти «Чанхун», твою болезнь можно вылечить. Это правда?

Какая уж тут болезнь? Сердце Чжоу Нань наполнилось меланхолией. Восемь лет назад её похитили из дворца. Похитители заставили её выпить неизвестную холодную жидкость и отправили за тысячи ли в ужасное место. Возможно, ей не суждено было умереть, она каким-то образом вернулась, но её мать-императрица скончалась от горя и болезни.

Три дня и три ночи она горела в лихорадке, а после её тело слабело день ото дня. Придворные лекари полагали, что это от потрясения, душевная болезнь. Чжоу Шэн нашёл святого лекаря, Мастера Цзюэмина. Вэй Цзюнь когда-то оказала ему услугу, поэтому Мастер Цзюэмин настоял на том, чтобы забрать принцессу к себе для лечения.

Она вовсе не была больна, она была отравлена. Ядом из ядов — «Бин По». Даже такой святой лекарь, как её наставник, был бессилен. Этот яд давал о себе знать раз в месяц, причиняя мучительную боль, от которой душа готова была покинуть тело. Лишь благодаря лекарствам наставника она могла пережить эти приступы.

То, что она дожила до сегодняшнего дня, уже было чудом. Мастер Цзюэмин говорил, что обычно отравленные этим ядом умирают в течение трёх-пяти месяцев, самое большее — года. Она же прожила восемь лет. Её тело было полностью источено ядом. Если не найти легендарный Чанхун, способный, по слухам, возвращать мёртвых к жизни, надежды не останется.

И эту тайну знали только она, её наставник и её личная служанка Минъюэ.

— Ваша покорная слуга слышала, что этот «Чанхун» ещё никто не находил, — госпожа Хуа опустила глаза, ресницы отбросили тень на её лицо, скрывая истинные чувства.

— Неважно, существует он или нет, нужно попытаться! — голос Чжоу Шэна звучал громко. Для него, если это могло излечить Чжоу Нань, он был готов хоть весь мир перевернуть, но найти Чанхун!

Чжоу Нань слегка кивнула.

— Ваше дитя-подданная тоже так думает. В Цзянху ходят слухи, что кто-то видел снежного волка с необычным цветом глаз на снежной горе в районе Линьнань. «Очи Цанлана, кровь Чанхуна» — это подсказка, оставленная предком-основателем медицинской школы моего наставника.

Чанхун действительно никто не находил. Но Мастер Цзюэмин рассказывал, что десять лет назад радуга пересекла небосвод и сияла три дня и три ночи, не тускнея даже при лунном свете. Это был знак существования Чанхуна.

— Хорошо! Тогда отправляйся как можно скорее.

Чжоу Шэн посмотрел на неё сияющим взглядом, полным надежды.

— Сестрица Минъюэ, когда именно принцесса отправляется на юг?

Сыту Чэ держала белую меховую накидку Чжоу Нань у печи, согревая её. Принцесса отправилась во дворец на аудиенцию к императору. Они с Минъюэ ждали её возвращения в зале, томясь от безделья.

— Какое тебе дело? — Минъюэ бросила на неё взгляд. — Всё равно тебя не возьмут.

— Ах, — притворно вздохнула Сыту Чэ, но в душе почувствовала облегчение. Ей вовсе не хотелось ехать в какой-то Линьнань. Нужно было лишь поскорее расследовать дело, пока принцесса ещё в столице, и тогда можно будет вернуться в Мобэй к отцу.

План молодого генерала был отлично продуман. Как только принцесса уедет на юг, она тут же вернёт на место настоящего Цзя Юньцина. Роль «фаворита» давалась нелегко, уж лучше снова стать молодым генералом.

Пока Минъюэ стояла к ней спиной, убирая вещи, Сыту Чэ быстро достала из-за пазухи поддельный доклад, написанный ею почерком Сыту Цинъюня. В докладе говорилось, что сельский чиновник уезда Цзянпин исчез вместе со средствами, выделенными на набор солдат, при этом исчезновение людей и пожар были скрыты. В конце концов, небеса высоки, а император далеко. Она верила, что если найдёт этого сельского чиновника, то правда непременно выйдет наружу.

На докладах, присланных с границы, стояли печати почтовых станций. На том, что Сыту Чэ написала на месте, их, конечно, не было. Но у неё нашёлся способ: она изготовила несколько убедительных поддельных печатей и тайком подсунула фальшивый доклад в стопку документов, которую принцесса должна была вскоре рассмотреть.

Сделав это, она почувствовала лёгкое беспокойство. Она только что всё перепроверила, проблем быть не должно. Её почерку обучал сам Сыту Цинъюнь, даже он вряд ли заметил бы подвох. Принцессе, даже с её проницательным взглядом, было бы трудно уловить тонкую разницу.

— Принцесса скоро вернётся, — поторопила её Минъюэ, велев встать и почтительно ожидать у входа в резиденцию. Сыту Чэ не смела медлить.