Глава 20. Непокорность

Слова помощника генерала Чжуна не стали для Чу Чжао неожиданностью, но, услышав их, она всё равно испытала смешанные чувства.

— Там не мой дом, — сказала она, качая головой.

Помощник генерала Чжун был побратимом Чу Линя. Глядя на Чу Чжао, он отчитал её как старший:

— Глупости! Как это не твой дом? Там покоятся души твоих дедушки и бабушки, а твой дядя охраняет ворота семьи.

Затем он повернулся к А Лэ:

— Как ты служишь молодой госпоже? Почему не отговариваешь её?

А Лэ, которая в столице и в дороге была молчалива, боясь сказать лишнее и опозорить госпожу, перед помощником генерала не выказала ни капли страха и с полной уверенностью возразила:

— А когда это я отговаривала госпожу?

Помощник генерала Чжун на мгновение опешил. И правда, эта служанка всегда следовала за госпожой, куда бы та ни пошла, и по первому же приказу бросалась вперёд. Стала бы она кого-то отговаривать?

— Я с тобой позже разберусь, — только и смог он пригрозить ей на словах.

— Дядя Чжун, — сказала Чу Чжао, — то просто дом семьи Чу, а не мой дом. Мой дом там, где мои родные, где мой отец.

Помощник генерала посмотрел в покрасневшие глаза девушки, и его сердце сжалось от сочувствия. Если бы не крайняя необходимость… Он подавил свои мысли и снова попытался её уговорить:

— Генерал узнал о случившемся с молодой госпожой Лян. Он уже отправил письма господину Ляну и в Верховный суд. Всё улажено, тебе нечего бояться. Спокойно возвращайся домой.

— Я вовсе не боюсь какой-то там семьи Лян, — со слезами на глазах ответила Чу Чжао, глядя на него. — Я просто хочу вернуться к отцу, потому что он болен.

Лицо помощника генерала Чжуна потемнело, взгляд стал острым, а шрамы на лице придали ему свирепый вид.

— Кто распускает в столице эти слухи? — рявкнул он и, не дожидаясь ответа, тут же добавил: — Молодая госпожа, не верьте сплетням, с генералом всё в полном порядке.

Но это было не так. Она уже не была тринадцатилетней Чу Чжао. Она была Чу Чжао, которая пережила смерть отца и возродилась.

По её расчётам, в это самое время отец уже был очень тяжело болен.

— Это не слухи, дядя Чжун, — со слезами проговорила она, качая головой. — Как у вас хватает жестокости? А что, если мы с отцом больше никогда не увидимся?

Помощник генерала сжал кулаки. Его душа разрывалась. С одной стороны, ему было больно видеть горе Чу Чжао и представлять, что она и генерал могут больше не встретиться. Но генерал уже думал об этом. После долгих раздумий он решил, что если это убережёт молодую госпожу от водоворота интриг и подарит ей мир и счастье, то даже вечная разлука отца и дочери будет оправданной.

С другой стороны, его терзали иные мысли. Молодая госпожа была права — генерал действительно тяжело болен. Как же так? Неужели слухи уже расползлись по столице? Разные силы действительно следили за пограничными округами, но этого не должно было случиться, утечки информации быть не могло. Был ли конфликт с молодой госпожой Лян случайностью или чей-то интригой? Её использовали, чтобы что-то выведать? К тому же, по слухам, на этот раз за ней из столицы послали людей из Управления дворцовой стражи, какого-то помощника министра низкого происхождения по фамилии Дэн. Но в столице никогда не знаешь, кто за кем стоит. Мрачные мысли о заговорах роились в его голове, и помощнику генерала Чжуну стало не до девичьих слёз.

— А Чжао, не расстраивайся, — сказал он. — С генералом всё будет хорошо, и с тобой в столице тоже ничего не случится. Пройдёт немного времени, и генерал сам приедет в столицу, чтобы навестить тебя.

Сказав это, он направился к выходу.

— Генерал уже написал князю Чжуншаню и поручил ему отправить людей, чтобы сопроводить тебя до встречи с молодыми господами.

— Отец вовсе не приедет ко мне! — крикнула Чу Чжао. — Если я сейчас не вернусь, я больше никогда его не увижу…

Она не успела договорить. Помощник генерала Чжун развернулся, схватил её и зажал ей рот рукой.

— А Чжао! — прошипел он, сверкая глазами. — Если ты сейчас устроишь скандал и потребуешь вернуться, то, возможно, и вправду больше никогда не увидишь генерала! Ты что, хочешь, чтобы при дворе узнали о его болезни?!

Чу Чжао застыла на месте.

Помощник генерала тут же пожалел о своих словах.

— Я не знаю, где молодая госпожа наслушалась этих слухов, но если вы сейчас вернётесь, чтобы навестить генерала, вы их только подтвердите, — сказал он сквозь зубы. — Генерал десятилетиями держит оборону в пограничных землях, выполняя важнейшее поручение Его Величества, и он не допустит ни малейшего волнения в округе.

Чу Чжао стояла в оцепенении, но, кажется, начинала понимать. Отец скрывал свою болезнь, чтобы избежать волнений не только на границе, но и при дворе, и во всей Империи. В конце концов, борьба между Наследным Принцем и Третьим Принцем началась не вчера, и скрытые течения уже давно бурлили, проявляясь, например, в открытом соперничестве между кланом Ян, семьёй Императрицы, и кланом Чжао, семьёй Благородной наложницы.

Слова дяди Чжуна лишь подтверждали её догадки. Раньше она считала отца опальным чиновником, сосланным в наказание. Из-за этого другие знатные девицы в столице смотрели на неё свысока, а тётушка то и дело жаловалась. Выйдя замуж за Сяо Сюня, она часто винила себя за то, что её происхождение и семья были не помощью, а обузой. Она даже обижалась на отца за его недостойное поведение. Перед смертью наложница Лян с торжеством бросила ей: «Теперь люди твоего отца принадлежат нашему клану Лян. Ты теперь бесполезна». К тому времени отец был мёртв уже почти десять лет, но наложница Лян всё ещё упоминала его… А теперь и дядя Чжун говорил, что весть о болезни отца может вызвать волнения на границе.

Отец был всего лишь генералом Вэй. В пограничных землях по рангу над ним стояли и губернатор, и четыре великих генерала. Любой командир полка мог его заменить. Какая разница, был он там или нет? Почему его отсутствие могло вызвать волнения? Какое «важнейшее поручение» он выполнял? Теперь слова дяди Чжуна, казалось, подтверждали, что положение отца было вовсе не таким простым, как она думала. Значит… значит, отец действительно совершил тот поступок? Тот самый, из-за которого её, Императрицу, прозвали злодейкой, а клан Се из Дунъяна поднял знамёна восстания, призывая покарать «предателей и злодеев», и под «злодеями» наполовину подразумевали её — представительницу клана Чу.

Видя её растерянный вид, помощник генерала Чжун сжалился:

— А Чжао, не волнуйся, с генералом всё будет хорошо. Я сообщу тебе хорошую новость.

Чу Чжао подняла на него глаза.

— Когда генерал уладит дела на границе, он подаст в отставку и вернётся в столицу, чтобы воссоединиться с молодой госпожой, — с тёплой улыбкой прошептал он. — И вы больше никогда не расстанетесь.

Так вот каким был изначальный план отца? Лицо Чу Чжао исказилось от скорби, и слёзы хлынули из глаз. Но из-за того, что она вышла замуж за Сяо Сюня, а тот стал Императором, отец не ушёл в отставку? Ради неё и её мужа он остался на границе и сжёг там остатки своей жизни? Если бы не их с Сяо Сюнем история, отец вернулся бы в столицу, жил бы в мире и покое и, возможно, прожил бы на несколько лет дольше. Смута в династии Дася, борьба между Сяо Сюнем и кланом Се из Дунъяна — всё это не имело бы к ним никакого отношения.

— Я не хочу ждать! — она вцепилась в руку помощника генерала. — Я хочу вернуться к отцу сейчас! Дядя Чжун, у меня есть так много важного, что я должна ему сказать!..

Они разговаривали в главном зале. Чжан Гу и другие солдаты почтовой станции вышли, чтобы не мешать. Сяо Сюнь и его люди тоже не входили, ожидая во дворе. Но постоялый двор был невелик, и когда их голоса стали громче, люди во дворе невольно обернулись.

Заметив взгляды снаружи, помощник генерала Чжун сжал руку Чу Чжао и тихо отрезал:

— Перестань бунтовать. Ты же знаешь характер генерала. Если он что-то решил, никто не сможет ему перечить. Не усложняй мне жизнь. Я не повезу тебя обратно, — сказав это, он позвал: — А Лэ!

А Лэ с тревогой подошла.

— Присмотри за молодой госпожой, — велел помощник генерала. — Вы обе уже выросли, ведите себя как взрослые.

Тут он посмотрел на Чу Чжао и отчётливо, слово за словом, произнёс:

— А Чжао, ты должна верить, что генерал делает это ради твоего же блага.

С этими словами он отстранил её руку и, чтобы снова не поддаться жалости, развернулся и широкими шагами вышел.

А Лэ что-то пробормотала и поспешила поддержать Чу Чжао. Руки госпожи были ледяными.

Выйдя во двор, помощник генерала Чжун поклонился Сяо Сюню:

— Приветствую наследника князя.

Сяо Сюнь кивнул.

— Мы доставили хлопот князю и его наследнику, доверив им заботу о нашей молодой госпоже. От имени генерала я благодарю князя, — сказал генерал Чжун.

— Генерал слишком любезен, — с улыбкой ответил Сяо Сюнь. — Можете не сомневаться, я в целости и сохранности передам госпожу Чу в руки молодого господина Чу. Те Ин, — он обернулся, — где сейчас молодой господин Чу со свитой?

— Они прибудут через десять дней, — ответил Те Ин.

— Я лично сопровожу госпожу Чу на встречу с молодым господином Чу, — сказал Сяо Сюнь генералу Чжуну.

Генерал Чжун снова поклонился:

— Благодарю вас, наследник князя.

Казалось, ничего уже нельзя было изменить. Чу Чжао стояла у входа в зал и смотрела, как разговаривают генерал Чжун и Сяо Сюнь. Один кланялся, другой был приветлив и добр — всё как в прошлой жизни. Её глаза невольно налились кровью.

— А Цзю! — вдруг громко крикнула она.

А Цзю, с удовольствием наблюдавший за представлением со стороны, подпрыгнул от неожиданности и тут же мысленно выругался. Эта девчонка, словно назойливый призрак, опять втянула его в свои дела!

И действительно, после её крика все взгляды во дворе устремились на А Цзю. Генерал Чжун, не знавший, кто такой А Цзю, тут же нашёл его, проследив за взглядами остальных.

Генерал Чжун посмотрел на юношу. Почему молодая госпожа назвала его имя? Он был озадачен, но тут же насторожился.

Этот юноша выглядел опасно.