Цзянь Тао, занявшая чужое место под солнцем, спала безмятежно до самого утра.
А вот сестры Ху Фэньлань и Ху Мэйчжэнь, обеспокоенные ее словами, всю ночь не сомкнули глаз.
Цзянь Тао проснулась и, взглянув в зеркало, замерла.
Нежное личико с кожей, гладкой, как фарфор, пухлые, соблазнительно-алые губы, прямой нос и чарующие лисьи глаза, излучающие одновременно невинность и чувственность.
Очаровательная и чистая, она была настоящей искусительницей.
Она была на восемь десятых похожа на себя из прошлой жизни. Отличие заключалось в том, что из-за болезни сердца кожа прежней Цзянь Тао была бледнее, чем у этой, родившейся раньше срока.
Расчесав свои черные, как смоль, волосы, она нахмурилась, глядя на непослушные вьющиеся пряди у лба, и тихонько надула губы.
— Цянь Фугуй богат? У него нет каких-нибудь странных пристрастий…
Встретившись взглядом с серьезной Ху Мэйчжэнь в отражении зеркала, Цзянь Тао перебила ее.
— Если хочешь воспользоваться ситуацией, выбирай богатого.
Ху Мэйчжэнь отвела взгляд, чувствуя, что Цзянь Тао видит ее насквозь.
— Командиру Чжу уже за пятьдесят, у него есть проблемы со здоровьем, дети, и он служит в армии. Если ты выйдешь за него, то, конечно, люди будут судачить у тебя за спиной. Но с характером твоей матери она быстро завоюет расположение его семьи и не даст тебя в обиду.
— И ты сама за себя постоять сможешь.
Как-никак, Лю Ин была матерью прежней хозяйки тела и, хоть и не родной, но все же сестрой Ху Мэйчжэнь. И хотя они использовали Цзянь Тао, присваивая пенсию по потере кормильца и пользуясь связями ее отца, в еде и одежде ее не обделяли.
Цзянь Тао решила дать им совет, чтобы руками Ху Мэйчжэнь избавиться от женщины, которая без мужчины жить не могла, и навсегда разорвать с ними отношения.
— Ты… такая страшная. Всегда молчала, а оказывается, самая хитрая из нас — это ты.
До пяти лет Ху Мэйчжэнь жила в деревне у бабушки по отцовской линии, где ее, как девочку, постоянно ругали и обижали. Все изменилось, когда Ху Жуншэн демобилизовался.
Привыкшая подстраиваться под обстоятельства, она не лезла к отцу, зато умело манипулировала матерью. В этой неполной семье ее положение было куда выше, чем у Ху Фэньлань, которая пахала как лошадь, и Цзянь Тао, которую все игнорировали.
Она всегда считала свою сводную сестру глупой и трусливой и никогда не называла ее сестрой. Но сейчас Цзянь Тао внушала ей страх.
Ху Мэйчжэнь отступила на два шага и с ехидством произнесла:
— Ты же знаешь, что командира Чжу маме присмотрела для Ху Фэньлань. Его дети – не подарок. Якобы ищут ему компаньонку на старости лет, а на самом деле – бесплатную прислугу. Кто пойдет за него, будет нянчиться не только с ним, но и с внуками. Ты подталкиваешь меня сделать гадость, чтобы насолить маме. Когда у нее не останется сил, она забудет про тебя, а ты вернешься в семью Цзянь и со временем порвешь с нами все связи.
Цзянь Тао ничуть не удивилась, что десятилетняя девочка разгадала ее план.
— Поздравляю, ты угадала. Жаль, что приза не будет.
Ху Мэйчжэнь словно по пустому месту ударила. Цзянь Тао не испугалась и не разозлилась, а просто спокойно подтвердила ее слова. Девочка едва сдержала гнев.
— Думаешь, семья Цзянь так уж ждет тебя? Столько лет не вспоминали, наверняка считают тебя обузой. Строишь из себя… — пробормотала она и, хлопнув дверью, выбежала из комнаты.
Цзянь Тао усмехнулась и тоже вышла.
— Прости меня.
Ху Фэньлань, которая еще до рассвета встала, чтобы приготовить завтрак, стояла у двери, теребя подол платья.
Цзянь Тао замерла, посмотрела на нее и тихо ответила:
— Я не прощаю.
Ху Фэньлань отравила ее, хоть и не смертельно, и несколько лет назад прекратила, но здоровье Цзянь Тао, и без того слабое из-за преждевременных родов, еще больше ухудшилось.
Ху Фэньлань вздрогнула, бросила взгляд на спальню родителей и, убедившись, что они еще спят, понизила голос.
— Я сейчас же пойду в полицию и донесу на него. Ты пока уйди из дома, здесь скоро начнется… Тебе нельзя волноваться…
В книге, хоть Цзянь Тао и была второстепенным персонажем, но из-за связи с главной героиней автор уделила ей немало внимания.
Когда Ху Жуншэн узнал о существовании Сяо Шитоу, Ху Фэньлань, которой предстояло выйти замуж за командира Чжу, годящегося ей в отцы, почему-то не стала писать заявление в полицию, а ночью, убегая из дома, подожгла двор.
В этом пожаре Цзянь Тао пострадала. Ее спасли, но из-за отравления угарным газом она впала в кому.
Тогда Лю Ин связалась с семьей Цзянь и попросила их забрать дочь, которая стала «растением».
Семья Цзянь не бросила ее, но огромные расходы на лечение разорили их.
Через год Цзянь Тао умерла, а вскоре за ней последовала и бабушка. Семья Цзянь осталась с кучей долгов… Чем все закончилось, можно только догадываться.
Взгляд Цзянь Тао потемнел. — Что ты будешь делать потом? Поедешь в деревню?
— Я хочу в армию! Стать женщиной-солдатом!
Цзянь Тао на мгновение удивилась, но, увидев блеск в ее глазах, успокоилась.
— Удачи тебе.
Возможно, впервые поделившись своей мечтой и получив поддержку, Ху Фэньлань слабо улыбнулась.
Посмотрев на хрупкую фигуру Цзянь Тао, она хотела что-то сказать, но в итоге лишь пробормотала, краснея:
— Прости… Я только сначала… Ты такая красивая, я боялась, что этот изверг использует тебя, чтобы получить повышение, поэтому и… отравила тебя. Если ты болеешь, никому до тебя нет дела, никто не хочет проблем… Прости меня.
— Я знаю.
Если подумать, доктор Чжоу был земляком матери Ху Фэньлань, и он взял Цзянь Тао в ученицы только благодаря ей.
Но простить ее Цзянь Тао не могла. Она больше не хотела их видеть.
Не оборачиваясь, Цзянь Тао тихо ответила и вышла со двора.
За спиной раздался громкий голос проснувшегося Ху Жуншэна. Цзянь Тао закрыла за собой калитку.
Подставив ладонь восходящему солнцу, она крепко сжала ее, словно хватаясь за новую жизнь.
— Пора домой. Нужно раздобыть денег. В тайнике у Ху Жуншэна… хм…
Делить с сестрами она ничего не собиралась. Они были как волки – чем тяжелее жизнь, тем сильнее становились. А она была хрупкой девушкой, которая любила только сладкую жизнь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|