Глава 2. Превращение в маленького ёкая (Часть 1)

Глава 2. Превращение в маленького ёкая (Часть 1)

Два месяца спустя зять Старейшины Ню вернулся домой. Приближались роды юной госпожи Ню, и зять каждый день был рядом с женой. Повитуху Тётушку Цянь пригласили заранее.

В назначенный день юная госпожа Ню отправилась в родильную комнату. Старейшина Ню с женой и зятем тревожно ждали снаружи. Когда время пришло, послышался громкий детский крик из родильной комнаты, и лица троих ожидающих озарились радостью.

Вскоре повитуха вышла с ребенком на руках, и на ее лице было странное выражение.

— Мальчик или девочка? — спросила жена Старейшины Ню, улыбаясь и протягивая руки к ребенку.

Повитуха отвела взгляд, не выпуская ребенка из рук.

— Господин и госпожа, не спешите, — проговорила она неуверенно. — Взгляните сами!

Развернув пеленки, она показала пухленького младенца. Малыш, закрыв глаза, чмокал губами, а из-под пеленок виднелся мокрый белый хвостик, который ритмично подергивался.

В этот момент младенец открыл глаза. Они были цвета изумруда и, казалось, с любопытством смотрели на окружающих.

Старейшина Ню с женой и зятем отшатнулись на несколько шагов. Старейшина Ню, дрожащим пальцем указывая на ребенка, изменившимся голосом проговорил:

— Это… это родила моя Ли Нянь!

Повитуха, поджав губы, кивнула. Жена Старейшины Ню упала в обморок. Зять и тесть бросились к ней и усадили на стул.

Старейшина Ню начал ходить взад-вперед.

— Это всё из-за ауры того ёкая! — воскликнул он. — Мы не можем оставить этого ребенка!

— Решайте сами, господин Старейшина, — сказала повитуха. — Мне пора домой!

— Я дам тебе серебра, — сказал Старейшина Ню. — Избавься от этого… ребенка.

Повитуха испуганно отшатнулась.

— Господин Ню, не в моих это силах, — проговорила она. — Если бы ребенок родился с увечьями, я бы могла… Но это ёкай! Я не хочу иметь с ними дела! В ста ли отсюда есть даос, который занимается отловом ёкаев. Обратитесь к нему, господин Ню!

С этими словами она попыталась передать ребенка Старейшине Ню, но тот стоял в стороне и не собирался брать младенца. Жена Старейшины всё еще была без сознания, и повитухе ничего не оставалось, как сунуть ребенка зятю.

Старейшина Ню отвел повитуху в сторону, чтобы договориться о молчании. Ведь одно дело — ёкай в доме, и совсем другое — если твоя дочь родила ёкая.

Зять смотрел на ребенка, и в его сердце поднималась волна жалости. Это же его дитя!

В этот момент младенец снова открыл глаза. Два зеленых глаза немигающе смотрели на него, и по спине зятя пробежал холодок.

В этот момент вернулся тесть. Старейшина Ню вздохнул.

— Тётушка Цянь взяла серебро и пообещала молчать, — сказал он. — Но… она не хочет трогать это существо.

— И что же нам делать? — дрожащим голосом спросил зять.

Старейшина Ню бросил взгляд на ребенка.

— Ты займись этим, — сказал он. — Придуши его.

Зять поднес руку к шее младенца, но через мгновение, всхлипывая, проговорил:

— У меня руки дрожат… Не могу… Тесть, сделайте это вы.

Старейшина Ню долго колебался. В этот момент очнулась жена Старейшины Ню.

— Оставьте его в пустом доме, — прошептала она слабым голосом. — Даже если это ёкай, новорожденный не проживет долго без еды и воды… А когда он… умрет… мы его похороним.

Старейшина Ню и зять тут же последовали её совету. Новорожденного младенца оставили в пустой комнате, завернутым в полусухую пеленку.

Старейшина Ню собрал всех слуг и работников и велел им молчать.

Зять отправился утешать жену. Узнав, что она родила ёкая, юная госпожа Ню закатила глаза и, как и ее мать, упала в обморок.

Ее привели в чувство, и муж спросил, хочет ли она увидеть ребенка. Юная госпожа Ню, заливаясь слезами, ответила:

— Нет! Зачем мне видеть это чудовище! Если бы не тот проклятый ёкай, который оставил в нашем доме свою ауру, я бы никогда не родила такое существо! О-о-о-о!

Муж принялся утешать жену.

Старейшина Ню дал всем слугам много серебра за молчание, и на следующий день весь городок знал, что ребенок юной госпожи Ню умер при рождении. Люди выражали соболезнования, но ничем не могли помочь.

Семья Ню была в постоянном напряжении, потому что ребенок-ёкай прожил в пустом доме уже три дня! Он был еще жив, хоть и очень слаб, но все еще дышал, не получая ни еды, ни воды! Старейшина Ню в отчаянии спрашивал себя: «Что делать? Что делать? Неужели придется звать даоса, чтобы он уничтожил его?»

— Подожди, — спокойно сказала жена Старейшины. — Он и так уже умирает, эти несколько дней ничего не решают. Если ты позовешь даоса, все узнают, что наша дочь родила ёкая. Как мы тогда будем жить?

Мин Ша не знала, где находится. Она знала только, что лежит в пустой комнате, и, казалось, прошло уже много дней. Никто не дал ей ни капли воды. Ее конечности ослабели, горло горело. Сначала она еще могла кричать, но теперь могла только хныкать.

Ей было плохо, она страдала от голода, холода и жажды. Ей казалось, что она вот-вот умрет, но смерть не приходила. Она бессознательно обвила себя хвостом, свернувшись калачиком.

Старейшина Ню ждал снаружи, когда ёкай умрет, но Мин Ша никак не умирала. Когда ей казалось, что она больше не может терпеть, по ее телу проходила слабая теплая волна, и она продолжала жить и мучиться.

Если бы у нее были силы, Мин Ша бы давно покончила с собой. Умирать от голода было слишком мучительно!

Через семь дней, когда семья Ню была на грани отчаяния, к ним пришел неряшливый даос. Он был весь в пыли, а его одежда была покрыта заплатками. Войдя в дом, он заявил, что пришел решить проблему Старейшины Ню.

Старейшина Ню, готовый сейчас ухватиться за любую соломинку, не обратил внимания на неопрятный вид даоса и радушно пригласил его в дом, желая сначала угостить его едой и вином.

— Сначала посмотрим, — отказался даос.

Старейшина Ню провел даоса к пустой комнате.

— Он там, — сказал он. — Уже семь дней! Без еды и воды… и все еще жив!

Даос кивнул и открыл дверь. Старейшина Ню остался ждать снаружи, не решаясь войти.

Даос подошел к ребенку с хвостом. Хвост безвольно лежал на пеленке, губы потрескались, глаза были тусклыми. Увидев даоса, младенец открыл рот, беззвучно шевеля губами.

В глазах неряшливого даоса появилось сострадание. Он тихо прошептал:

— Амитабха, благо, благо! Хоть в нем и течет кровь ёкая, но это всего лишь ребенок… Пойдем со мной, малыш. Проживешь еще хоть денек.

Он достал свою тыкву-горлянку и поднес ее к губам ребенка. Мин Ша почувствовала, как вода потекла по ее горлу, и, собрав все силы, обхватила тыкву ручками, жадно глотая воду. Часть воды пролилась на пеленки.

Даос боялся, что она слишком быстро пьет и ей станет плохо, поэтому, когда она немного напилась, он попытался забрать тыкву. Но Мин Ша уцепилась за нее руками и ногами, не желая отпускать!

— Тише, малыш, — успокаивал ее даос. — Потом еще попьешь! Не торопись!

Но Мин Ша не могла тягаться со взрослым. С сожалением она смотрела, как тыква исчезает из ее рук. Она лежала в пеленках, тяжело дыша.