Перерождение (Часть 1)

В разгар Праздника фонарей в столице Чжэн Го кипели страсти ежегодного Турнира мечников. Состязания длились уже около тридцати дней, но даже ночью город не утихал: улицы были залиты светом фонарей, а толпа все не редела.

Бай Ци, одетая в темно-синий теплый халат, с небрежно собранными волосами, украшенными деревянной шпилькой, прогуливалась по ярко освещенным, шумным улицам. В правой руке она вертела ароматический мешочек, а левой игриво тыкала в пухлые щечки детей, которых родители вели за руку.

Мягкие, словно кошачья шерстка, щечки вызывали у нее какое-то приятное привыкание.

Из разговоров прохожих она узнала, что на главной арене в центре столицы вот-вот начнется последний поединок этого года.

В Чжэн Го, где жила Бай Ци, почитали искусство владения мечом. В зависимости от стиля боя существовали различные школы.

Чтобы поощрять изучение боевых искусств, император учредил Палату воинственных мечей (Уцзяньгэ), которая вела учет пятисот лучших мечников страны.

Чем выше был ранг, тем щедрее награда и тем более высокое положение занимала школа мечника.

Каждый год Турнир мечников служил для обновления рейтинга.

Конечно, можно было бросить вызов и в любое другое время, но мечники с низким рейтингом, вызывая бойцов с высоким, рисковали получить отказ.

На Турнире же все пятьсот лучших мечников должны были участвовать и принимать любой вызов, иначе их дисквалифицировали.

Мастерство владения мечом достигало пика в зрелом возрасте, а с годами постепенно ослабевало.

Поэтому старейшины каждой школы уделяли особое внимание воспитанию молодых талантов, чтобы поддерживать и повышать престиж своей школы.

Бай Ци, привычно вращая ароматический мешочек, шла по шумным улицам. Рядом две молодые девушки оживленно обсуждали Турнир мечников.

— Через час должен быть поединок Цзун Ицзэ! — с горящими глазами и покрасневшими щеками, то ли от волнения, то ли от холода, воскликнула первая. — Пойдем скорее! Займем места поближе, вдруг получится встретиться с ним взглядом!

Вторая девушка энергично закивала, ее глаза тоже сияли:

— Надеюсь, в этом году он снова будет первым!

— Конечно, первым! — уверенно ответила первая.

Цзун Ицзэ, прямой потомок первой школы меча Чжэн Го, был словно сошедший со страниц героических сказаний. Еще до достижения совершеннолетия он занял первое место в рейтинге мечников, принеся своей школе славу лучшей в стране.

Четыре года подряд он оставался на недосягаемой вершине, и никто не мог поколебать его позицию.

Но одного лишь мастерства владения мечом было недостаточно, чтобы завоевать сердца всех девушек страны.

Главным ключом к их сердцам была необыкновенная красота Цзун Ицзэ.

Годы тренировок сделали его осанку безупречной. Стоя с мечом в руках, он сам по себе был прекрасен, как картина, а уж во время поединка, когда его движения становились плавными, как течение реки, он и вовсе напоминал небожителя.

Вспомнив этот неземной образ, Бай Ци погрустнела. Долгое молчание нарушил ее тихий вздох: «Скоро пять лет…»

В шуме толпы никто не услышал ее слов.

Сейчас Бай Ци уже не волновал Цзун Ицзэ. Если ее что-то и интересовало, так это кто осмелился бросить ему вызов.

«Будь что будет, главное — наслаждаться настоящим», — подумала она.

Бай Ци равнодушно взглянула на загадки, написанные на фонарях, не пытаясь их отгадать, и, пройдя несколько десятков шагов, свернула в знакомый переулок.

Переулок был темным, словно поглощал весь свет с шумных улиц.

Пройдя несколько шагов в темноте, Бай Ци увидела впереди свет — кто-то зажег фонарь у входа в лавку, освещая ей путь.

Под фонарем стоял худощавый мужчина в темно-синем халате с распущенными волосами. В руках он держал грелку — очевидно, мерзляк.

Когда Бай Ци подошла ближе, ее окутал запах лекарственных трав, и она смогла разглядеть лицо мужчины.

Его нос не был особенно выдающимся, но в целом лицо обладало утонченной красотой, свойственной жителям центральных равнин, с легким налетом отстраненности. В то же время в его глазах читалась мягкая улыбка и привычная уверенность в себе.

Эти глубокие и ясные глаза смотрели прямо на Бай Ци.

— Нагулялась? — с легкой улыбкой спросил мужчина, когда она подошла. Он отложил грелку, взял теплую одежду и накинул ее на Бай Ци. Затем быстро проверил ее пульс и с беспокойством в голосе добавил: — Ты такая хрупкая, не стоит выходить на улицу так легко одетой.

Бай Ци, глядя на встревоженное лицо учтивого мужчины, понимала, что он беспокоится совсем не о ней.

Но за год, что они были вместе, она привыкла к этому и просто ответила:

— Хорошо, в следующий раз оденусь теплее.

Мужчина кивнул. Пульс подсказал ему, что Бай Ци простудилась.

Он зашел в лавку и вернулся с чашкой еще теплого отвара, который протянул Бай Ци.

Бай Ци медленно выпила лекарство, почувствовав сладковатый вкус. Удивленно спросила:

— Почему твои лекарства никогда не бывают горькими?

Наверное, это было самое сладкое лекарство, которое она пила за обе свои жизни.

Раньше она питалась очень просто, еду готовил повар ее школы, и она не знала, что такое сладкое. Но много лет назад, попробовав леденец, предложенный ей одним юношей, ее вкусовые рецепторы стали особенно чувствительны к сладостям.

Хотя она называла себя Бай Ци, на самом деле это была не она.

Настоящая Бай Ци была сестрой этого мужчины, а она — всего лишь чужая душа, завладевшая ее телом.

В прошлой жизни ее звали Чжан Синьци, и она была известна как «ведьма», за которой охотился весь Чжэн Го. В конце концов, она покончила с собой из-за любви.

Но любила она не человека, а свою честь и доброе имя.

По крайней мере, ей так казалось.

А мужчина, стоявший перед ней и заботившийся о ее теле, был Бай Ишу, знаменитый лекарь Чжэн Го. Красивый, скрытный, он путешествовал по стране, исцеляя больных, не требуя ничего взамен, словно второй Хуа То.

Конечно, все это были лишь слухи, и верить им безоговорочно не стоило.