Глава 4 (Часть 2)

— У ребенка спал жар? — спросила она.

Морщинистые глаза старика засияли от улыбки. — Спал, спал! Слава Будде и тебе, девушка! Мой сын только что сходил в аптеку за лекарством. Еще один отвар — и он поправится.

В этот момент из дома вышла измученная, но счастливая женщина с младенцем на руках. Со слезами на глазах она упала перед Минъюэ на колени. — Девушка, спасибо тебе! Ты спасла моего сына…

— Не стоит благодарности, я просто сделала то, что должна была, — Минъюэ помогла женщине подняться. Глядя на мирно спящего ребенка, она улыбнулась. — Раз все хорошо, мне пора идти.

Минъюэ вернулась в темную кухню, чтобы попрощаться с домовым.

— Сестренка, ты уходишь? — с грустью спросила девочка.

— Если суждено, мы еще встретимся. А если нет, я всегда буду тебя помнить, — Минъюэ крепко обняла ее.

— Сестренка, я поняла, в чем моя миссия… — На маленьком личике появилось решительное выражение. — Я буду хорошим домовым и защищать эту семью.

— Я уверена, у тебя все получится, — Минъюэ потрепала ее по голове.

— Я тоже никогда тебя не забуду… — С этими словами маленькая фигурка исчезла.

Рядом с Минъюэ появилась другая, высокая фигура.

— Не хочешь уходить? — недовольно спросил Хань Цзин, видя, что Минъюэ стоит на месте.

— Нет, просто… я задумалась о том, что в жизни человека много встреч и расставаний. И грусть, и радость — это прекрасные воспоминания, которые мы храним всю жизнь. Именно ради них мы снова и снова перерождаемся, — покачала головой Минъюэ.

— К чему ты это говоришь? — насторожился Хань Цзин.

— Просто мысли вслух. Не принимай близко к сердцу… — Минъюэ пожала плечами. — Пойдем!

Старик, его невестка и трое внуков проводили Минъюэ до калитки.

— Мы так и не узнали, как тебя зовут, — сказал старик. Он хотел узнать имя своей спасительницы, чтобы потом рассказать о ней внуку, когда тот подрастет.

— Я — жена Речного бога, — улыбнулась Минъюэ.

Эти слова ошеломили всю семью. Они смотрели на нее с открытыми ртами.

— Расскажите всем, что Речной бог уже выбрал себе жену. Пусть больше не бросают девушек в реку. А наводнения происходят из-за того, что русло реки засоряется. Если его расчистить, наводнений больше не будет… — Словно в подтверждение ее слов, позади Минъюэ появилась карета с кучером, который держал поводья, готовый к отправлению.

— Ты долго еще собираешься там стоять? — нетерпеливо крикнул Хань Цзин из кареты.

— Иду! — Минъюэ обернулась к семье. — Берегите себя!

Когда карета скрылась из виду, семья наконец поняла, что это был не сон.

— Так она жена Речного бога…

— Жена Речного бога спасла моего сына…

Старик велел невестке и внукам поклониться в сторону уехавшей кареты, сложив руки в молитве. Он поклялся рассказать всем о словах жены Речного бога.

— Я так проголодалась… — сказала Минъюэ, поглаживая живот, когда карета отъехала на некоторое расстояние.

— А я думал, ты уже стала Буддой и не нуждаешься в еде, — язвительно заметил Хань Цзин.

— Я не хочу быть Буддой… — слабым голосом ответила Минъюэ. — Просто если я сейчас ничего не сделаю, потом буду жалеть. А когда пойму, что нужно было действовать по-другому, будет уже слишком поздно…

— Думаешь, ты можешь изменить судьбу? — Хань Цзин презрительно фыркнул.

Минъюэ сердито посмотрела на него. — Ты меня не понял. Я знаю, что в этом мире многое не зависит от наших усилий. Например, смерть. Но я все равно хочу попробовать. И если даже у меня ничего не получится, я не буду жалеть, потому что сделала все, что могла… И из-за тебя я так много говорила, что теперь еще больше проголодалась…

Он что-то достал из рукава, взял левую руку Минъюэ и надел на ее запястье. — Больше никому его не отдавай.

— Это же… — Минъюэ с удивлением узнала свой браслет из старой тридакны. — Ты вернул его?!

— Это твоя вещь, — спокойно ответил Хань Цзин, словно не сделал ничего особенного.

Минъюэ погладила браслет с его неповторимым узором. — Но ты же не заплатил за него…

— Я положил в шкатулку слиток серебра, — не моргнув глазом, соврал Хань Цзин.

— Из чего ты его сделал? — Минъюэ удивленно моргнула.

— …Из камня.

Минъюэ расхохоталась, представив, как доктор У обнаружит, что браслет превратился в серебро, а серебро — в камень. Какая у него будет физиономия!

— А что, если доктор У пойдет к той семье и потребует с них деньги за лекарство? — вдруг забеспокоилась она.

В глазах Хань Цзина сверкнули кроваво-красные искры. — Разве ты не сказала им, что ты жена Речного бога? Если этот доктор У посмеет их потревожить, я затоплю его аптеку.

— Ты правда это сделаешь?

— Сделать что? — спросил он.

— Использовать имя жены Речного бога, чтобы люди перестали верить в эту чушь и не бросали больше девушек в реку? Чтобы они нашли другой способ предотвращать наводнения, например, расчистку русла реки? — осторожно спросила Минъюэ.

— Если я скажу «нет», ты перестанешь это делать?

— Конечно, нет, — тут же ответила она.

— Хмф! — Зря он спрашивал.

Поняв его молчаливое согласие, Минъюэ лучезарно улыбнулась. — Нин Ван, спасибо тебе!

Хань Цзин отвернулся, не желая поддаваться очарованию ее улыбки.

Карета продолжала свой путь, мерно покачиваясь. Минъюэ стало клонить в сон…

— Я так хочу есть… — бормотала она, засыпая. — Хочу лапши… и горячего супа… кисло-острого… с бамбуком и свиными ребрышками… мисо-супа…

Слушая ее бормотание, Хань Цзин не смог оставаться равнодушным.

— Давай найдем место, где можно поесть, — предложил он.

Минъюэ не ответила. Покачавшись из стороны в сторону, она стала заваливаться набок. Хань Цзин инстинктивно подхватил ее и прижал к себе.

— Не мешай… дай поспать… — пробормотала она во сне.

— Стоило ли так себя изводить? — Хань Цзин смотрел на ее безмятежное лицо. Она постоянно злила и раздражала его, но он хотел быть к ней добрым, хотел, чтобы она стала его любимой женой, которой завидовали бы все остальные.

Он думал, что больше не способен на такие чувства…

Хань Цзин невольно прижал Минъюэ крепче. Эта женщина не умела ему угождать и постоянно выводила его из себя, но чем больше он злился, тем меньше хотел ее отпускать.