Глава 1. Прибытие в столицу

Наконец-то, Столица.

В разгар летнего июля палящее солнце безжалостно жгло Лян Инчжан. Голова кружилась, перед глазами плясали темные пятна, и у городских ворот она едва держалась на ногах. Только ухватившись за стену с объявлениями, девушка смогла устоять.

Казалось, еще немного, и несколько соломинок, запутавшихся в волосах, вспыхнут от жары.

Рядом выстроились коновязи — место, где торговые караваны могли оставить своих лошадей. Услуга была платной, предоставлялась частным образом.

Вокруг располагались кормушки и поилки. Вода в них, к счастью, выглядела чистой.

Лян Инчжан мучила жажда, в горле пересохло, но тратить последние монеты на чай в ближайшей чайной она не хотела.

Незаметно подойдя к поилке, девушка спряталась за лошадью и погладила длинную морду.

— Конь-братец, позволь немного воды.

С этими словами она наклонилась к поилке и жадно напилась.

История ее жизни была печальна. Лян Инчжан родилась в Цинчжэне, небольшом городке в Цзяннани. Родители умерли рано, а единственный родственник, дедушка, скончался несколько месяцев назад. Семейную пекарню забрали за долги, и она осталась сиротой без крыши над головой.

Перед смертью, предчувствуя свой конец, дедушка отдал внучке половинку нефритового медальона с изображением тигра и письмо. Он наказал ей отправиться в столицу к своему старому другу и выразил надежду, что тот приютит Инчжан и даст ей кров и еду.

До этого Лян Инчжан и не подозревала, что у дедушки есть знакомые в столице. В письме был указан только адрес, но не имя друга, лишь обращение — «Брат Чу».

Столица находилась в сотнях ли от Цинчжэня — так далеко, что Лян Инчжан не могла себе этого представить.

Она никогда не покидала родных мест и, конечно, не хотела уезжать. Но в Цинчжэне у нее больше не осталось никого. Взяв с собой скромные припасы и немного денег, собранных сердобольными соседями, девушка отправилась в путь.

Четыре-пять месяцев Лян Инчжан шла из Цинчжэня, полагаясь на ноги, привыкшие к ежедневной беготне по городу с доставкой выпечки. По пути она пристраивалась к попутным повозкам. К счастью, в стране царил мир, люди были добры и отзывчивы. Путь лежал по главной дороге, и ей не встретились разбойники. Так, без особых приключений, она добралась до столицы.

Напившись, Лян Инчжан умылась, и из-под слоя пыли показалось миловидное лицо. Вот только одежда была старой и серой, а сама девушка несколько дней не мылась, так что от бродяжки ее отличало немногое.

Поэтому у ворот ее, конечно же, остановила стража.

Увидев чумазый вид девушки и ее небольшой, почти пустой узелок, стражник решил, что перед ним бродяжка.

— Как зовут, откуда и зачем в столицу? — спросил он, жестом показывая писцу, чтобы тот записал данные.

Лян Инчжан достала из узелка помятый пропуск и запинаясь, объяснила:

— У… у меня есть пропуск.

Удивленный стражник взял документ и просмотрел записи. В нем были отмечены все города, уезды и деревни, через которые она прошла за полгода пути.

Под пристальным взглядом стражника Лян Инчжан смутилась, опустила голову и покраснела. Наконец, он спросил:

— Лян Инчжан, зачем ты пришла в столицу из Цинчжэня, что в Сяньчжоу?

— Ищу… ищу родственников.

— Каких родственников? Адрес есть?

— Есть. Есть у меня!

Лян Инчжан протянула стражнику дедушкино письмо. Тот бегло просмотрел его и, не найдя ничего подозрительного, уже хотел вернуть, как девушка, указывая на строчку внизу, спросила:

— Господин стражник, не знаете ли вы, где в столице находится район Пинчан? Как туда добраться?

Стражник понял, что это адрес. Он прочел вслух:

— Хунлин, район Пинчан, дом номер один.

Второй стражник, услышав адрес, тут же подошел и, взглянув на письмо, изумленно воскликнул:

— Это же резиденция канцлера!

Стражники переглянулись и снова посмотрели на Лян Инчжан, теперь уже с нескрываемым любопытством.

— Слушай, может, доложить? — тихо спросил один стражник у другого.

Второй, немного подумав, указал на обращение в письме:

— Видишь, письмо адресовано «Брату Чу». Скорее всего, это какая-то бедная родственница одного из слуг, приехала в столицу искать помощи.

— Точно. С такой одеждой — какая связь у нее может быть с канцлером?

— Пропускай.

В этот момент из-за городских ворот показались несколько всадников на могучих конях. Они поднимали тучи пыли, и от их вида веяло мощью и величием.

Коня во главе отряда украшали золотые доспехи и убранство, подчеркивая его особый статус.

Все стражники у ворот, увидев военачальника в золотых доспехах, вытянулись и поклонились:

— Чжунланцзян!

Всадник на великолепном коне, возвышавшемся над Лян Инчжан больше чем на половину ее роста, медленно остановился. Девушка, щурясь от солнца, посмотрела вверх. Фигура всадника была подсвечена золотистым сиянием, и она не смогла разглядеть его лица, но по четким линиям было понятно, что он красив.

В этой стране внешность была одним из критериев отбора чиновников. А значит, столичные сановники отличались привлекательностью.

«Какой важный!», — подумала про себя Лян Инчжан.

Хань Шу почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он посмотрел вниз и увидел покрасневшее от солнца лицо бедно одетой девушки. Она, задрав голову, смотрела на него и глупо улыбалась. В волосах запутались соломинки — зрелище довольно забавное.

Хань Шу нарочито кашлянул и отвел взгляд.

— Все в порядке у ворот? — спросил он стражников.

— Чжунланцзян, все в порядке! — ответили те хором.

Хань Шу довольно кивнул. Краем глаза он заметил, что девушка внизу все еще смотрит на него, и… у нее потекли слезы! Неужели он встретил какую-то помешанную?

Поежившись от этой мысли, он натянул поводья и въехал в город. В лучах заходящего солнца его силуэт казался особенно эффектным.

Смахнув слезы, вызванные ярким солнцем, Лян Инчжан, сжимая в руках пропуск со штампом о въезде, вошла в город.

Ее тут же поразило всеобщее оживление и разнообразие красок.

Столица была огромной и невероятно богатой. Описания в книгах не передавали и тысячной доли ее великолепия.

Широкие, чистые улицы, уходящие вдаль, высокие здания, бесчисленные лавки и магазины, торгующие всем, что только можно вообразить. Многое Лян Инчжан видела впервые в жизни. Больше всего ее привлекали кондитерские и пекарни.

Яркие вывески, мостики через каналы — все сливалось в пеструю картину.

Нескончаемый поток повозок и всадников, нарядная одежда прохожих, необычные прически и украшения, облака цветочных ароматов — каждый встречный словно источал благоухание.

На их фоне Лян Инчжан выглядела настоящей простушкой.

Остановившись у изысканной кондитерской «Павильон Нефритовых Яств», откуда доносились соблазнительные запахи, девушка почувствовала, как урчит у нее в животе.

Из лавки вышел приказчик и выбросил на улицу несколько пирожных, едва не попав ими в Лян Инчжан.

Несколько нищих тут же бросились подбирать упавшие сладости.

— Берите, угощение от нашей хозяйки! — крикнул приказчик.

Нищие, даже не сдув пыль, жадно запихивали пирожные в рот.

Лян Инчжан, потрогав нос, не решилась присоединиться, хотя ей было жаль выброшенной еды.

В этот момент к ней подошел маленький нищий, ростом примерно с нее. Он протянул ей деформированное пирожное.

— Бери скорее, а то все расхватают! — пробормотал он, продолжая собирать с земли остатки.

Лян Инчжан взяла пирожное, похожее на шахматную фигурку, разломила его и попробовала. Начинка была из фиников.

— Начинка суховатая, как будто ешь грязь, — нахмурившись, оценила она.

— Не привередничай, есть что-то — уже хорошо! — проговорил маленький нищий с набитым ртом.

Еще одно пирожное лежало чуть дальше, и Лян Инчжан нагнулась, чтобы поднять его для нового знакомого.

В этот момент у тротуара остановилась карета, и из нее показалась изящная туфелька, которая тут же наступила на пирожное.

Маленький нищий аж взвыл от досады, глядя, как лакомство превращается в бесформенную лепешку.

— Ой, что это? — пролепетала Хуапин, почувствовав под ногой что-то мягкое и скользкое. Взглянув на подошву, она с отвращением поморщилась и бросила презрительный взгляд на нищих.

Из-за занавески кареты показалась изящная женская рука, а затем послышался мягкий, мелодичный голос:

— Что случилось?

Лян Инчжан перестала жевать и уставилась на белоснежную руку.

— Ничего особенного, госпожа, — объяснила Хуапин, прислонившись к карете. — Просто наступила на пирожное, которое эти нищие бросили на дорогу. Я сейчас схожу в лавку и принесу ваши Праздничные Пирожки Победы.

Вскоре хозяйка «Павильона Нефритовых Яств», Ци Цинян, вышла вместе с Хуапин, держа в руках красиво упакованную коробку с пирожными. Она лично подала ее в карету и, поклонившись, проводила взглядом роскошный экипаж.

Когда карета скрылась из виду, приветливая улыбка Ци Цинян мгновенно исчезла. Она посмотрела на сидящих у входа Лян Инчжан и маленького нищего и, подозвав приказчика, что-то тихо ему сказала.

Через минуту приказчик вернулся с коробкой пирожных.

Ци Цинян велела ему поставить коробку у ног нищих и, прикрывая нос надушенным платком, произнесла свысока:

— Вам повезло. Это госпожа Фу из резиденции министра передала вам угощение.

Видя хорошее настроение хозяйки, приказчик решил польстить ей:

— Госпожа Фу так внимательна к господину Суну. Даже пирожные сама пришла забирать.

Ци Цинян довольно улыбнулась и вернулась в лавку, размышляя про себя:

— Скоро ее уже будут называть госпожой Сун. Брак семей Сун и Фу — дело решенное. Теперь, когда господин Сун стал помощником министра финансов, свадьба не за горами. «Павильон Нефритовых Яств» должен получить заказ на свадебные пирожные. Это отличная возможность.

Лян Инчжан посмотрела на коробку с пирожными и подумала: «Какие странные вещи творятся в столице».