Глава 4 (Часть 1)

— Отвечаю Вашему Величеству, этот камень очень странный, неизвестно, не вреден ли он и для людей, — объяснила она. — Драгоценное тело Дракона превыше всего, лучше его не трогать!

Ли Хуайюй слегка помедлил, его лицо немного прояснилось.

Вдовствующая Императрица, казалось, тоже хотела внимательно рассмотреть камень, но, услышав слова Линь Цин, согласилась: — Ты совершенно права!

— Служа при Императоре, нужно всегда быть внимательными. Если Император чего-то не замечает, вы должны ему об этом сказать.

— Запомнили? — последние слова были обращены к Хао Цзядэ и Вэй Чжуну.

Оба поспешно согласились.

Вэй Чжун, подумав, добавил: — Если это действительно так, то слуга слышал, что в деревнях вокруг той чайной горы семьи Яо многие люди необъяснимо страдали от выпадения волос и шатания зубов, а лекари не могли определить причину.

При этих словах лица Вдовствующей Императрицы и Императора изменились.

Если бы этот камень влиял только на деревья, это было бы еще полбеды. В конце концов, такие вещи императорская семья могла достать без особого труда.

Но если этот метод использовать против людей...

При этой мысли Ли Хуайюй холодно посмотрел на Юйхэн, которая, бледная, почти без сил распласталась на земле. В его глазах мелькнуло отвращение. — Ты дочь Управляющего Яо, не можешь не знать об этом камне, верно?

— Служанка... служанка не знает! Ваше Величество, пощадите! Вдовствующая Императрица, пощадите! — Юйхэн, казалось, была так напугана, что только и могла биться головой об пол и молить о пощаде, не в силах связать и двух слов.

Вдовствующая Императрица недовольно сказала: — Ты не знаешь?

— Ты не знаешь, откуда взялся этот камень?

— Такой злобной женщине не место во дворце!

Судьбой обычной служанки Вдовствующая Императрица лично заниматься не должна была.

Если бы не сегодняшняя случайная встреча, она бы и не вмешалась.

Теперь, когда дело в общих чертах прояснилось, она подала знак Матушке Хуа заняться этим.

Матушка Хуа махнула рукой, и двое стражников подошли и уволокли Юйхэн.

Освободившись, Вдовствующая Императрица взглянула на Линь Цин и с улыбкой спросила: — Эта служанка весьма сообразительна, расторопна и выглядит неплохо. Как же она попала в Императорский Сад?

— В моем дворце таких смышленых девочек нет.

Сердце Линь Цин подпрыгнуло. Она совсем не хотела попасть во Дворец Милостивого Спокойствия к Вдовствующей Императрице.

В конце концов, даже с психологией взрослого человека она не могла относиться к Вдовствующей Императрице совершенно без предубеждения.

Видеться так, изредка, — это одно, но находиться рядом каждый день — рано или поздно кто-нибудь заметит что-то неладное.

— Каких только людей нет во дворце Матушки-императрицы? — с улыбкой вмешался Ли Хуайюй. — Она просто умеет говорить, разве сравнится с теми, кого Матушка-императрица лично обучала?

— Я считаю, раз она такая внимательная, ей как раз место здесь, в Саду Чистого Чая, чтобы ухаживать за этими чайными деревьями для Матушки-императрицы.

— Другой человек вряд ли справится лучше нее!

Улыбка на лице Вдовствующей Императрицы слегка застыла, но тут же вернулась. Она рассмеялась: — Я просто так сказала.

В этот момент снаружи вошла Матушка Хуа, и Вдовствующая Императрица сменила тему, спросив: — Призналась?

Матушка Хуа кивнула: — Во всем призналась. Сказала, что услышала, будто Линь Цин в хороших отношениях с Ритуальной Службой Наставлений, и испугалась, что та затмит ее в Саду Чистого Чая.

— К тому же, услышала от кого-то, что Управляющий Чжан стар и в следующем году, возможно, уступит свое место управляющего. Поэтому она и решила подставить Линь Цин, чтобы избавиться от сильной соперницы.

— А как камень был передан во дворец? — спросил Ли Хуайюй со стороны.

Ни один правитель не потерпит, чтобы в его собственном гареме происходило что-то вне его контроля.

Хотя в этом гареме было много мест, которые он не контролировал, но чтобы дело дошло до него самого — такое случилось впервые.

— Сказала, что его принес ее отец, через одного маленького евнуха из Управления Дворцовыми Делами, — ответила Матушка Хуа.

Ли Хуайюй холодно усмехнулся: — Вот оно что! Я и не знал, что в этом гареме стало так легко тайно передавать вещи!

— Такая опасная вещь проникла сюда, и никто не знал.

— Если бы не счастливая случайность, возможно, это так и не обнаружилось бы.

— Как, по мнению Матушки-императрицы, следует поступить?

Сейчас власть во дворце была у Вдовствующей Императрицы. Эти слова императора были равносильны обвинению в некомпетентности, что унижало ее достоинство. Поэтому лицо Вдовствующей Императрицы тоже помрачнело. — Во дворце нет места таким людям. Забить палками до смерти.

— Пусть те, у кого нечистые помыслы, знают дворцовые правила!

Услышав слова Вдовствующей Императрицы, Линь Цин похолодела.

Она не ожидала, что Вдовствующая Императрица прикажет забить Юйхэн палками до смерти.

Хотя она и негодовала на Юйхэн за то, что та постоянно ей противостояла, и хотела, чтобы та получила урок, но она совершенно не желала ей смерти.

Однако она понимала, что Вдовствующая Императрица, отдавая этот приказ, больше руководствовалась желанием выместить злость.

Ведь сегодняшнее поведение Юйхэн во многом было чрезмерным, она задела Вдовствующую Императрицу, неудивительно, что та ее невзлюбила.

Но все же это была человеческая жизнь, и ей было очень жаль.

Однако здесь и сейчас разве у нее было право голоса?

Матушка Хуа, выслушав приказ Вдовствующей Императрицы и увидев, что Император не возражает, вышла отдать распоряжения.

Вскоре раздался пронзительный крик, а затем снова наступила тишина.

Должно быть, Юйхэн заткнули рот.

Сердце Линь Цин дрогнуло. Этот крик, казалось, все еще звучал у нее в ушах, лишая покоя.

В конце концов, если бы она не разоблачила Юйхэн, ту не постигла бы такая ужасная участь.

Это осознание давило на нее, причиняя сильную боль.

Атмосфера в комнате стала гнетущей, никто не произносил ни слова.

Спустя четверть часа Матушка Хуа тихо вернулась и кивнула Вдовствующей Императрице.

Только тогда лицо Вдовствующей Императрицы немного прояснилось. Она сказала: — На этот раз это моя оплошность. Я больше не буду вмешиваться в это дело, Император, разбирайся сам!

Ли Хуайюй немного подумал и затем произнес: — Служанку Сада Чистого Чая Юйхэн и того маленького евнуха из Управления Дворцовыми Делами за тайную передачу вещей — обоих забить палками до смерти.

— Управляющего Яо, закупщика чая, лишить должности, имущество конфисковать в казну, а его самого сослать рабом в Синьчжэку.

— Хао Цзядэ, отправляйся во все дворцы и передай указ: отныне всем дворцовым служанкам и евнухам запрещено выходить без приказа!

— Если подобное повторится, всех забить палками до смерти и истребить девять поколений их рода!

Глава 20: Случайно в Дворце Куньнин

С точки зрения Ли Хуайюя, это был вызов его императорскому достоинству.

Императоры — существа весьма удивительные. Стоя на вершине этого мира, они обладают способностью управлять почти всем.

У таких людей очень сильна жажда контроля, они не допускают, чтобы что-либо выходило за пределы их власти, иначе предпочтут уничтожить.

Будучи императором, Ли Хуайюй был действительно очень занят, пусть и не управлял десятью тысячами дел ежедневно.

Увидев, что дело здесь закончено, он попрощался с Вдовствующей Императрицей.

Что касается Вдовствующей Императрицы, она вышла после полудня, чтобы немного прогуляться и развеяться. После всей этой суматохи у нее пропало всякое желание продолжать прогулку, и она тоже вернулась во Дворец Милостивого Спокойствия.

Проводив двух «великих Будд», люди в Саду Чистого Чая смотрели на Линь Цин совсем иначе.

Неважно, как все было на самом деле, в глазах окружающих именно Линь Цин полностью сокрушила Юйхэн, имевшую прочные позиции в Саду Чистого Чая, и погубила всю ее семью.

Линь Цин, видя их слегка испуганные взгляды, чувствовала себя довольно беспомощно.

Нынешний исход был не тем, чего она желала, но если бы она осмелилась сказать об этом, боюсь, все бы назвали ее неблагодарной.

Ведь такая возможность предстать перед Императором и Вдовствующей Императрицей выпадает раз в тысячу лет!

Линь Цин вяло полила чайные деревья и медленно вышла из Сада Чистого Чая.

Она просто не могла выносить эти откровенные взгляды. Лучше найти тихое место и обдумать сегодняшние события.

Говоря прямо, когда господ волновали дела служанок?

Сегодня у этих двух «великих Будд», скорее всего, были и другие цели.

Как говорится, когда паны дерутся, у холопов чубы трещат. Они все, сами того не ведая, стали лишь пешками в чужой игре.

Выйдя за ворота, Линь Цин зорким глазом заметила у входа остатки чего-то коричневого. Немного подумав, она догадалась, что это, должно быть, следы того, как утаскивали Юйхэн.

При этой мысли ее охватило чувство тошноты.

Она пришла из демократической эпохи, где страна ради прав человека даже отменила смертную казнь.

В ее глазах человеческая жизнь была драгоценна.

Сегодня она стала свидетелем того, как на ее глазах оборвалась жизнь. Это потрясение было для нее огромным.

Линь Цин снова мысленно напомнила себе: дворец жесток, без положения твоя жизнь тебе не принадлежит.

Такие служанки, как она, в глазах господ были ничтожны, их жизнь и смерть никого не волновали.

Поэтому она должна быть еще осторожнее, чтобы выжить.

Погруженная в сумбурные мысли, Линь Цин очнулась, когда поняла, что забрела в незнакомое место.

Хотя она была во дворце уже несколько месяцев, на самом деле она совсем его не знала.

Первые три месяца она провела взаперти во Дворце Боковых Палат, изучая правила. Потом, попав в Сад Чистого Чая, гуляла лишь поблизости, не осмеливаясь уходить далеко.

Если бы не ее размышления, она бы ни за что сюда не забрела.

Перед ней был изысканный и великолепный дворец, окруженный рощей огненно-красных клёнов. Когда дул ветер, слышался шелест листьев.

Пейзаж здесь был прекрасен.

Хотя место выглядело пустынным и немного заброшенным, это лишь придавало ему особую, трагическую красоту.

Сердце Линь Цин дрогнуло.

Говорили, что покойная императрица больше всего любила клёны, потому что в ее имени был иероглиф «фэн» (клён).

Став хозяйкой Центрального Дворца, она посадила вокруг Дворца Куньнин множество клёнов и часто сидела под ними, играя на цине. Эта сцена была так прекрасна, что захватывало дух.

Она была талантливой, несравненно изящной женщиной.

Чистая, прекрасная, умная, благородная — она обладала всеми лучшими женскими добродетелями.

К несчастью, она попала во дворец.

Этот дворец не был местом для такой чистой женщины. Покойный император хоть и уважал ее, но любил меньше, чем Наложницу Цин.

В ночь смерти покойного императора императрица тихо скончалась во Дворце Куньнин.

Это событие не вызвало большого резонанса ни при дворе, ни в народе.

Изредка кто-то упоминал об этом, лишь гадая, не устранил ли покойный император эту будущую Вдовствующую Императрицу-мать заранее, чтобы обеспечить гладкое восшествие на престол нынешнего государя?

Думая об этом, Линь Цин снова почувствовала грусть.

Только что пережив историю с Юйхэн и вспомнив печальный пример покойной императрицы, как она могла быть в хорошем настроении?

Линь Цин тихо пробормотала себе под нос: — Этот дворец пожирает людей, я знала это давно, но пока не увидела своими глазами, не хотела верить.

— Отныне нужно быть еще более осторожной в словах и поступках.

— Ты кто? — раздался звонкий голос, прервав размышления Линь Цин. — Что ты здесь делаешь?

Она обернулась и увидела маленькую служанку, совсем юную, судя по прическе, только недавно достигшую возраста службы, стоявшую посреди дороги и с любопытством ее разглядывавшую.

Неужели во дворце еще остались такие наивные люди!

Линь Цин немного удивилась. Подумав, она ответила: — Я служанка из Императорского Сада, работаю в Саду Чистого Чая.

— Я просто гуляла и случайно забрела сюда.

— Что это за место?

— Ты даже не знаешь, что это за место, и смеешь так бродить! — маленькая служанка, казалось, очень заинтересовалась ею и не сводила с нее глаз. — Это Дворец Куньнин!

— Он довольно далеко от Сада Чистого Чая, не знаю, как ты сюда добралась.

— Скорее возвращайся, а то задержишься на службе, и если накажут, будет плохо!

Услышав эти слова, Линь Цин слегка улыбнулась, попросила указать дорогу, поблагодарила и пошла обратно.

А про себя подумала: «Дворец Куньнин, значит?»

Глава 21: Ветер зарождается на кончиках ряски

— Это она? — спросил Ли Хуайюй по дороге, подозвав к себе Вэй Чжуна.

Вэй Чжун согнулся в поклоне, пытаясь угадать настроение Ли Хуайюя по его тону, и осторожно ответил: — Да, она.

— Что думает Ваше Величество?

— Весьма сообразительна, — небрежно похвалил Ли Хуайюй, но без особого энтузиазма, тон его был ровным. — Можно сказать, ей очень повезло. Такой хитроумный способ, а она смогла его разгадать и раскрыть как раз перед Нами с Матушкой-императрицей.

Вэй Чжун внутренне похолодел. Эти слова означали, что он подозревает Линь Цин.

Нужно знать, что правители больше всего опасаются быть обманутыми и использованными своими подчиненными.