Глава 4 (Часть 2)

— Скорее отведи меня туда… — Только Минъюэ это произнесла, как Хань Цзин недовольно сказал:

— Ты должна вмешиваться во все чужие дела?

— Раз уж мы столкнулись с этим, я не могу просто так уйти. Моя совесть мне не позволит, — ответила Минъюэ и взяла домового за руку. — Веди меня к лекарю.

— Сюда! — домовой, не сдержавшись, расплакалась от радости.

Две фигуры, большая и маленькая, побежали по ночным улицам.

— Люди, живущие на западной окраине, очень бедны. Им не хватает еды даже на себя, не говоря уже о подношениях домовому… — Девочка бежала, вытирая слезы рукавом. — Но когда эта семья переехала в тот дом, они стали каждый месяц, второго и шестнадцатого числа, оставлять мне тарелку овощей, паровую булочку и сжигать ритуальные деньги… А я даже не могу отплатить им за эту доброту…

— Это не твоя вина. Главное, что ты хотела им помочь… Далеко еще? — Минъюэ, придерживая подол платья одной рукой, другой крепко держала домового.

— За тем углом…

Добежав до аптеки, они увидели, что продавец уже собирается закрывать дверь.

— Подождите! Не закрывайте! — Минъюэ вбежала в аптеку. — Мне нужен врач… То есть, лекарь! — Продавец растерянно почесал голову. — Девушка, приходите утром. Доктор У уже спит.

— Разбудите его! Скажите, что у нас больной!

— Доктор У не принимает пациентов так поздно, — смущенно ответил продавец.

— Болезнь не спрашивает, день сейчас или ночь! Лекарь должен быть готов помочь в любое время! — Минъюэ повысила голос. — Иди и разбуди его! А не то я сама к нему пойду!

— Девушка, не создавайте мне проблем. Я всего лишь продавец… — Продавец встал перед ней, преграждая путь.

— В городе только один лекарь? — спросила Минъюэ у домового.

— Да, только в этой аптеке. Поэтому все вынуждены ему подчиняться.

— Девушка, вы с кем разговариваете? — с подозрением спросил продавец.

— Сходи еще раз к доктору У… — Минъюэ едва сдерживала гнев и нетерпение. — Может, он все-таки согласится.

— Что за шум? Что случилось? — зевая, вышел доктор У.

— Кто-то просит вас принять больного, — поспешил объяснить продавец, боясь потерять работу.

— Вы лекарь? У нас ребенок заболел… — Минъюэ тут же обратилась к доктору.

Не дослушав ее, доктор У отмахнулся. — Уже поздно. Приходите утром.

— Вы пойдете только утром?! — Минъюэ не на шутку разозлилась. — Долг врача — спасать людей! Это ваш долг! Если с ребенком что-то случится, вы будете отвечать?!

Доктору У стало стыдно, что его отчитывает какая-то девчонка. — И где живет этот больной? — недовольно спросил он.

— На западной окраине.

Услышав эти слова, лицо доктора У изменилось. — У вас есть деньги?

— Деньги? — опешила Минъюэ.

— Нет денег — не о чем говорить, — он махнул рукой, прогоняя ее.

— Я потом заплачу! Сначала нужно спасти ребенка! — Минъюэ в отчаянии схватила доктора за рукав.

— Девушка, я не благотворительная организация… — Доктор У вдруг заметил браслет из старой тридакны на ее запястье. Его глаза загорелись, и он тут же изменил тон. — Этот… эти четки… Если вы отдадите их мне в качестве залога, я сразу же пойду с вами.

Он видел такие четки у монахов в храме. Говорят, если молиться с ними, благие заслуги удваиваются. Конечно, он хотел их заполучить.

— Хорошо! — Минъюэ сняла браслет.

Хань Цзин, который незаметно подошел к ним, схватил ее за руку. — Это священный артефакт, дар Дицзан Ван Пуса! Как ты можешь просто так его отдать?!

— Жизнь ребенка важнее, — сказала Минъюэ. Если бы не крайняя необходимость, она бы так не поступила. Но она верила, что Дицзан Ван Пуса ее поймет.

Хань Цзин был возмущен. Эта девушка готова пожертвовать всем ради незнакомца! Какая глупость! — Этот ребенок тебе никто! Ты даже не знаешь его! Зачем платить такую цену за чужого человека?

— Если бы я не видела домового, я бы не стала вмешиваться. Но раз уж я ее увидела, я не могу оставаться равнодушной, — твердо сказала Минъюэ, глядя ему в глаза.

Хань Цзин сдался под ее решительным взглядом и убрал руку. Если ей все равно, то и он не будет переживать.

Минъюэ протянула браслет доктору У, но тут же выхватила его обратно. — Договоримся сразу: это не только плата за визит, но и за лекарство. Если не согласен, я найду другого лекаря.

Она не была дурой и понимала, что этот лекарь — обычный стяжатель. Лучше сразу обговорить все условия, чтобы потом не было проблем.

— Конечно, конечно, — доктор У закивал головой, как китайский болванчик, а затем огляделся по сторонам. Рядом с девушкой никого не было. — С кем вы только что разговаривали?

— Не твое дело! — Минъюэ отдала ему браслет. — Пошли скорее!

— Да, да, конечно. А что с ребенком? — улыбнулся доктор У.

— Ему всего два месяца. У него высокая температура, и он все время плачет… — Минъюэ повторила слова домового.

— Я возьму аптечку и несколько лекарств на всякий случай… — Доктор У бережно спрятал браслет в рукав и пошел в дом.

Через некоторое время Минъюэ вышла из аптеки и увидела, что у входа стоит карета.

— Поедем на карете, — сказал Хань Цзин, появляясь рядом. Он не собирался спасать ребенка. Чужие жизни его не волновали. Тогда зачем он это делает? Он не хотел искать ответ на этот вопрос.

Минъюэ улыбнулась ему и пригласила доктора У сесть в карету.

— Покажешь нам дорогу… — сказала она и посадила домового рядом с лекарем.

Когда все уселись, Хань Цзин взмахнул рукавом, и кучер-краб, щелкнув кнутом, направил лошадей в сторону западной окраины.

Последние двести двадцать лет Хань Цзин равнодушно наблюдал за всем происходящим в мире. Ничто не могло его тронуть. Но он никак не ожидал, что эта странная девушка из чужих земель будет постоянно вмешиваться в чужие дела. Какая самонадеянность! Хань Цзин не знал, злиться ему или смеяться. Ему хотелось как следует ее отругать. Сколько лет он не испытывал таких эмоций?

Хань Цзин не хотел анализировать причины своего поведения. Он просто хотел поскорее разобраться с этим делом и уехать из этого города.

Когда карета скрылась из виду, высокая фигура растворилась в воздухе.

Западная окраина…

Карета остановилась у бамбуковой изгороди перед соломенной хижиной. Минъюэ первой выпрыгнула наружу. Из дома доносился детский плач, всхлипывания других детей и взрослых.

— Вот здесь! — взволнованно сказала домовой.

Минъюэ, не раздумывая, открыла калитку и постучала в дверь. — Есть кто дома? Есть кто дома?

— Кто там? — спросил старик с заплаканными глазами, открывая дверь.

— У вас ребенок заболел? Я привела лекаря. Пусть он осмотрит ребенка, — сразу же сказала Минъюэ.

— Девушка… — старик остолбенел. Он никак не ожидал, что кто-то приведет лекаря.