Глава 007. Оказывается, она не студентка, а деревенщина

Поезд прибыл в Таоюань.

Молодые люди, ехавшие осваивать деревню, выглядели уже не так бодро и свежо, как при посадке. Усталые и помятые, они походили на засоленные огурцы.

На перроне был установлен временный пункт регистрации, где прибывшие записывали свои имена и получали направления в назначенные им деревни и поселки. Затем они выстраивались в очередь на автобусы.

Цзянь Тао знала, что Цай Цзяоцзяо едет в деревню Куйянцунь уезда Даюй, и все это время была рядом с ней.

Цзянь Тао только покачала головой, слушая, как Цай Цзяоцзяо бормочет, словно молитву, чтобы их не поселили вместе с той троицей.

Хотя ей самой тоже этого не хотелось, но, зная законы жанра, она была почти уверена, что именно так и произойдет.

— Вот же…!

Выругавшись про себя, Цзянь Тао посмотрела на расстроенную Цай Цзяоцзяо и, улыбнувшись, потрепала ее по голове.

— Не обращай на них внимания.

Цай Цзяоцзяо тут же воспрянула духом.

— Не буду разговаривать с этими идиотами. У меня есть деньги, я куплю себе участок и построю дом.

Похваставшись, Цай Цзяоцзяо положила голову на плечо Цзянь Тао. — Таотао, если твои родные будут плохо к тебе относиться, переезжай ко мне.

Цзянь Тао лишь улыбнулась в ответ.

В книге ее родственники не были злодеями, но это всего лишь слова. Как все будет на самом деле, покажет время.

Цай Цзяоцзяо была наивной и открытой девушкой. Они были знакомы не так давно, и если бы Цзянь Тао переехала к ней, ей пришлось бы раскрыть секрет своего пространства или как-то объяснять, откуда у нее берутся вещи.

Лучше дать друг другу немного свободы, чтобы сохранить дружбу.

Не дождавшись ответа, Цай Цзяоцзяо не стала настаивать.

Она и сама понимала, что жить отдельно – лучший вариант, но иногда симпатия возникает сама собой.

Ей хотелось, чтобы они с Таотао стали лучшими подругами, как в детстве, когда девочки вместе ходят в туалет, а потом, когда вырастут, живут вместе и клянутся друг другу оставаться свободными и независимыми.

Они сели в автобус до уезда Даюй.

В Даюй ехало всего одиннадцать человек, поэтому автобус был полупустой. Любой желающий мог купить билет и поехать вместе с ними.

Они сели в автобус одними из первых, и та троица из поезда еще не подошла. Девушки заняли места в последнем ряду, чтобы их никто не беспокоил.

Цзянь Тао накрыла лицо соломенной шляпой и задремала, а Цай Цзяоцзяо, хотя и не чувствовала усталости, надела маску для сна и откинулась на спинку сиденья.

&

Из одиннадцати человек, ехавших в Даюй, четверо – Цай Цзяоцзяо, Цай Юаньюань, Фан Вэнь и Чжао Минлэй – были направлены в Куйянцунь, а остальные семеро – в соседние деревни.

Когда автобус прибыл в Даюй, Фан Вэнь, увидев, что Цзянь Тао выходит вместе с Цай Цзяоцзяо, скривилась и пробормотала: «Вот же не везет».

Чжао Минлэй бросил на Цзянь Тао быстрый взгляд. Цай Юаньюань, заметив это, нервно теребила подол платья. Глядя на Цзянь Тао, которая после долгой дороги выглядела еще более хрупкой и беззащитной, она почувствовала укол ревности.

— Так она действительно подруга Цзяоцзяо. Никогда о ней не слышала. В списке на Куйянцунь только мы четверо. Наверное, ее направили в соседнюю деревню…

В этот момент она увидела, что Цзянь Тао идет вместе с Цай Цзяоцзяо к ним.

Цай Юаньюань замолчала и нахмурилась.

Чжао Минлэй вышел вперед. — Цзяоцзяо, тебе и твоей подруге, наверное, тяжело нести вещи. Давай я вам помогу.

Он протянул руку, чтобы взять их багаж, но, увидев, что у девушек всего лишь небольшие свертки, замер.

Цай Цзяоцзяо закатила глаза и, обойдя его стороной, словно боясь испачкаться, отошла подальше.

Чжао Минлэй не смутился и, догнав их, снова попытался завязать разговор.

На этот раз он обратился к Цзянь Тао, с заботой и извинениями в голосе.

— Здравствуй. Меня зовут Чжао Минлэй. Извини, что в поезде я случайно толкнул тебя, и ты потеряла сознание. Мы все едем в деревню, должны помогать друг другу. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся…

— Таотао!

Под грохот приближающегося трактора с него спрыгнула пожилая женщина и бросилась к Цзянь Тао.

— Таотао, моя девочка!

Женщина, не обращая внимания на Цай Цзяоцзяо, которая стояла рядом, протиснулась мимо Чжао Минлэй, чуть не сбив его с ног.

Ее руки были шершавыми, как кора старой сосны, с глубокими трещинами, а ладони покрыты мозолями.

Женщина хотела погладить внучку по лицу, но в последний момент остановилась, боясь поранить ее нежную кожу.

Вытерев руки об одежду, она взяла у Цзянь Тао сверток.

— Девочка моя, я твоя бабушка. Я приехала забрать тебя домой.

Произнося слово «домой», ее голос задрожал от волнения. Она улыбалась, но в ее глазах, помимо радости, читались страх и неловкость.

Цзянь Тао, увидев ее, замерла. Она не слышала ничего вокруг, только смотрела на женщину.

Если не считать смуглой кожи, она была как две капли воды похожа на ее бабушку из прошлой жизни. Цзянь Тао казалось, что она спит.

Заметив нерешительность бабушки, Цзянь Тао почувствовала, как к горлу подступил комок. Она наклонилась, взяла ее за руку и потерлась щекой о ее шершавую, но теплую ладонь.

— Бабушка, это я, Таотао. Я вернулась домой.

Когда погиб ее сын, когда умер муж, эта сильная женщина не проронила ни слезинки. Но сейчас, глядя на хрупкую внучку, она не смогла сдержать слез.

— Бабушка, ты чего плачешь? Не надо, давай радоваться.

Эти слова вырвались у нее сами собой, словно она уже много раз говорила их раньше.

Цзянь Тао хотела вытереть ей слезы платком, но бабушка перехватила ее руку и быстро смахнула слезы рукавом.

— Кто плачет? Это мне песок в глаза попал.

Вспомнив, что ее внучка – неженка, она тут же смягчила тон и заговорила ласково, словно с ребенком.

— Дорогая, ты, наверное, устала с дороги. Как ты себя чувствуешь? Солнце такое жаркое… Не будем здесь стоять, пойдем домой, отдохнешь. Смотри, какая ты бледная, губы совсем белые…

Бабушка Цзянь, которая видела только свою любимую внучку, лишь сейчас заметила, что рядом с ней стоит еще одна девушка.

Цзянь Тао с улыбкой представила ее: — Бабушка, это моя подруга, Цай Цзяоцзяо. Она приехала работать в нашей деревне.

Цай Цзяоцзяо, наблюдавшая за их встречей, поняла, что Цзянь Тао вряд ли переедет к ней.

Но она не расстроилась. Ей было приятно видеть, что у ее подруги хорошие отношения с семьей.

Она приветливо улыбнулась. — Здравствуйте, бабушка. Меня зовут Цай Цзяоцзяо, но вы можете называть меня просто Цзяоцзяо. Мы с Таотао так похожи, все думают, что мы сестры.

— Цзяоцзяо, хорошо. Пойдем с нами, пообедаешь у нас дома.

— Спасибо, с удовольствием.

Цай Цзяоцзяо не стала отказываться, и бабушка Цзянь, которой понравилась эта жизнерадостная девушка с открытым лицом, одобрительно кивнула.

Переборов желание расспросить внучку обо всем, бабушка Цзянь начала непринужденно болтать с Цай Цзяоцзяо, попутно рассказывая Цзянь Тао о семье.

Пока они мило беседовали, Фан Вэнь, Чжао Минлэй и Цай Юаньюань стояли в стороне, погруженные в свои мысли.

Фан Вэнь смотрела на Цзянь Тао с презрением.

— Строит из себя принцессу, а сама – деревенщина.

Чжао Минлэй был недоволен тем, как грубо повела себя старушка, чуть не сбив его с ног.

Но он не подал виду и, сохраняя вежливую улыбку, молчал, словно обдумывая что-то.

Цай Юаньюань, которая хорошо знала, что означает этот взгляд, помрачнела.

Хотя она, как и Фан Вэнь, считала Цзянь Тао выскочкой и завидовала ее красоте, мысль о том, что та будет жить с ними в Куйянцунь, вызывала у нее тревогу.