Глава 7. На пиру

Выйдя из Тинъюй Сюань, Хэ Юньци шла легкой походкой. Ее светлое лицо и ясные, сияющие глаза излучали радость.

— Цю Сян, давай немного погуляем, прежде чем возвращаться, — предложила она. Вопрос, так долго не дававший ей покоя, наконец был решен, и настроение у нее было прекрасное.

— Сейчас солнце слишком палит. Лучше подождем, пока станет прохладнее, — посоветовала Цю Сян, держа над ней зонтик.

Много дней не было солнца, и теперь оно пекло так, словно хотело испепелить все вокруг. Стоило Юньци выйти на солнце, как она почувствовала, что ее лицо горит. — Эх, как я ненавижу лето! Везде так жарко!

Цю Сян, слегка склонившись, сказала с улыбкой: — Июльская жара, конечно, очень сильная. В этом году нельзя, как раньше, прятаться от солнца. А то вы опять станете похожи на уголек.

— И что с того, что уголек? Загорелая — значит, крепкая и здоровая.

— Пф! — рассмеялась Цю Сян. — Вам, благородной барышне, зачем быть крепкой и здоровой? Вот госпожа Чжао — настоящая изящная девушка.

При упоминании своей соперницы, Чжао Жунжун, Юньци скривила губы. — Эта Чжао Жунжун еле передвигает ноги. Смотреть на нее — одно мучение! Если бы я стала такой, лучше бы уж умереть.

Цю Сян испуганно замахала руками. — Не говорите так! Дети болтают — ветер носит, но такие вещи нельзя произносить вслух!

Юньци хихикнула. — Да ладно тебе! Если бы слова имели такую силу, я бы целыми днями проклинала всех, кто мне не нравится. Ты все время твердишь мне про Чжао Жунжун, почему не вспомнишь про сестрицу Тун?

Тун Цзяюй, о которой говорила Юньци, была дочерью помощника губернатора. Ее отец, Тун Сюаньцин, происходил из знатного маньчжурского рода Тун Цзя.

— Госпожа Тун — маньчжурка, ей не нужно бинтовать ноги.

— Все люди одинаковые, какая разница, хань или маньчжур?

Тун Цзяюй приехала с отцом два года назад, до этого она жила в столице. Несмотря на разницу в четыре года, девушки быстро подружились и всегда находили общие темы для разговоров. Тун Цзяюй рассказывала о своих увлечениях — верховой езде и стрельбе из лука, а Юньци — о местных обычаях и нравах Ханчжоу.

— Интересно, чем сейчас занимается сестрица Тун? Я уже много дней ее не видела, — сказала Юньци. С начала лета в Ханчжоу шли дожди, и ей приходилось сидеть дома.

— Сейчас лотосы расцвели, семья Тун наверняка скоро пришлет нам приглашение, — ответила Цю Сян. В саду семьи Тун был пруд с лотосами, и они часто устраивали праздники в честь цветения.

Как только они вернулись в Цзинсин Тан, пришел слуга с приглашением. — Семья помощника губернатора Тун прислала приглашение. Госпожу и барышню приглашают через три дня полюбоваться лотосами.

Юньци захлопала в ладоши. — Я так и знала, что сестрица Тун обо мне не забудет!

Три дня спустя госпожа Тао и Хэ Юньци отправились на праздник.

— Юньци, ты пришла! Твоя сестра все эти дни о тебе вспоминала, — ласково сказала госпожа Тун, поглаживая Юньци по спине.

— Я тоже по ней скучала. А где она сейчас?

— Она в саду, развлекает гостей. Иди к ней.

Поприветствовав присутствующих дам, Юньци поспешила в сад.

— Сестрица Тун! — крикнула она издалека.

Услышав голос Юньци, Тун Цзяюй обернулась, что-то сказала девушке, стоявшей рядом с ней, и пошла навстречу. — Ты наконец-то пришла! Почему так поздно?

Юньци взяла Тун Цзяюй под руку и, улыбаясь, сказала: — Я поздно встала, поэтому и опоздала. — На самом деле, госпожа Тао долго не могла определиться с нарядом, и поэтому они задержались.

Тун Цзяюй легонько щелкнула ее по лбу. — Ты уже взрослая девушка, а все еще ешь да спишь.

Сегодня Юньци была в светло-зеленом платье, которое подчеркивало ее юную красоту и простодушие. Она сразу располагала к себе.

Юньци была общительной девушкой, и среди присутствующих было немало ее подруг. Она потратила немало времени, чтобы со всеми поздороваться.