— Утром приходила Шуй Фужун и устроила скандал, Цюи ударила её метлой, — тихо сказал Му Цзымо.
— Второй брат, почему ты сразу не сказал? Ты же говорил мне, что ей просто было любопытно посмотреть на нашу жену.
— Боялся тебя волновать, — прошептал второй брат.
Внизу мать и дочь не унимались. Старшая тётя, покраснев и уперев руки в бока, кричала:
— Ах вы, неблагодарные щенки! Совсем совесть потеряли? В прошлые годы, когда ваш отец умер, а мать заболела, сколько я вашей семье помогала? Если бы не я вас поддерживала, разве смогла бы ваша хворая мать прокормить вас троих? А?! Едва мать умерла, как вы жену привели! Даже трёхлетний траур не соблюдаете! Просто три бессовестных, неблагодарных волка! Вот погодите, я позову ли чжэна, и он выгонит вас троих негодяев из деревни!
Ли Лючжи всё-таки была родной сестрой их матери, старшей. Если поднять на неё руку, можно было попасть под суд.
У Му Яньли от гнева вздулись вены на лбу. Он подскочил вперёд и крикнул:
— Ты помогала? Хм! Воспользовавшись тем, что мать болела, а мы трое были ещё малы, ты тайком привела ли чжэна и переписала на свою семью Шуй наш участок земли на западе деревни, стоивший пять лянов серебра, всего за три ляна! Это и есть твоя помощь? Сколько ты нажилась на нас за эти годы, пользуясь нашим несчастьем? Хочешь, я тебе всё по пунктам перечислю?
— Что за бред собачий ты несёшь! Твоя мать болела, кто бы стал возделывать вашу землю? Она бы заросла сорняками! Если бы я из родственных чувств не купила её за три ляна, этот участок и даром никому не был бы нужен!
Му Яньли затрясся от ярости:
— Значит, по-твоему, это наша семья ещё и в выигрыше осталась? Быть лицемерной ханжой — во всей деревне только ты такая! Ли Лючжи, мать перед смертью сказала нам, что мы, трое братьев, носим другую фамилию и не должны считаться с тобой. Как только она умрёт, мы должны немедленно разорвать с тобой все отношения!
— Тьфу! Связаться с такой роднёй, как вы, — это на восемь поколений вперёд невезение накликать! Один немой, другой слепой, да ещё и дурочка! А ты, парень, языком своим ядовитее всех баб в деревне! Раньше люди говорили, что ты дуаньсю, я ещё не верила. А теперь вижу — скорее всего, так и есть! Какой нормальный мужик ведёт себя так, как ты?
— С твоей Фужун, которая вечно маячит перед глазами, смотри, как бы твои сыновья оба не стали дуаньсю, и род твой не прервался! А насчёт меня — не твоя забота! У меня, по крайней мере, жена есть!
Сказав это, он обернулся и подмигнул Чжао Цюи:
— Дуаньсю я или нет, моя жена знает. А вот насчёт твоих сыновей… хе-хе, кто знает?
Он намекал, что её двое сыновей не смогут жениться. И что тут поделаешь? Старший сын умер так странно два года назад, а деревенские жители суеверны…
«Проклятый дуаньмин гуй, принёс несчастье двум младшим братьям».
— Мама! — Шуй Фужун настойчиво дёргала Ли Лючжи за рукав.
— Чего тебе, дочка? Мать за тебя заступается! Не может быть, чтобы я не переспорила этого щенка!
Шуй Фужун надула губы:
— Заступиться — это хорошо, но и старшего двоюродного брата я тоже хочу.
Ли Лючжи почувствовала боль в груди. «Немой, да ещё и такой бедный! Я и то не стала привередничать, а они, наоборот, нос воротят!»
«Ну и что, что красивый? Разве красотой сыт будешь?»
Когда-то её младшая сестра вышла замуж за красивого мужчину. Это было престижно, но стало для неё источником постоянной тревоги. В результате у Ли Лючжи исказилось чувство прекрасного, и она стала особенно не любить красивых мужчин.
Но вот собственная дочь оказалась такой непутёвой.
Увидев умоляющий взгляд дочери, она лишь беспомощно бросила ей ответный взгляд: «Я понимаю».
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|