Глава 10. Стать семьей. Мой сынок. (Часть 1)

Лу Ань кивнул, а затем попросил таз с водой, чтобы умыться перед походом в Далисы.

Вэнь Ханьхуэй согласилась и отвела его на задний двор.

— Какой ты чистюля, — поддразнила она.

Лу Ань, присев у таза, засмущался. Уши его покраснели. Он ополоснул лицо и положил тряпку обратно в таз. Чистая вода тут же стала мутной. Он попытался загородить таз собой, чтобы Вэнь Ханьхуэй не видела грязной воды, но это не помогло. Он услышал, как она тихонько смеется.

Затем Лу Ань настоял, что сам выльет воду. Несмотря на слабость после болезни, он донес тяжелый таз до засохшего дерева в углу двора и вылил воду под корни.

Вскоре Вэнь Ханьхуэй и Лу Ань вышли из дома. Глядя на юношу, который был намного ниже ее ростом, она вспомнила своего непутевого брата. По привычке, как когда-то водила за руку брата, она взяла Лу Аня за руку.

Юноша вздрогнул, словно его ударило током, и резко выдернул руку. Он покраснел и, заикаясь, начал объяснять:

— Я уже не маленький! — пробормотал он. — Я сам умею ходить. Мужчина и женщина не должны держаться за руки, это неприлично. П-простите!

Вэнь Ханьхуэй умилилась его смущению.

— Я не хотела тебя обидеть, — объяснила она, погладив его по голове. — У меня есть младший брат. Раньше, когда я водила его гулять, он постоянно норовил убежать. Поэтому я автоматически взяла тебя за руку. Если тебе не нравится, я больше не буду.

Вспомнив о Вэнь Шанфэне, Вэнь Ханьхуэй нахмурилась. Ей вновь стало грустно от воспоминаний о том, как родители баловали брата, а ее обижали. Она замолчала.

Лу Ань, заметив, что Вэнь Ханьхуэй расстроилась, боясь ее рассердить, больше не проронил ни слова. Они шли на некотором расстоянии друг от друга, пока не добрались до Далисы.

Дежурный офицер Чжан Шигуань выслушал Вэнь Ханьхуэй и Лу Аня. Узнав подробности, он немедленно собрал отряд солдат и отправился вместе с ними на тот рынок, где торговали людьми.

Они долго ходили по городу, пока Лу Ань наконец не узнал несколько лавок на птичьем рынке в северной части города. Он подтвердил, что именно здесь его продавали в рабство.

Но Дапэн-гэ там уже не было, а его место занял торговец кроликами.

Расспросив торговца, Чжан Шигуань выяснил, что места на рынке не закреплены за конкретными людьми, и торговцы занимают их по принципу «кто первый встал, того и тапки». Продавец кроликов просто увидел свободное место и занял его. Он ничего не знал о торговле людьми.

Чжан Шигуань опросил всех торговцев на рынке, но они, думаючи лишь о собственной шкуре, твердили, что слишком заняты торговлей и ничего не видели и не слышали.

Не получив никакой полезной информации, Чжан Шигуань был вынужден вернуться в Далисы вместе с Вэнь Ханьхуэй и Лу Анем.

— На сегодня все, — сказал он. — Если появятся какие-либо зацепки, мы продолжим расследование.

— Мальчик, ты помнишь, где в Тайчжоу твоя прописка? — спросил Чжан Шигуань Лу Аня. — Я могу восстановить тебе документы. Сегодня как раз отправляется караван в Тайчжоу. Как только документы будут готовы, мы отправим тебя домой. Хорошо?

Услышав эти слова, и Вэнь Ханьхуэй, и Лу Ань замерли.

Сердце Вэнь Ханьхуэй сжалось. Хотя она и готовилась к тому, что Лу Ань уйдет, она не ожидала, что все произойдет так быстро. Если он уедет сегодня, она снова останется одна в своем пустом доме.

Вэнь Ханьхуэй опустила голову, нервно теребя руки, и взглянула на Лу Аня, ждучи его ответа.

Лицо Лу Аня омрачилось. Он вспомнил, с каким выражением лица Лу Юйтун отдавал его Дапэн-гэ. Он спрятался за Вэнь Ханьхуэй и заплакал.

— Я не хочу возвращаться! — всхлипывал он. — Меня продала приемная семья. Если я вернусь, меня снова продадут! Мне чудом удалось сбежать в этот раз, но кто знает, что будет потом? Я лучше буду без документов, чем вернусь в Тайчжоу!

Офицер Чжан, не зная, что делать, растерянно смотрел на плачущего мальчика.

Вэнь Ханьхуэй гладила Лу Аня по спине, успокаивая его.

Через некоторое время Лу Ань перестал плакать, но глаза его были красными от слез.

— Мальчик, не бойся, — сказал Чжан Шигуань, пользуясь моментом. — Мы не отправим тебя обратно в приемную семью. Нам просто нужно восстановить тебе документы. Без них тебе будет очень трудно жить. Поскольку тебя усыновили, твоя прописка была перенесена из семьи твоих биологических родителей в семью приемных. Раз они тебя продали, они больше не имеют права считаться твоими родителями. Мы вернем тебя в твою настоящую семью. Хорошо?

Лу Ань вытер слезы и назвал имена и адрес своих биологических родителей.

— Я сейчас же отправлю людей в министерство, чтобы они подготовили тебе новые документы, — сказал Чжан Шигуань, погладив мальчика по голове.

Вопрос с документами был решен, но оставалась проблема с жильем. Отправить Лу Аня в Тайчжоу было нельзя, а в столице ему негде было жить.

Лу Ань, понимая, что оказался никому не нужен, снова готов был расплакаться.

— Раз уж ты оказался у моего порога, значит, нам суждено было встретиться, — неожиданно сказала Вэнь Ханьхуэй. — Пойдем ко мне. Так у тебя будет дом, и тебе не придется скитаться.

В ее словах звучали и искренность, и нежность.

Лу Ань покраснел. Он теперь пальцами край своей рваной одежды, а в глазах его появился блеск. Он посмотрел на Вэнь Ханьхуэй и тихо спросил:

— Ты будешь ко мне хорошо относиться?

Вэнь Ханьхуэй погладила Лу Аня по голове.

— Ты же видел, как я живу, — сказала она. — Я не могу обещать тебе роскошной жизни. Но я могу пообещать, что поделюсь с тобой всем, что у меня есть. Я буду заботиться о тебе, как о родном.

Лу Ань крепко сжал кулаки и твердо кивнул.

— Тогда я согласен жить с тобой, — сказал он. — Я буду тебя слушаться и тоже буду о тебе заботиться.

Все благополучно разрешилось. Когда Вэнь Ханьхуэй и Лу Ань вышли из Далисы, на улице уже стемнело.