Глава 1. Часть 2

В это время Императорская Благородная Супруга повернулась к Вдовствующей Императрице, поприветствовала её, а затем, взяв пожилую женщину за руку, чтобы прощупать пульс, начала расспрашивать Сумала Гу о её питании и сне с прошлого вечера.

Почему-то это напомнило Канси о том, как несколько лет назад, когда у неё ещё не было детей, она застенчиво называла его «двоюродный брат». После рождения детей она стала редко выходить из своих покоев, изучала медицинские книги и виделась с придворными врачами чаще, чем с ним самим.

Канси тихо вздохнул про себя: «Нельзя её винить. За эти годы, что она провела во дворце, у неё было два выкидыша, а маленький Седьмой родился преждевременно и слаб здоровьем. Ей действительно нужно больше отдыхать».

Его размышления прервал беспокойный малыш у него на коленях.

Канси посмотрел вниз и увидел, что Инью уже наполовину свесился с кровати, протягивая свои пухлые ручки к Иньчжэню и невнятно лепеча: «Гэгэ, гэгэ…» (брат, брат).

На губах Иньчжэня появилась лёгкая улыбка, и он нежно погладил брата по щеке.

Внезапно маленькая ручка ухватилась за одежду Канси. Инью, сидящий у него на коленях, что-то невнятно залопотал: «Ама, обними гэгэ, обними гэгэ!»

Глядя на двух своих младших сыновей, Канси был в особенно хорошем настроении. Он на время забыл о придворном этикете и взял на руки Иньчжэня, посадив его на другое колено.

Инью тут же прижался к Иньчжэню и радостно засмеялся.

Не обращая внимания на детей, Канси посмотрел на их мать и, обращаясь к Вдовствующей Императрице, сказал: «Раз уж при маленьком Седьмом здоровье бабушки улучшилось, пусть он останется во Дворце Доброго Спокойствия ещё на пару лет».

Императорская Благородная Супруга на мгновение замерла, понимая, что эти слова — всего лишь проверка. Однако она не подала виду.

Она взяла Инью с колен Канси, потрогала его лоб, а затем, уговорив малыша открыть рот, осмотрела его зубы и горло.

Это был ежедневный осмотр, и, убедившись, что всё в порядке, она успокоилась.

Вдовствующая Императрица со смехом сказала: «Конечно, хорошо. Только вот боюсь, что Цинъи потом будет нас упрекать, что мы разлучили мать с сыном».

Цинъи — девичье имя Императорской Благородной Супруги. Она и её брат принадлежали к поколению с иероглифом «цин» в имени, что свидетельствовало о любви Тун Говэя к своей дочери.

С тех пор как Инью переехал во Дворец Доброго Спокойствия, она каждый день, невзирая на погоду, приходила сюда, чтобы поприветствовать Вдовствующую Императрицу. И хотя главной целью её визитов был сын, она также искренне заботилась о пожилой женщине.

Императорская Благородная Супруга, отдавая распоряжения служанкам разложить сладости из коробок, спокойно ответила: «Для маленького Седьмого — большая честь находиться рядом с Вами. Я безмерно благодарна за это и ни в коем случае не стану упрекать».

Канси всего лишь хотел, чтобы двоюродная сестра немного пококетничала с ним, сказала пару ласковых слов и попросила вернуть ей сына.

Он не ожидал, что она так легко согласится.

Тун Цинъи знала, что у Канси были свои причины оставить Инью на воспитание Вдовствующей Императрицы, и он не собирался так просто возвращать его. Поэтому она не стала поддаваться на его уловку.

Она оказалась в этом дворце по воле случая, так же, как и стала матерью двоих детей.

Будучи современным педиатром, она прекрасно понимала одну вещь: чтобы прожить в этом дворце с его жёсткой конкуренцией подольше, нужно меньше рожать и больше учиться.

Тем более что они с Канси были близкими родственниками, и выносить ребёнка было непросто. Даже если он рождался, риск ранней смерти или инвалидности был очень высок. Не стоило и пытаться.

Пусть выполнение плана по продолжению рода ляжет на плечи других наложниц. Она же могла использовать знания из прошлой жизни, чтобы помочь детям своих «коллег» прожить дольше.

Что касается братьев Иньчжэня и Инью, то старший с детства жил вдали от матери, был замкнутым и чувствительным ребенком, которому очень не хватало чувства безопасности, но он не хотел этого показывать.

Младший же был жизнерадостным и общительным, всеобщим любимцем. Вот только с детства он был слаб здоровьем и постоянно болел. Если бы не её профессиональный уход, он, вероятно, не дожил бы до сегодняшнего дня.

Рождение Инью было окутано тайной, и слухи о нём не утихали ни во дворце, ни за его пределами. Несколько влиятельных семей при дворе видели в нём потенциальную угрозу. Именно поэтому Канси решил отдать мальчика на воспитание Вдовствующей Императрице — чтобы они сдерживали свои амбиции.

— Э-нян… (мама) — маленький сын, теребя узор лунхуа на одежде Императорской Благородной Супруги, вернул её к реальности. — Сладости… Маленький Седьмой хочет кушать!

Этот малыш думал только о еде! Он совсем недавно выпил молока и съел блинчики с начинкой, а теперь, едва служанки поставили на стол тарелки со сладостями, он уже рвался к ним.

Сладости, которые принесла Императорская Благородная Супруга, были приготовлены на кухне Дворца Принятия Небес. С низким содержанием жира, сахара и соли, мягкие и ароматные, они идеально подходили для пожилых людей и детей.

Сегодня это были пирожные из фу лина, хрустящие лепестки лотоса и рисовый пирог с османтусом. Они были приготовлены с особой тщательностью и источали восхитительный аромат.

Императорская Благородная Супруга потёрлась лбом о лоб сына и тихо, так, чтобы их никто не услышал, спросила:

— И как же малышу следует себя вести?

Мальчик, не раздумывая, обнял мать за шею и чмокнул её в щёку.

Иньчжэнь сидел на коленях у отца с прямой спиной, как маленький взрослый, и оба чувствовали себя немного неловко.

Канси решил спустить его на пол и позволить детям присоединиться к Вдовствующей Императрице за чаепитием.

Инью, указывая на свой любимый рисовый пирог с османтусом, начал рассуждать:

— Уку Мама один, маленький Седьмой один, э-нян один, маленький Седьмой один, гэгэ один, маленький Седьмой один, ама один, маленький Седьмой один, а последние два — Си Гугу и Су Мама.

Си Гугу — старшая служанка, которая заботилась о нём. Её звали Ли Си. Её отец и брат служили чиновниками за пределами дворца. Она была образованной и воспитанной девушкой. Раньше она служила у Вдовствующей Императрицы, но после того, как во дворец прибыл Инью, её назначили к нему.

Хотя мальчик говорил ещё немного невнятно, его серьёзный вид растопил сердца всех взрослых.

Единственный, кто был недоволен, — это Канси. Он думал, что занимает в сердце маленького Седьмого место сразу после Вдовствующей Императрицы. Но оказалось, что он не только уступает Императорской Благородной Супруге, но и Иньчжэню, находясь лишь немного выше служанок в списке приоритетов малыша.

Император был расстроен. Младший был слишком мал, да и Вдовствующая Императрица всегда заступалась за него. Поэтому Канси переключил своё внимание на старшего сына:

— Иньчжэню скоро пора начинать учиться. Нужно найти ему учителя.

— ???

Услышав про учёбу, малыш, до этого полностью поглощённый сладостями, вдруг поднял голову.