Испытание

Испытание

Наньцы слегка наклонилась и, достав с подноса чай и сладости, аккуратно расставила их на квадратном столике рядом с Сяо Чиюй. Ее лицо выражало спокойное уважение:

— Цзюньчжу, прошу вас, отведайте чаю.

Знакомый голос заставил Сяо Чиюй моргнуть. Она удивилась, увидев Наньцы в Восточном дворце.

Но когда ее взгляд упал на угощения, ее лицо мгновенно помрачнело.

На фарфоровом блюде цвета морской волны лежали не что иное, как хрустящее печенье с розами — то самое, которое она ела в день своей свадьбы.

Из-за хлопот и суеты свадебной церемонии у невесты не было времени поесть. Наньцы, опасаясь, что она не выдержит весь день на голодный желудок, специально приготовила для нее птичье гнездо.

Позже, уже в брачном покое, Наньцы заботливо принесла ей тарелку хрустящего печенья с розами, чтобы подкрепиться.

Взгляд Сяо Чиюй остановился на печенье в форме цветка. Хотя аромат уже проник в ее легкие, у нее не возникло ни малейшего желания есть.

Эти угощения были связаны с неприятными воспоминаниями, и у нее не было настроения их пробовать.

Наньцы, заметив, что Сяо Чиюй долго разглядывает печенье с нечитаемым выражением лица, осторожно спросила:

— Цзюньчжу, вам не нравится это лакомство?

Сяо Чиюй замерла, а затем покачала головой:

— Не то чтобы не нравится, просто я недавно поела и у меня нет аппетита.

Наньцы с мягкой улыбкой почтительно ответила:

— Тогда я принесу вам свежих фруктов, цзюньчжу.

Сяо Чиюй кивнула и, глядя на удаляющуюся фигуру Наньцы, погрузилась в раздумья.

По сравнению с так называемыми родственниками, связанными с ней лишь кровными узами, Наньцы была единственным человеком в резиденции Юнъань-хоу, кто проявлял к ней искреннюю заботу в те мрачные дни. Она не хотела подозревать ее, наверняка здесь крылась какая-то тайна, о которой она не знала.

Гу Юань стоял у окна, наблюдая за девушкой, чье серьезное выражение лица не соответствовало ее возрасту. Все, что происходило в комнате, не ускользнуло от его взгляда.

Она не знала, что это он специально попросил Наньцы принести хрустящее печенье с розами.

Когда Гу Юань вошел в комнату, Сяо Чиюй снова ковыряла ногти, небрежно откинувшись на спинку стула. На ее лице читалась детская беззаботность.

— За столом у тебя был отличный аппетит. Похоже, ты полностью поправилась.

Раздался спокойный голос Гу Юаня. Сяо Чиюй продолжала ковырять ногти, но в душе ее охватило удивление.

В прошлой жизни почти все, что она знала о Гу Юане, было почерпнуто из разговоров Юнь Цинлянь и других незамужних девушек из знатных семей.

Он считался холодным, отстраненным и бесстрастным человеком. Она и представить себе не могла, что в частной беседе он может быть таким… неформальным.

Или же у него действительно были близкие отношения с прежней Сяо Чиюй, и она что-то упустила?

— Вроде того. Матушка говорит, что я еще расту и не должна привередничать в еде.

В голосе девушки слышалась некоторая беззаботность, но если прислушаться, можно было уловить нотки недовольства.

Гу Юань же был непробиваем, как дерево. В свои двадцать лет он никогда не имел близких отношений с женщинами, не говоря уже о том, чтобы говорить девушке в лицо, что она много ест.

Даже если он выразился мягко, смысл оставался прежним.

Неужели он считал, что хороший аппетит — это благо, и поэтому постоянно об этом говорил?

Пока Сяо Чиюй размышляла об этом, Гу Юань становился все более оживленным. Его темные глаза блестели, он смотрел на пухлое детское личико девушки и засыпал ее вопросами, словно болтун.

Сяо Чиюй это немного раздражало, и она решила ответить ему тем же:

— Двоюродный брат, ты уже не молод, почему до сих пор не женился?

На самом деле она хотела спросить, почему он не женился на Юнь Цинлянь. За те три года, что ее не было, у Гу Юаня должно было быть достаточно возможностей.

Услышав этот вопрос, ясные глаза Гу Юаня вдруг потемнели. Девушка перед ним выглядела невинно и наивно, ее большие миндалевидные глаза смотрели на него, не мигая.

Сяо Чиюй спокойно разглядывала молодого мужчину, уже утратившего юношескую неловкость.

Ей показалось, или на его щеках действительно появился легкий румянец?

Гу Юань откашлялся и, помолчав, медленно ответил:

— Просто не встретил свою судьбу. Это не к спеху.

Его ответ был двусмысленным, и Сяо Чиюй не могла понять его истинных намерений. Если Гу Юань не испытывал чувств к Юнь Цинлянь и, как он сам сказал, у него не было возлюбленной, то, возможно, он не был причастен к ее смерти?

Действительно, Гу Юань никогда прямо не говорил, что ему нравится Юнь Цинлянь. То, что другие считали их идеальной парой, было лишь их собственным мнением.

Постойте… Возлюбленная… Кто станет говорить о своей возлюбленной всем подряд?

Такой человек, как Гу Юань, будущий император, наверняка был очень скрытным. Возможно, его возлюбленная была кем-то, о ком нельзя говорить открыто?

Оставалось непонятным, почему он оставил Наньцы в Восточном дворце. После ее смерти Наньцы должна была вернуться в резиденцию Юнъань-хоу.

Пока Сяо Чиюй прокручивала в голове все эти мысли, Гу Юань внимательно наблюдал за ее выражением лица, но не увидел ничего, что искал, и почувствовал легкое разочарование.

То, что он сказал, было правдой, но он не мог быть слишком откровенным сейчас, иначе это могло вызвать у нее подозрения и привести к обратному результату.

Их нынешние отношения можно было назвать прекрасными, но она была еще слишком юна, и торопиться не стоило.

Пока они разговаривали, Наньцы вернулась с подносом, на котором лежали свежие сезонные фрукты.

Дворец Милостивого Спокойствия.

Оживленный весь день Дворец Милостивого Спокойствия теперь опустел. Вдовствующая императрица, обрадованная сегодняшним большим количеством гостей, немного перебрала с вином. Цуй-мама стояла за ней, массируя ей плечи.

— Как ты думаешь, что сегодня имел в виду наследный принц?

— Не смею делать предположений, — честно ответила Цуй-мама.

Вдовствующая императрица махнула рукой:

— Здесь нет посторонних, можешь говорить свободно.

Цуй-мама, немного подумав, сказала:

— Мне кажется, наследный принц не слишком заинтересован в отношениях с женщинами.

Вдовствующая императрица фыркнула:

— Сомневаюсь. Просто странно, что он согласился жениться на Юнь Цинхуань, а когда дело дошло до Юнь Цинлянь, вдруг передумал. И император потакает ему в этом.

— Простите за дерзость, но все эти годы вы и явно, и тайно пытались пристроить в Восточный дворец разных девушек, и какой результат? По моему скромному мнению, вам не стоит вмешиваться в это дело, чтобы не испортить отношения с внуком.

Вдовствующая императрица вздохнула:

— Я и сама это понимаю. Но между нами нет кровной связи. Даже если я не думаю о себе, я должна думать о Дуаньшу и Линцин.

— Принцесса в хороших отношениях с императором, а сяньчжу выросла на глазах у наследного принца. Он точно не обидит их.

— Надеюсь.

Подумав, вдовствующая императрица добавила:

— Теперь, когда Чэньян поправилась, императору стоит подумать о статусе Линцин. Обе они дочери принцесс, как можно оказывать одной предпочтение перед другой?

Вспомнив об этом, вдовствующая императрица снова рассердилась. В свое время Хуэймин-ди пожаловал Сяо Чиюй титул цзюньчжу, хотя это было сделано из-за ее болезни, но все равно стало поводом для сплетен за спиной Дуаньшу и ее дочери.

Услышав это, Цуй-мама попыталась успокоить ее:

— Император мудр и справедлив, он все решит правильно. Ваше Величество, вам следует успокоиться и наслаждаться спокойной старостью.

В Дворце Двух Начал Хуэймин-ди и Дуаньхуэй-гунчжу долго беседовали. За окном постепенно темнело.

— Линь Дэчжун, Дворец Обитания Бессмертных готов?

Дворец Обитания Бессмертных был резиденцией Дуаньхуэй-гунчжу во дворце до ее замужества.

— Ваше Величество, как только я получил известие, сразу же приказал все подготовить. Сейчас там все готово к приезду принцессы.

—

С наступлением ночи Сяо Чиюй, уже раздевшись, лежала на кровати, перебирая пальцами голубой полог из тонкой ткани. Свеча в ажурном подсвечнике отбрасывала мерцающие тени на стены, и вырезанные на белых мраморных колоннах летящие драконы и благоприятные облака казались живыми.

Сяо Чиюй совсем не хотелось спать. Полежав немного с открытыми глазами, она встала, накинула халат и вышла из комнаты.

За галереей из красного дерева простирался пруд с бирюзовой водой. Сяо Чиюй облокотилась на белые мраморные перила и стала наблюдать за резвящимися красными карпами. В ясном лунном свете на сверкающей поверхности воды виднелись несколько плывущих рыб.

Сяо Чиюй стояла, облокотившись на перила, как вдруг на противоположном берегу мелькнула чья-то тень.

Было трудно сказать, мужчина это или женщина. Тень двигалась странно и подозрительно. Сяо Чиюй, помедлив мгновение, решилась последовать за ней.