Подводные течения

Цуй Цзуюань почувствовал, как мимо него пронёсся вихрь, а затем несколько книг с грохотом упали на его стол. Подняв голову, он увидел перед собой Чэн Сю с бесстрастным, как обычно, лицом.

— Молодой господин Чэн… — Цуй Цзуюань встал. Немного подумав, он понял, что Чэн Сю пришёл к нему разобраться. Он дотронулся до бухгалтерских книг, понимая, что Чи Сиюй всё-таки раскрыли.

— Это вещи из твоей семьи, — Чэн Сю, слегка опустив взгляд, посмотрел на книги. — Забирай свои вещи и не приноси их больше в резиденцию семьи Чэн.

Раньше Чэн Сю говорил иначе. Даже когда был не в духе, он не был таким резким. Но в последнее время его слова были словно усыпаны шипами, ранящими слух.

Цуй Цзуюань знал, что с Чэн Сю лучше не спорить. Обычно он просто слушал его, не переча. Но сейчас дело касалось его подруги, и он не мог промолчать. Поэтому он, набравшись смелости, ответил:

— Молодой господин Чэн, эти книги просила ваша кузина. Простите за мою дерзость, но разве в вашей резиденции ей плохо живётся?

— Что ты сказал? — Чэн Сю нахмурился и прищурился.

— Я говорю, Нянь Яо — одинокая девушка, живущая у вас под чужой крышей. Ей и так нелегко, — Цуй Цзуюань сегодня был необычайно смел. Раз уж начал, нужно было договорить до конца. Он выпрямился и, повысив голос, продолжил: — Неужели в резиденции генерала не нашлось места для одной девушки, что ей приходится самой искать работу? Если бы ей было здесь хорошо, разве стала бы она так делать?!

— Это она тебе сказала? — Чэн Сю заложил руки за спину и слегка приподнял подбородок.

— Нет, — Цуй Цзуюань поспешно ответил. — Она ничего не говорила. Это лишь мои догадки. Позволю себе заметить, что Нянь Яо — хорошая девушка. Если в резиденции генерала ей не рады, в моей семье найдутся для неё и еда, и кров. Хоть моя семья и не так знатна, как ваша, но мы не дадим её в обиду!

В этот момент Цуй Цзуюань чувствовал себя героем, готовым на всё ради друга. В ушах у него звучала торжественная музыка.

Но Чэн Сю его слова показались лишь пустым бахвальством.

К тому же, то, как он произносил имя «Нянь Яо», с такой теплотой и нежностью, особенно раздражало его.

Чэн Сю не знал, как ответить, чтобы не потерять самообладание.

После недолгого молчания он наконец заговорил:

— Она — гостья в резиденции генерала, и мы, разумеется, позаботимся о ней. Так было всегда и будет впредь. Не нужно строить догадки. Не только прокормим, но и звезду с неба достанем, если попросит.

— Тогда… — храбрость Цуй Цзуюаня длилась недолго. Он неловко кашлянул. — Тогда ладно.

Чэнь Хэцянь, стоявший у двери, слышал весь их разговор. Он усмехнулся и, развернувшись, быстрым шагом ушёл. Слуга поспешил за ним:

— Молодой господин, вы куда? Сегодня не будем заниматься?

Чэнь Хэцянь не остановился, на его лице играла лёгкая улыбка.

— Домой.

Слуга знал характер своего господина — тот был переменчив, как погода, — и не стал спорить.

Едва он вернулся домой, как слуга сообщил:

— Молодой господин, госпожа Мэн Цин пришла. Она ждёт вас в кабинете.

Чэнь Хэцянь ничего не ответил и направился прямо в кабинет.

Открыв дверь, он увидел Мэн Цин, которая стояла спиной к нему и рассматривала каллиграфию на стене. Услышав звук открывающейся двери, она обернулась, её лицо светилось радостью.

— Молодой господин, вы вернулись.

Мэн Цин была очень красива, а её голос был сладок, словно мёд.

— Хорошо выглядишь, — Чэнь Хэцянь смерил её взглядом. Она похудела с их последней встречи, но выглядела здоровой.

— Благодарю за комплимент, молодой господин, — глаза Мэн Цин не отрывались от Чэнь Хэцяня, не скрывая своего обожания. Но он, казалось, не замечал этого, никак не реагируя.

Чэнь Хэцянь сел, закинув ногу на ногу.

— Иди в бухгалтерию, получи деньги.

Эти холодные слова словно ледяной водой окатили Мэн Цин.

Её радость тут же улетучилась.

— Молодой господин, вы же знаете, я пришла не за деньгами…

Чэнь Хэцянь поднял глаза и посмотрел на неё. В её глазах он видел желание, надежду, но не хотел отвечать на них.

Наконец, он заговорил, его голос был жёстким, каждое слово звучало сухо и безжизненно, словно опавшие листья, поднятые со дна высохшего колодца:

— Ты знаешь, что того, чего ты хочешь, я дать тебе не могу.

Мэн Цин уже не раз слышала эти слова. Каждый раз он говорил это прямо и спокойно, не оставляя ей ни малейшей надежды.

Она упрямо поджала губы и опустила голову. Через некоторое время она с трудом произнесла:

— Я знаю, что моё происхождение низкое, и я даже не достойна быть вашей наложницей. Вы — сын Великого наставника, ваше будущее блестяще, но я просто хочу быть рядом с вами…

— Хорошо, я понял, — Чэнь Хэцянь перебил её. Его голос стал мягче. Он встал, подошёл к Мэн Цин и положил руку ей на плечо. — Дай мне время.

Глаза Мэн Цин засияли. Эти слова, словно обещание, вселили в неё надежду. Она слегка повернула голову, посмотрела на его руку на своём плече и почувствовала, как её сердце наполняется теплом. Все обиды были забыты.

***

Когда Мэн Цин ушла, лицо Чэнь Хэцяня снова помрачнело. Он достал из-за пазухи небольшой медный колокольчик. Изящный, гладкий и блестящий, он явно часто держал его в руках.

Только глядя на этот колокольчик, его тусклые глаза наполнялись нежностью. Он положил колокольчик на ладонь, словно видя в нём образ дорогого ему человека, и тихо вздохнул:

— Где же ты?..

Внезапно за дверью послышались шаги. Ещё не войдя, кто-то рассмеялся.

Чэнь Мужэнь вошёл в кабинет, его смех стал громче. Было слышно, что он в прекрасном настроении.

Чэнь Хэцянь быстро опустил руку, сжимая колокольчик в ладони.

— Отец.

Отец Чэнь Хэцяня, Чэнь Мужэнь, был Великим наставником. Худощавый, с седой бородой, он излучал скрытую силу.

— Да, — ответил Чэнь Мужэнь, подходя ближе. Он похлопал Чэнь Хэцяня по плечу, в его взгляде читалось одобрение. — Я слышал от твоих людей, что в резиденции Чэн всё идёт по плану?

— Да, всё идёт хорошо. Чи Сиюй уже в резиденции, и, похоже, Чэн Сю к ней неравнодушен.

— Ха-ха-ха! — Чэнь Мужэнь, поглаживая свою седую бороду, снова рассмеялся. — Как говорится, «даже герой не устоит перед красотой». И Чэн Сю не исключение. Хэцянь, это отличный план! Ты хорошо справился, отец тобой доволен.

Чэнь Хэцянь слегка поклонился.

— Вы слишком добры, отец. Вы много лет противостояли генералу Чэн в императорском дворце. Он мешал вашим планам, я видел это. На этот раз мы уничтожим семью Чэн полностью.

— Хорошо, очень хорошо, Хэцянь. Ты достойный сын своего отца, — Чэнь Мужэнь был в восторге, его глаза загорелись. — Когда мы избавимся от семьи Чэн и посадим на трон Хуай-вана, нашу марионетку, вся Поднебесная будет принадлежать семье Чэнь!

***

Чи Сиюй, послушавшись Чэн Сю, пришла на ужин и больше не думала о работе.

Чэн Сю, увидев её, обрадовался, но сохранял спокойное выражение лица.

Он был мастером притворства.

— Нянь Яо, твой аппетит улучшился? — Ло Тун с заботой положила Чи Сиюй немного еды.

Чи Сиюй взяла чашку с рисом и послушно ответила:

— Намного лучше.

Чэн Сю, слушая их разговор, бросил взгляд в сторону Чи Сиюй. Ему показалось, или там действительно расцвёл прекрасный цветок?

После ужина Чи Сиюй ещё долго разговаривала с Ло Тун и вернулась во Двор у холодных сосен только тогда, когда луна поднялась высоко в небо.

Войдя в сад, она увидела Чэн Сю, который стоял, слегка запрокинув голову и глядя на луну. Казалось, он любовался ею. Чи Сиюй не хотела ему мешать и тихонько направилась к цветочной ограде.

Но не успела она скрыться за ней, как услышала голос Чэн Сю:

— Стой!

Чи Сиюй обернулась и мягко спросила:

— Что-то случилось, молодой господин Чэн?

— Ты совсем распоясалась, — Чэн Сю заложил руки за спину. — Даже не здороваешься со мной!

— Я видела, что вы любуетесь луной, и не хотела вас отвлекать, поэтому и не поздоровалась, — Чи Сиюй смотрела на него с невинным видом. Лёгкий ветерок играл с её длинными волосами, покачивая её тень на земле.

— Я вернул твои бухгалтерские книги Цуй Цзуюаню, — в её словах был смысл, и он не мог с этим спорить. Поэтому он сменил тему: — И больше не делай таких глупостей.

— Я запомню, — Чи Сиюй кивнула. Ей было жаль, что она доставила неприятности Цуй Цзуюаню.

— В будущем ешь, когда хочешь есть, и пей, когда хочешь пить. Если чувствуешь себя неловко, можешь сделать мне подарок, и мы будем в расчёте.

— Подарок? — Чи Сиюй почесала голову. У неё ничего не было, что бы она могла подарить. — Что вы хотите?

Чэн Сю медленно подошёл к ней, наклонил голову и посмотрел на неё.

— Вижу, ты бедна, как церковная мышь, и вряд ли можешь что-то ценное предложить. Так и быть, вышешь мне кисет для табака.

— Кисет? — Чи Сиюй пришла в ужас. С детства её баловали, и она не любила рукоделие. Её навыки шитья были просто ужасны.

— В резиденции генерала есть искусные вышивальщицы, мне с ними не сравниться. Если вам нужен кисет, попросите их сшить. Может, выберете что-нибудь другое?

— Ничего другого мне в голову не приходит. Кисет. Решено, без возражений, — Чэн Сю говорил твёрдо и решительно.

— Любой подойдёт? — Чи Сиюй решила, что будь что будет. Всего лишь кисет.

— Да, — Чэн Сю, не заметив скрытого смысла в её словах, просто кивнул.