Глава 9. Часть 2

— Конечно, — продолжил Ли Юнь, — наш достопочтенный учитель запретил всем ученикам покидать свои дворы в ночи новолуния и полнолуния. А пещеры и вовсе запретная зона.

Хань Юань задумался.

— Младшие братья только поступили в школу и, вероятно, еще не успели прочитать сорок девять раз школьные правила, — притворно заботливо произнес Ли Юнь. — Там все четко прописано. Такому способному ученику, как ты, нужно следовать правилам и усердно тренироваться. Тогда ты обязательно почувствуешь ци. Не стоит искать обходных путей и нарушать правила, верно, третий младший брат?

— Второй брат прав, — ответил Чэн Цянь с натянутой улыбкой.

Ли Юнь промолчал, окинув Чэн Цяня оценивающим взглядом. Его молчаливый третий младший брат был худым и маленьким, словно еще не достиг возраста, когда начинают расти. Когда он опускал голову, его лица совсем не было видно.

Ли Юнь никак не мог понять, то ли третий младший брат был просто робким и молчаливым из-за своего возраста, то ли вся его энергия ушла на развитие ума.

Слова Чэн Цяня поставили его в тупик. Ли Юнь выдавил из себя улыбку:

— Какой послушный младший брат.

Неподалеку Янь Чжэнмин, взяв у послушника чашу напитка из сливы и османтуса, стал свидетелем этой сцены. Он всегда считал Ли Юня неискренним и сейчас, глядя на его улыбку, почувствовал какой-то подвох.

Внезапно Янь Чжэнмин повернулся к послушнику:

— Позови того малыша… самого маленького. Я опять забыл, как его зовут.

— Это третий младший дядя, Чэн Цянь, — почтительно ответил послушник.

— А, он самый, — кивнул Янь Чжэнмин. — Пусть подождет меня. Когда я закончу с талисманами, учитель попросил меня позаниматься с ним техникой меча.

«Когда его просили позаниматься с младшим братом, он и ухом не повел, а теперь прикрывается моим именем», — подумал Мучунь Чжэньжэнь. Однако, взглянув на Янь Чжэнмина, он промолчал. Молодому господину, выросшему в одиночестве на этой огромной горе, было скучно, и он был рад обществу ребенка.

Послушник побежал передавать слова Янь Чжэнмина. Чэн Цянь не выразил ни согласия, ни несогласия. Он лишь подумал, что старший брат, должно быть, не в себе.

— А я хотел пойти к тебе поиграть, — пробормотал Хань Юань с сожалением.

«Лучше поиграй со своим вторым братом», — подумал Чэн Цянь, глядя на него.

Скрывая свое саркастическое отношение, он попрощался с Ли Юнем и Хань Юанем и стал ждать, как ему было велено. Конечно, он ждал не своего странного старшего брата. Чэн Цяню было очень интересно посмотреть на талисманы.

Однако вскоре он понял, что без чувствительности к ци таинства талисманов не постичь. По крайней мере, ему казалось, что старший брат весь день только и делал, что царапал ножом линии на деревянной дощечке под присмотром учителя.

Единственным достижением Чэн Цяня за это время стало то, что он увидел учителя с новой, строгой стороны.

Старший брат, как и ожидалось, оказался настоящей пустышкой. Едва усевшись, он начал ёрзать, словно у него на стуле были шипы, и постоянно отвлекал послушников и служанок.

То ему казалось, что волосы слишком туго затянуты, и он просил их переплести. То ему становилось жарко, и он хотел переодеться. То ему нужно было в уборную, то он хотел пить… Когда ему приносили воду, он жаловался, что она слишком холодная или слишком горячая. В общем, он никак не мог усидеть на месте.

Он постоянно отвлекался, смотрел по сторонам, мысленно ворчал на Ли Юня и Мучуня, напевал про себя новые песенки служанок — словом, совсем не думал о вырезании талисманов.

Чэн Цянь, хоть и не понимал, что интересного в вырезании по дереву, с презрением наблюдал за старшим братом: «Лентяй».

Мучунь Чжэньжэнь знал, что его нерадивый ученик будет вести себя именно так. Он поставил на стол Янь Чжэнмина песочные часы. Это был изящный магический артефакт, рассчитанный на полчаса. Как только песок заканчивался, тренировка Янь Чжэнмина должна была завершиться. Однако стоило ему отвлечься, как песок тут же переставал сыпаться. Поэтому полчаса часто растягивались до самого вечера.

Янь Чжэнмин надеялся, что в вопросах лени они с учителем найдут общий язык, но во время занятий с талисманами Мучунь Чжэньжэнь становился необычайно строгим.

Мучунь Чжэньжэнь говорил, что он достиг просветления через меч. Те, кто идет этим путем, обычно обладают твердой волей. Но бывают и исключения, такие как Янь Чжэнмин. Поэтому ему приходилось усердно тренироваться, чтобы не растерять свои способности.

Чэн Цянь, понаблюдав за ними некоторое время и не найдя в этом ничего полезного для себя, попросил у послушника бумагу и кисть и принялся за выполнение домашнего задания: сначала переписать школьные правила, а затем — «Чинцзин цзин», который учитель читал утром.

Увидев это, Мучунь Чжэньжэнь смягчился и поманил его к себе:

— Чэн Цянь, иди сюда. У тебя там слишком темно.

Янь Чжэнмин нахмурился и посмотрел на учителя.

«Среди бела дня темно? — подумал он. — Учитель явно хочет меня пристыдить, показать, что я хуже этого малыша».

Янь Чжэнмин взглянул на то, что написал Чэн Цянь, и, забыв, что сам попросил его остаться, раздраженно заявил:

— Куриная лапа пишет аккуратнее.

Чэн Цянь, не поднимая головы, парировал:

— Спасибо за совет, старший брат. Но даже если куриная лапа пишет аккуратно, это бесполезно, потому что курица не может усидеть на месте.

Сказав это, он многозначительно посмотрел на песочные часы. Янь Чжэнмин с досадой увидел, что песок снова перестал сыпаться.