Глава 10. Мапо тофу (Часть 1)

◎ Капризный собачий чиновник ◎

— Это дело уже несколько раз возвращалось Дали Сы на пересмотр, но каждый раз приговор оставался прежним — три месяца ареста. Наши подчинённые уже устали от этого, поэтому закрыли глаза и пропустили дело дальше, так оно и попало к вам.

Выслушав Хэ Цзиня, Сун Хэцин холодно хмыкнул: — Если каждый на своём месте не будет выполнять свои обязанности, сегодня ты устал, завтра я устану, а если все устанут, то Дали Сы можно вообще закрыть, а двести писарей отправить по домам. Дома спать — вот где нет усталости.

Хэ Цзинь, почувствовав гнев в голосе шаоцина, перестал есть луковый блин и поспешно сказал: — Я сейчас же передам, чтобы дело вернули на пересмотр в местный суд.

Сун Хэцин нахмурился: — Не надо.

— Подвох именно в местном суде. Даже если вернуть дело сто раз, результат будет тот же. День за днём, год за годом, так и копятся старые нераскрытые дела. Разбираться в них потом — сплошная головная боль.

— Что же тогда, по мнению господина, делать с этим делом?

Сун Хэцин немного помолчал, обдумывая, а затем сказал: — Передай мои слова: отправить пристава Дали Сы, Дэн Чжао, с тридцатью следователями в уезд Сянъюань для ареста преступника Ян Вэньчжуна. И пустить слух, что этим делом займётся Дали Сы, и приговор преступнику вынесет лично шаоцин, а остальным ведомствам вмешиваться запрещено.

Хэ Цзинь опешил, не понимая, почему господин шаоцин взваливает на себя ещё больше работы, когда и так дел невпроворот.

— Да, я сейчас же всё сделаю.

Хэ Цзинь, скрепя сердце, принял приказ и уже собрался уходить, но заколебался и, помедлив, всё же сказал: — Господин шаоцин, у меня есть пара слов от чистого сердца, не знаю, стоит ли говорить.

Сун Хэцин отхлебнул женьшеневого чая: — Говори, не стесняйся.

Хэ Цзинь: — Я знаю, что вы ненавидите зло и заботитесь о народе, но вам нужно и о себе подумать. Этот Ян Вэньчжун так долго избегает наказания, очевидно, у него есть связи наверху. Вам-то ничего не будет, но если это дело затянется и вас втянут, игра не стоит свеч.

Сун Хэцин поставил чашку с чаем и с некоторым нетерпением сказал: — На поверхности — дело о похищении девушки, а сколько зла он сотворил на самом деле, ещё неизвестно. Какие связи могут прикрывать такое беззаконие? Я не помню, чтобы при дворе был крупный чиновник по фамилии Ян. Помню только, что в годы Тайчу был гэлао по имени Ян Шоудэ, у него было множество учеников, и он имел огромное влияние...

Произнеся это имя, Сун Хэцин резко распахнул глаза. Он вспомнил.

Кажется, Ян Шоудэ был родом из округа Циншуй.

Неужели этот Ян Вэньчжун связан с ним?

Утреннее солнце заливало комнату, яркий свет бил в глаза, окутывая Сун Хэцина, словно плотной сетью.

Он поднял глаза, посмотрел на свет, небрежно прикрыл его рукой и твёрдо сказал холодным голосом: — Неважно, я уже всё решил. Делай, как я сказал.

— Да... Слушаюсь.

Спустя некоторое время, столовая.

Тан Сяо Хэ, увидев, что луковый блин вернули нетронутым, вскинул бровь и недовольно спросил: — Что такое?

Хэ Цзинь, смущённо улыбаясь, сказал: — Дело в том, повар, что наш господин шаоцин не ест лук. Хоть луковый блин и очень вкусный, но он, к сожалению, не может им насладиться. Придётся тебе приготовить для него что-нибудь другое.

Тан Сяо Хэ: — В прошлый раз в острой и кислой лапше тоже был лук, но он ел с удовольствием.

Хэ Цзинь: — Ой, да тот лук после обжарки в масле и не видно совсем, как будто его и нет.

Тан Сяо Хэ закатил глаза, взял блин и, развернувшись, направился к плите, бормоча себе под нос: — Он не ест не лук, он не ест видимый лук. Взрослый человек, а такой капризный в еде, избаловали его.

Он положил блин, оглядел полки с разнообразными продуктами, подошёл и взял баклажан: — Пожарю ему баклажаны с начинкой, как раз к каше подойдёт.

Хэ Цзинь смущённо улыбнулся: — Господин шаоцин также не ест продукты с семенами.

Тан Сяо Хэ вышел из себя, положил баклажан и, подбоченившись, сказал: — А что он ещё не ест? Скажи мне сразу.

Хэ Цзинь, загибая пальцы, перечислил: — Господин не ест баклажаны, фасоль, лук-порей, сырой чеснок, лук и имбирь, морковь, белую редьку, красную редьку, зелёную редьку, фиолетовую редьку...

У Тан Сяо Хэ зазвенело в ушах, он закрыл уши руками и закричал: — Хватит! Я оглохну! Господину шаоцину три года, что ли?

Хэ Цзинь, почесав голову, смутился: — Нет, конечно.

Как-никак, двадцать три года по восточному календарю.

Тан Сяо Хэ, не в силах больше терпеть, сказал: — Тогда я приготовлю ему яичный пудинг с мясным фаршем, пойдёт?

Хэ Цзинь смутился ещё больше и улыбнулся: — Наш господин... особенно не ест мясо и яйца.

Тан Сяо Хэ: — ...

Как этот собачий чиновник дожил до таких лет?

Он снял фартук и направился к выходу: — Я не могу здесь работать, наймите кого-нибудь другого!

Хэ Цзинь бросился на пол, обхватил его ноги и завыл: — Не надо, повар! Не бросай нас всех из-за одного господина! Что мы будем есть, если ты уйдёшь?

Тан Сяо Хэ, пытаясь вырваться, закричал: — Ешьте что хотите! Хоть ветер с северо-запада, мне всё равно!

Хэ Цзинь: — Ну пожалуйста! Давай поговорим, если надо, мы удвоим тебе плату, а?

Тан Сяо Хэ: — Мне не нужны твои деньги! Отпусти меня!

Хэ Цзинь: — Утроим?

Тан Сяо Хэ: — Я, Тан Сяо Хэ, не из тех, кто прогибается за деньги!

Хэ Цзинь: — В четыре раза?

— Если ты не отпустишь, я тебя ударю.

— В пять раз?

— ... — Тан Сяо Хэ глубоко вздохнул.

Он не из тех, кто прогибается за деньги.

Просто у него немного шея затекла.

Через время, равное двум палочкам благовоний, ароматное мапо тофу было готово и выложено на тарелку.