Глава 1

Глава 1

Говорят, гора Сяо Тяньтин Шань возвышается на тысячи чжанов, окружённая тридцатью шестью малыми пиками с востока, запада, юга и севера. Даже со ста ли её вершину не разглядеть.

Предание гласит, что со склона горы можно увидеть весь город Чанъань, а с вершины — насладиться чудеснейшим видом Поднебесной.

До сих пор немногим это удавалось.

Шестьдесят лет назад глава Павильона Проницательности, прозванный в миру чудотворцем и искусником, взмахом руки повелел начать здесь грандиозное строительство. Так возник Дворец Проницательности с его тысячами врат и покоев.

Расположенный лицом к северу, он словно взирал на императорский дворец Чанъаня издалека.

Ныне во дворце три тысячи учеников, благовония курятся неустанно, и он может соперничать с Обителью Небесных Наставников на горе Шоуян Шань — колыбелью даосизма.

Глава Дворца Проницательности, Таньтай Цинпин, будучи фавориткой нынешней Императрицы, крайне редко появлялась в Чанъане и не менее трёх раз отклоняла предложение занять пост Императорского Наставника.

Но в этот раз Тридцать Доблестных Всадников Императорской Гвардии по высочайшему указу отправились на гору. До середины пути добралась лишь половина отряда, а последние трое, добравшиеся до врат Дворца Проницательности, потратили на это пять дней и ночей.

Тяжело дышащий, словно бык, стражник так и не снял доспехов. Увидев Таньтай Цинпин, он застыл с пустым взглядом, но из последних сил выпрямился и с решительным видом обеими руками протянул сандаловый ларец.

Таньтай Цинпин взяла ларец размером с ладонь. Не дожидаясь слов стражника, она взмахом руки подозвала троих учеников-мужчин, чтобы те сопроводили обессилевших воинов вниз с горы.

Могучие, широкоплечие стражники были на голову выше обычных учеников, но у них не осталось сил сопротивляться. Ученики легко подхватили их, и те, непроизвольно оторвавшись от земли, плавно полетели вниз по склону.

Издалека донеслась последняя мольба стражника: «Её Величество настоятельно просит, умоляю, глава дворца, на этот раз непременно спуститесь с горы! Мы будем ожидать вас внизу!»

Таньтай Цинпин посмотрела на сандаловый ларец в руке и вдруг вздохнула.

Неизвестно когда позади неё появилась женщина в белом. Её холодный голос, как и её облик, казался неземным. Бросив взгляд на ларец в руке наставницы, она тихо сказала: «Если наставница откажет и в этот раз, боюсь, в следующий раз на гору поднимется не тридцать человек».

Таньтай Цинпин открыла ларец. Внутри аккуратно лежало письмо. Разворачивая его и пробегая взглядом по строкам, она проговорила: «Из Трёх Великих Демонов конца эпохи Весны и Осени один странствует по миру, другой охраняет врата государства, а третий заточён на Утёсе Недостающей Опоры».

«Появление любого из них нарушит покой цзянху, длившийся шестьдесят лет. Но вчера я почувствовала, что один из них пересёк границу. Он нисколько не скрывается, его приход исполнен грозной силы».

Рука женщины в белом, сжимавшая меч, слегка дрогнула. «Кто?»

Таньтай Цинпин раскрыла ладонь. Письмо, казалось, унесло ветром, но, отлетев всего на цунь от её руки, оно обратилось в пыль.

Таньтай Цинпин обернулась к своей лучшей ученице и с лёгкой улыбкой сказала: «Лоян, в этот раз ты спустишься с горы вместе с наставницей».

Хотя ученики Дворца Проницательности и следовали Дао, их путь отличался от двух главных даосских школ. Обитель Небесных Наставников и Удан Шань проповедовали Путь Отрешения от Мирского, совершенствуя дух в уединении. А гора Сяо Тяньтин Шань, тесно связанная с Чанъанем, практиковала Путь Погружения в Мирское.

Ученики, поступив во дворец, редко появлялись в миру, но часто жили скрытно среди людей. В глазах света они были куда более загадочны, чем Обитель Небесных Наставников или Удан Шань, где можно было хотя бы возжечь благовония. Облик учеников Дворца Проницательности разительно отличался от привычного образа даосов в синих или белых одеждах: все они носили зелёные одеяния и мечи за спиной, выглядя изящно и не от мира сего, что ещё больше будоражило воображение.

Однако лет десять назад глава дворца вернулась из странствий, привезя с собой прелестную девочку, словно выточенную из нефрита, которая любила носить белое. Видя её изящную фигурку, подобную изгнанному небожителю, многие ученики на горе стали ей подражать.

На закате одна фигура в зелёном, другая — в белом, словно две радуги, зелёная и белая, пронзив облака, спустились с горы Сяо Тяньтин Шань в мир людей.

Бессмертные спустились с горы.

В эпоху мира и процветания комендантского часа не было. Чанъань сиял огнями, улицы были полны людей.

На улицах и в переулках кипела жизнь во всём её многообразии.

Женщина в белом, не глядя по сторонам, следовала за женщиной в зелёном. Краем глаза она замечала, что большинство прохожих спешили по своим делам, торопливо проходя мимо них.

Немногие, будь то мужчины или женщины, заметив их, провожали восхищёнными взглядами. Некоторые юноши из богатых семей пытались преградить им путь, но обе женщины легко и незаметно уклонялись. Находясь под бдительным оком столицы, незадачливым ухажёрам оставалось лишь раздосадованно отступить.

Они прошли по центральной оси города до самой Императорской Улицы. У величественных врат Запретного города их никто не остановил. Стражник у ворот, внимательно рассмотрев дарованный Императрицей Золотой Поясной Жетон, не удержался и ещё раз взглянул на идущую впереди женщину в зелёном, после чего пропустил их.

Увидев следовавшую за ней женщину в белом, он едва не выронил глаза от изумления.

В столице каких только красавиц не увидишь: и куртизанок из лучших домов, и благородных девиц, и женщин-воительниц из цзянху. Но такой красоты он ещё не встречал.

Женщина в белом холодно фыркнула, и незадачливый стражник получил по лбу невесть откуда прилетевшим камешком, отчего взвыл от боли.

Другой стражник злорадно хмыкнул и, указав подбородком вверх, сказал: «Должно быть, эти двое с горы Сяо Тяньтин Шань. Ты что, жить устал? Осмелился так пялиться! Считай, повезло, что тебе глаза не выкололи».

Пострадавший стражник не смел жаловаться, лишь пробормотал: «Я слышал, глава дворца ровесница Её Величества, но что-то не похоже. Ты видел? Она выглядит ненамного старше тех юных барышень, что ещё ждут замужества».

Стражник цокнул языком и обернулся. На бесконечной Императорской Улице уже не было видно двух женских фигур. Он всё же побоялся говорить лишнее и только добавил: «Я не смел разглядывать. И ты помалкивай, а то, глядишь, ещё где-нибудь прилетит».

У дверей Императорского Кабинета миловидная придворная дама поклонилась им, затем повернулась и вошла доложить. Не прошло и мгновения, как изнутри послышались торопливые шаги.

Женщина в зелёном, уловив момент появления силуэта, слегка склонила голову: «Таньтай Цинпин приветствует Ваше Величество».

Женщина в ярко-жёлтом драконьем облачении просияла, но тут же вернула себе обычное выражение лица и взглянула на стоявшую позади Таньтай Цинпин женщину в белом.

Женщина в белом с бесстрастным лицом слегка склонила голову и холодно произнесла: «Ученица Чжуаньсунь Лоян приветствует Ваше Величество Императрицу».

Даже в Обители Небесных Наставников, считавшейся чуть ли не государственной святыней, помимо главы ордена, имевшего привилегию не преклонять колени перед правителем, все остальные члены ордена, независимо от ранга, должны были совершать земной поклон.

Но гора Сяо Тяньтин Шань была исключением, единственным в своём роде.

С тех пор как Императрица взошла на трон, даже глава дворца Таньтай Цинпин виделась с ней считанные разы.

Последний раз сама Императрица поднималась на гору десять лет назад.