Испытание (Часть 2)

— Синьци… — обессиленный Цзун Ицзэ попытался дотянуться до красной вуали Бай Ци, но не успел коснуться ее, как Бай Ци перехватила его руку и снова уложила на кровать.

Убрав его руку, Бай Ци сказала:

— Теперь у тебя есть жена, и у этих старейшин временно не будет причин заставлять тебя брать наложниц. Подожди два-три года, пока Бай Ци вернется, завершив все свои дела. Пусть она продолжит твой род.

— Не хочу… — Цзун Ицзэ вовсе не хотел никакую Бай Ци. Кроме Чжан Синьци, ему никто не был нужен.

Видя, что Бай Ци под вуалью собирается уходить, он с трудом спросил:

— Синьци, ты можешь остаться?..

Бай Ци покачала головой:

— Я не могу остаться…

— Почему? — Цзун Ицзэ нахмурился. В его душе царил полный хаос.

У него даже не было сил задуматься, почему Чжан Синьци все еще жива.

Единственным желанием было встать, обнять стоящую перед ним Чжан Синьци, спрятать ее и больше никому не позволить причинить ей вред.

Но он был под действием снотворного и не мог даже подняться.

Так же беспомощен, как и несколько лет назад.

Он мог лишь смотреть, как женщина, которую он берег как зеницу ока, снова уходит от него.

Цзун Ицзэ смотрел на фигуру в красном одеянии, не видя даже ее лица.

Он хотел разглядеть ее черты, но веки становились все тяжелее, взгляд затуманивался, пока все не погрузилось во тьму…

Когда Бай Ци покинула территорию Школы Цзун, уже наступили сумерки.

Находясь там, она снова связала стражника, сняла свадебное платье и, переодевшись в его одежду, ускользнула.

У городских ворот в лучах заката стоял Бай Ишу в темно-синей куртке с узелком за спиной.

Увидев Бай Ци, он слегка улыбнулся, и от этой улыбки у Бай Ци дрогнули струны души.

Окружающие звуки на мгновение стихли, слышался лишь шепот ветра.

Когда Бай Ци подошла ближе, Бай Ишу ни о чем не спросил, словно и не было никакой свадьбы со Школой Цзун.

Бай Ишу протянул Бай Ци новую одежду и, улыбаясь, указал на гостиницу неподалеку:

— Переоденешься, и отправимся в путь.

— Хорошо, — Бай Ци улыбнулась в ответ, принимая одежду.

На следующий день после ухода Бай Ци и Бай Ишу новость о том, что жена молодого господина Школы Цзун сбежала в день свадьбы, разнеслась повсюду, став притчей во языцех и выставив Школу Цзун на посмешище.

Кто бы мог подумать, что молодой господин Цзун Ицзэ, который раньше ни на кого не обращал внимания, теперь оказался отвергнутым.

Какая радость, какая удача!

В гостинице Школы Цзун Пятый старейшина, немного пришедший в себя, метал громы и молнии, гневно ударив по столу:

— Знал бы раньше, надо было посадить ее на цепь!

Цзун Ицзэ, стоявший перед старейшинами, услышав это, нахмурился. Он поднял глаза и посмотрел прямо на Пятого старейшину, от него повеяло холодом:

— На цепь сажают только скотину.

От этой мгновенной вспышки убийственной ауры Пятый старейшина испугался и не посмел больше ничего сказать.

Затем Цзун Ицзэ повернулся к Старшему старейшине и кивнул:

— Моя жена вчера сказала мне, что ей нужно уехать по важному делу и она вернется через несколько лет.

Старший старейшина беспомощно вздохнул:

— Какое важное дело может быть у слабой женщины? Неужели нужно было уезжать на следующее утро после свадьбы? Да еще и не попрощавшись, что это за поведение?

Цзун Ицзэ вспомнил вчерашний поцелуй, и уголки его губ невольно приподнялись:

— Она не уехала, не попрощавшись. Она сказала мне вчера.

— Но она не сказала нам! — громко вмешался Пятый старейшина.

Цзун Ицзэ холодно взглянул на Пятого старейшину, но ничего не ответил.

Старший старейшина покачал головой:

— Эх, это просто нелепо… — Как теперь их школа сохранит лицо после такого скандала?

К тому же, придется ждать еще несколько лет, неизвестно когда удастся понянчить внуков.

Сейчас у Школы Цзун не было подрастающего поколения, все надеялись, что у Цзун Ицзэ появится талантливый наследник, который укрепит положение школы.

— Раз уж в ближайшие несколько лет не будет наследника, может, взять наложницу? — предложил стоявший рядом Второй старейшина.

— Кто из знатных семей согласится стать наложницей? — тут же возразил Пятый старейшина. — По-моему, с такой неподобающей женщиной нужно немедленно развестись!

Цзун Ицзэ, подавляя жгучее желание разорвать Пятого старейшину на куски, твердо сказал:

— У меня уже есть жена, и в этой жизни я больше не женюсь.

Пятый старейшина так разозлился, что его брови взлетели вверх:

— Ты слышишь, что несешь? Наследие нашей Школы Цзун однажды будет разрушено тобой! — Будь у него такие же навыки владения мечом, как у Цзун Ицзэ, у него был бы целый гарем. Поведение Цзун Ицзэ было просто разбрасыванием даров небес.

Цзун Ицзэ вскинул бровь и, глядя на Пятого старейшину, насмешливо улыбнулся:

— Тогда, чтобы избежать этого дня, может, лучше поскорее выгнать меня из Школы Цзун, чтобы предотвратить будущие беды?

Когда дело дошло до такого, Старший старейшина немедленно остановил Пятого старейшину, который хотел продолжить спор с Цзун Ицзэ:

— Хватит, Пятый, помолчи.

Сейчас вся Школа Цзун держалась на Цзун Ицзэ. Если бы не он, первый мечник, разве достигла бы их школа нынешнего процветания?

Поэтому наказывать можно было кого угодно, но только не Цзун Ицзэ. К тому же, то, что он в прошлом отверг желание Цзун Ицзэ жениться на Чжан Синьци, стало барьером между ними.

Теперь, раз Цзун Ицзэ согласился жениться, это уже хорошо, пусть даже новая жена оказалась весьма неординарной.

Старший старейшина поманил Цзун Ицзэ рукой и миролюбиво сказал:

— Ицзэ, возвращайся пока в свою комнату.

Цзун Ицзэ кивнул и, проигнорировав Пятого старейшину, поклонился остальным четырем старейшинам и ушел.