Глава 2 (Часть 3)

Через некоторое время, видя, что она не сопротивляется, он осмелел и попытался поцеловать ее. Цянь Чжао отвернулась, но он схватил ее за подбородок и накрыл ее губы своими, нежно поглаживая и посасывая.

Почувствовав ее слабое сопротивление, он весь затрепетал, прижимаясь к ее мягкому телу.

Когда он почувствовал резкую боль, он все еще был опьянен ароматом ее губ. В следующий миг он вскрикнул.

Горящее полено ударило его по голой спине. Цянь Чжао, не давая ему опомниться, нанесла еще три-четыре удара. Он взвыл от боли и, не пытаясь ответить, бросился к ручью.

Шум разбудил остальных. Ирде вскочил на ноги и, подбежав, сразу понял, что произошло.

Он посмотрел на спокойное, красивое лицо Цянь Чжао, освещенное пламенем костра, и, почувствовав укол в сердце, быстро отвел взгляд.

Провинившегося солдата, промокшего до нитки, вытащили из ручья. Под насмешливыми взглядами товарищей он понуро встал на колени перед командиром.

Ирде сурово отчитал его и десять раз ударил по спине рукоятью сабли.

Солдат, понимая свою вину, покорно принял наказание.

Цянь Чжао сидела в стороне, словно все это ее не касалось.

Ирде присел перед ней на корточки и спросил на ломаном китайском: — Ты в порядке?

Не ожидая услышать от него человеческую речь, она посмотрела на него и снова опустила глаза.

Он посмотрел на тени под ее ресницами и сказал: — Не волнуйся, больше ничего не случится. — Он предвидел ее безразличие и, не рассердившись, устроился неподалеку на большом камне.

На следующее утро цинские солдаты снова двинулись в путь.

На этот раз Цянь Чжао не везли, как груз, поперек седла. Ирде посадил ее перед собой на лошадь.

Она никогда не ездила верхом, и вскоре ноги у нее затекли. Он обнял ее, чтобы она могла опереться на его плечо.

Когда они приближались к городу, он спросил: — Меня зовут Ирде. А как тебя зовут? — И тут же самоиронично усмехнулся: — Я забыл, что ты не можешь говорить.

Она продолжала молчать. Добравшись до места назначения, он вздохнул, снял ее с лошади и вместе с другими женщинами передал нескольким служанкам средних лет. Те отвели пленниц в какой-то дом.

Служанки отвели их в баню. Старшая сказала: — Помойтесь как следует.

Женщины стеснялись раздеваться. Старшая, потеряв терпение, хлопнула в ладоши, и появились еще несколько крепких служанок. Они хватали женщин по двое, раздевали и обливали водой.

Цянь Чжао не позволила им прикасаться к себе и сама разделась и помылась.

Женщины, в конце концов, любят чистоту. Повизжав немного, они стали послушно мыться.

Цянь Чжао сидела на бамбуковой скамейке, наклонившись, чтобы отмыть грязь с лодыжек. Колени и запястья были ободраны, но боли она почти не чувствовала. На шее была какая-то липкая грязь. Потерев ее, она увидела на руках темную кровь. Она схватила ведро и вылила на себя оставшуюся воду.

Стоявшая рядом служанка сказала: — Ой, вода закончилась. Ты уже помылась?

Цянь Чжао подняла голову и посмотрела на нее. Служанка замолчала и принесла ей еще два ведра воды.

Сняв сетку для волос, Цянь Чжао распустила длинные волосы, погрузила лицо в воду и задержала дыхание. Вокруг было прохладно и тихо.

Внезапно служанка выдернула ее из воды и отругала: — С виду такая пригожая, а ума нет! Чуть не утонула! Ладно, давай я тебя помою.

С этими словами она усадила Цянь Чжао в ванну, намылила ей голову и, растирая, продолжала ворчать.

Цянь Чжао не слушала ее. Она смотрела, как вода капает с ее сморщенных ладоней.

Теперь она чистая и может предстать перед родителями в загробном мире. Но как жаль умирать вот так! Кто ответит за смерть отца? Неужели ее брат погибнет напрасно? Ей следовало умереть вместе с ним. Если Небо забрало брата, но оставило ее в живых, значит, у него на нее есть какие-то планы.

Убийца ее брата — всего лишь простой солдат. Даже если разрубить его на куски, это не утолит ее жажду мести! Теперь ей нечего бояться. Если все тщательно спланировать, возможно, ей удастся сделать что-то важное…

Ей дали переодеться в светло-бирюзовую косоворотку, поверх которой была короткая блуза с вытканным узором цвета индиго, а снизу — однотонная плиссированная юбка из атласа серого цвета.

Блуза была немного великовата, но это не мешало двигаться. Юбка тоже оказалась широка в талии, и Цянь Чжао подвернула ее и затянула поясом.

Служанка отвела ее в небольшой дворик и оставила отдыхать в восточном флигеле.

Комната была небольшая, но обставлена довольно хорошо: кровать, комод, туалетный столик, небольшой квадратный стол и четыре табурета.

Она только села за туалетный столик и взяла персиковый гребень, как в дверь постучали.

Она встала и открыла. В дверях стоял Ирде в повседневной одежде свинцово-серого цвета. В руках у него был поднос.

Служанка поклонилась ему и вышла во двор.

Цянь Чжао не понимала, чего он хочет. Она опустила руки, одернула слишком длинные рукава и молча посмотрела на него.

Ирде смотрел на нее, задумавшись. В платье она казалась еще более хрупкой, кожа ее светилась, розовые губы манили. Ему захотелось поцеловать ее.

Только когда в ее глазах появилось нетерпение, он отвел взгляд и сказал: — Я пришел проведать тебя… — Не дожидаясь приглашения, он вошел в комнату, поставил поднос на стол и сказал: — Ты, наверное, голодна. Сначала съешь немного рисовой каши.

Цянь Чжао почти два дня ничего не ела. Почувствовав запах риса, она поняла, как сильно проголодалась. Не церемонясь, она села за стол, взяла ложку и стала есть.

Ирде сел напротив, налил себе воды и, попивая, смотрел, как она ест.

Аппетит у Цянь Чжао разыгрался. Забыв о хороших манерах, она схватила паровую булочку и отправила ее в рот.

Ирде не показалось это грубым, наоборот, он нашел ее непосредственность очаровательной. Он налил ей воды и, улыбаясь, сказал: — Осторожно, не подавись.

Цянь Чжао быстро все съела и, не найдя салфетки, вытерла губы тыльной стороной ладони.

Ирде достал из-за пазухи небольшой фарфоровый сосуд и протянул ей: — У тебя раны на руках. Намажь их мазью, чтобы быстрее зажили. — Видя, что она опустила голову и о чем-то думает, он пробормотал: — Ты ведь понимаешь, что я говорю? Ты можешь сказать мне, как тебя зовут?

Имя? Ей действительно нужно имя. В деревне жила слабоумная девушка по имени Чуньэр. Она утонула в реке в восемнадцать лет. Пусть ее будут звать так же. А в бане она видела ширму с изображением зеленовато-синих гор и стихами Сун Чживэня «Песня спуска с горы»: «Спускаясь с Суншань, о многом думаю, с красавицей шагаю не спеша. Сосны в лунном свете вечно прекрасны, когда же снова сюда приду, мой друг?» Пусть ее фамилия будет Сун.

Она посмотрела на Ирде, обмакнула палец в чай и написала на столе два иероглифа: «Сун Чунь».

Он тихонько прочитал имя, и на душе у него стало тепло. — Чуньэр, — прошептал он и потянулся к ее полусухим волосам.

Она увернулась, встала и отошла на несколько шагов, настороженно глядя на него.

Он неловко отдернул руку.

— Господин И, — вернулась служанка и подобострастно улыбнулась. — Передают, что великий генерал выбирает девушек…

Услышав это, он резко встал, лицо его помрачнело. Он бросил взгляд на Цянь Чжао, сказал: «Ясно», — и вышел.

Неважно, настоящее это звание или просто почтительное обращение, тот, кого называют «великим генералом», должно быть, вражеский предводитель. Если бы ей удалось убить его, ее жизнь обрела бы смысл.

Сердце ее бешено заколотилось от внезапно появившейся надежды.

Служанка толкнула ее: — Немая девушка, не стой столбом, пойдем со мной.