Глава шестая (Часть 1)

Невиновность Сан Лэ была доказана. Сан-фужэнь должна была покинуть дом после свадьбы дочери. Е Тан и Инь Юэ, оклеветавшие свою госпожу, будучи домашними рабами, по приказу Сан Чжи были проданы вместе со своими семьями. Хуань Юэ освободили.

Сан Лэ почувствовала облегчение, а затем и радость. Она изменила свою судьбу и судьбу Хуань Юэ. Им больше не придется переживать те ужасные события!

Она с нетерпением ждала возвращения Хуань Юэ в Цююэюань.

Как только Хуань Юэ вошла, она увидела повязку на лбу Сан Лэ. Хотя рану обработали, повязка выглядела пугающе. У Хуань Юэ потекли слезы. — Госпожа, как ты пострадала! Это я виновата, не уберегла тебя.

— Все плохое позади, — успокоила ее Сан Лэ. — Те, кто хотел нам навредить, получили по заслугам. Теперь у нас начнется новая жизнь, и все эти страдания забудутся.

Хуань Юэ все еще переживала за Сан Лэ. — Рана болит? Зачем ты это сделала? Господин вернулся и обязательно бы восстановил справедливость. Зачем тебе было ранить себя?

— Моя мачеха постоянно писала отцу обо мне гадости, — ответила Сан Лэ. — Боюсь, он уже составил обо мне неверное мнение и считает меня испорченной. С таким предубеждением он вряд ли смог бы принять справедливое решение. Мне пришлось пойти на крайние меры, чтобы изменить его отношение ко мне.

— Как господин мог не поверить собственной дочери? — тихо пробормотала Хуань Юэ.

— Мы не виделись четырнадцать лет, — сказала Сан Лэ. — Для него я почти чужой человек. Между нами нет никакой привязанности. Это ты пострадала из-за меня.

Сан Лэ провела рукой по опухшей щеке Хуань Юэ. Та отказалась давать ложные показания и за это пострадала во время заточения. Сан Лэ стало грустно.

Родственные узы оказались слабее дружбы, зародившейся в детстве.

Родная мать Сан Лэ оставила ей немало слуг, но Сан-фужэнь, придя в дом, всех распустила. Осталась только Хуань Юэ, которая тогда была еще совсем юной служанкой и не могла доставить особых хлопот. Сан-фужэнь хотела казаться добродетельной и оставила ее.

И как хорошо, что она это сделала! Хуань Юэ стала для Сан Лэ настоящей опорой в те тяжелые годы.

— Хуань Юэ, я обещаю, что у тебя будет хорошая жизнь, — серьезно сказала Сан Лэ.

— Ты скоро выйдешь замуж за наследника Янь, — ответила Хуань Юэ. — Станешь Янь-ванфэй. И я, будучи твоей служанкой, тоже буду жить хорошо.

— Он? — Сан Лэ вспомнила лицо Цэнь Вана. — Вряд ли он станет хорошим мужем.

Он принял ее за куртизанку и пришел воспользоваться ее услугами. Это говорило о многом. Такой мужчина… Сан Лэ он был противен. Пусть кто-нибудь другой выходит за него замуж, она не хотела.

Она стремилась не к выгодному браку, а к настоящей свободе, к возможности самой распоряжаться своей судьбой.

Стрельбище.

Белый конь с серебряной сбруей мчался по стрельбищу. Высоко завязанный хвост волос юноши развевался на ветру вместе с красной лентой. Красивый юноша с тонкими бровями, зажав стрелу губами, вытащил другую из колчана, натянул тетиву. Он сидел в седле так уверенно, словно слился со своим конем.

Когда конь заржал, взгляд юноши стал острым, и в его глазах сверкнула решимость. Стрела, словно падающая звезда, со свистом рассекла воздух. Выпустив стрелу, он натянул поводья и развернул коня, не обращая внимания на результат.

Один из зрителей в черном взглянул на мишень. Стрела попала точно в центр, сбив остальные стрелы. Она словно заявляла о своем превосходстве.

— Снова в яблочко, — сказал он, подъехав к юноше.

— Да, — безразлично ответил Цэнь Ван, потягиваясь. — Что в Цзиньдуане, что в столице — все одно стрельба. Зачем я вообще сюда приехал?

— Ты приехал в столицу не для развлечений, — со смехом ответил Ли Чжэнь. — Ты приехал жениться.

Цэнь Ван нахмурился и недовольно цыкнул.

Жениться… Он даже ни разу не видел свою невесту, не говоря уже о каких-то чувствах. Это был брак по расчету.

Цэнь Ван считал, что человек, с которым ему предстоит провести всю жизнь, должен быть ему по душе. А так… какой в этом смысл?

Он не понимал, почему его собственная свадьба стала разменной монетой в отношениях его отца с другим человеком.

От этих мыслей Цэнь Ван становился раздражительным.

— Кстати, о твоей невесте, — сказал Ли Чжэнь. — Моя тетушка дружит с госпожой Сан. Я попросил своего двоюродного брата разузнать о Сан Лэ. Если тебе интересно, мы можем сегодня же с ним встретиться и расспросить его. Заодно прогуляемся по столице.

— Куда пойдем? — спросил Цэнь Ван.

— Конечно же, в знаменитый Хунсюгэ, — ответил Ли Чжэнь.

Цэнь Ван приподнял бровь.

В Хунсюгэ нужно идти, когда зажигаются фонари, и все вокруг сияет огнями. Цэнь Ван привязал коня у входа и увидел, как из окон высовываются девушки, зазывая посетителей.

Юноша в черных одеждах, подчеркивающих его стройную фигуру, поднялся по лестнице. Он двигался грациозно, словно меч, пронзающий пелену благовоний и пудры. Гости и куртизанки расступались перед ним.

Цэнь Ван привык к такому отношению. С юных лет он сопровождал Янь-вана на северной границе, сражался с Да А, его руки были обагрены кровью. Это наложило отпечаток на его характер, сделав его таким же суровым, как северный ветер. Столичные жители, выросшие в роскоши и неге, не могли устоять перед ним.