Глава 8 (Часть 1)

Добродушное выражение лица Ван Чжичаня сменилось серьёзным.

— Госпожа лишила меня удовольствия, — сказал он. — Теперь я должен найти способ компенсировать это.

«Может, вернёмся к прежней теме?» — подумала Чжао Шии.

— Цинчжоу находится недалеко от Столицы, — начала она, — но разница в климате существенная. Я всего полдня здесь, а у меня уже расстройство желудка.

— В самом деле? — Ван Чжичань вопросительно поднял бровь. — А не сама ли госпожа добавила кротон в тушёную свинину?

«Нет, нет и нет! Пока меня не поймали за руку, я не признаюсь», — решила Чжао Шии.

— Ван Бинби, не шутите, — твёрдо ответила она. — Даже если бы у меня было двенадцать жизней, я бы не посмела подсыпать вам слабительное!

Ван Чжичань тихо рассмеялся и, наклонившись к почти прозрачному от белизны уху Чжао Шии, произнёс: — Чжао Шии, вы очень смелая. Как вы посмели подсыпать мне что-то? Знаете ли вы, какое наказание полагается за отравление чиновника?

— Я не пыталась вас отравить, — невольно выпалила Чжао Шии. — Я всего лишь добавила немного кротона.

Как только слова сорвались с её губ, она поняла, что попалась в ловушку Ван Чжичаня. «Эх, не зря мать всегда учила меня думать, прежде чем говорить. Болтливость до добра не доводит», — с досадой подумала она.

Проступок был совершён, и правда раскрыта. Оставалось только сдаться.

— Господин Ван, я виновата, — взмолилась она. — Я больше никогда не буду ничего вам подсыпать. Пожалуйста, простите меня.

— Моё положение при дворе основано не на доброте, — усмехнулся Ван Чжичань, — а на решительности и умении мстить. Раз вы подсыпали мне что-то, я не могу вас простить.

Чжао Шии была наслышана о мстительности Ван Чжичаня. Теперь, когда её поймали с поличным, наказания не избежать.

Она съёжилась, представив себе всевозможные пытки. «Бить палками — слишком больно, я не выдержу. Плетью могут забить до смерти. Даже розги сдерут с меня кожу. Нет, я не вынесу ничего подобного», — с ужасом думала она.

— Я росла в родительской любви и заботе, — пролепетала она. — Я никогда не сталкивалась с жестокостью. Я слаба здоровьем и не вынесу пыток. Не могли бы вы назначить мне более лёгкое наказание?

— И какое же наказание вы хотели бы получить, госпожа? — спросил Ван Чжичань.

Чжао Шии, немного подумав, ответила: — Такое, чтобы не оставило шрамов, не повредило кожу, не причинило боли и не пролило крови. Да, вот эти четыре условия.

«Ну и фантазии», — подумал Ван Чжичань.

— Боюсь, такого наказания не существует, — сказал он.

— Раз такого наказания нет, — обрадовалась Чжао Шии, — может, тогда и наказывать меня не стоит?

Почувствовав, что её доводы недостаточно убедительны, она решила добавить ещё немного красноречия.

— На меня что-то нашло, — быстро затараторила она, — и я совершила такую глупость. Я обязательно исправлюсь и буду во всём следовать вашим указаниям. Господин, простите меня за мою первую провинность.

«Эта старшая дочь семьи Чжао такая милая на вид, но почему у неё такой острый язык?» — подумал Ван Чжичань.

Обычно он терпеть не мог болтунов, но сейчас, слушая Чжао Шии, он не испытывал раздражения, а скорее, находил её забавной.

— Хорошо, я могу вас простить, — сказал он, — но при одном условии.

— Каком? — с облегчением спросила Чжао Шии.

— Каждую ночь вы должны приходить ко мне в комнату и заботиться обо мне, — ответил Ван Чжичань.

«Как он смеет! Этот евнух принимает меня за какую-то распутную девку? Я девушка из благородной семьи, как он может так ко мне относиться?» — возмутилась Чжао Шии.

Она чувствовала себя униженной и хотела разорвать Ван Чжичаня на части. Если бы не разница в положении, она бы показала этому бесстыжему евнуху, где раки зимуют.

Она обязательно отомстит за это унижение, но не сейчас. С трудом подавив гнев, Чжао Шии выдавила из себя улыбку.

— Я готова выполнить любую вашу просьбу, господин Бинби, — сказала она, — но только не эту.

Ван Чжичань ничего не ответил, лишь бросил на неё взгляд, приглашая продолжить.

Чжао Шии попыталась выдавить из себя несколько слезинок, чтобы выглядеть трогательно, но её слёзные железы оказались не такими уж отзывчивыми.

«Ладно, слёз нет, но можно сделать голос нежнее», — решила она.

— Мне всего шестнадцать, — прошептала она, — и скоро я выйду замуж. Если я сейчас буду… заботиться о вас, я потеряю свою честь. И тогда моя жизнь будет разрушена.

С этими словами она закрыла лицо рукавом и всхлипнула пару раз, украдкой поглядывая на Ван Чжичаня. Она надеялась, что её жалобный вид смягчит его жестокое сердце.

Но Ван Чжичань не только не смягчился, но и расхохотался. Он редко проявлял свои эмоции так открыто.

И, надо сказать, смеющийся Ван Чжичань был очень привлекателен. Его лицо словно освещалось лунным светом, а черты казались мягкими и умиротворёнными.