Неруфи (I) (Часть 2)

Чтобы не разгневать легендарных древесных нимф, охотник не стал рубить ветви напролом, а старался находить естественные прогалины в лесу.

И действительно, как он и говорил, некоторые проходы были так часто использованы поколениями предков, что сами собой превратились в тропы.

Вскоре они миновали несколько зарослей кустарника, и лагерь позади скрылся из виду.

На голенях путешественника и охотника были крепкие обмотки, так что острых сорняков они не боялись.

Но Изель беспокоился об Элеф — домашняя черная кошечка не привыкла к таким диким условиям.

Сначала они добрались до заброшенного сада.

Каменные круглые клумбы были полны сорняков, словно чаши с густым зеленым вином.

За клумбами возвышались ступени, ведущие к большому четырехэтажному дому с двумя флигелями.

Деревья, что когда-то стали балками дома, но снова ожили, использовали здание как основание и продолжали расти вверх, достигая невероятной высоты.

Из-за этого свет с трудом проникал к нижнему ярусу леса.

Канда приподнял травинку, и потревоженные светлячки под ней вспыхнули мерцающим светом.

— Видишь, это и есть так называемое искушение нимф.

Поскольку Изель упомянул, что перед сном Элеф все время смотрела на городских светлячков, словно хотела поймать их, Канда первым делом привел его сюда, в это заросшее сорняками место, идеально подходящее для размножения светлячков.

Превращение опасности в некое запретное сказание, возможно, могло предостеречь людей от тайного проникновения в лес Неруфи.

Но кошкам нет дела до человеческих правил, и Изель не считал Элеф глупой кошкой, которая могла бы заблудиться, гоняясь за светлячками.

В этом странном лесу, выросшем на месте города, наверняка скрывалась какая-то неведомая тайна.

Так размышлял путешественник в сером, когда со стороны восточного флигеля дома донесся шум — там прошло что-то живое.

Реакция Канды была молниеносной, он не зря носил звание самого зоркого охотника. Едва Изель повернул голову, как просвистели три арбалетных болта, а сам Канда уже бросился вперед, обнажив нож.

Следом Изель услышал глухой стон.

Он подобрал с земли обломок ветки, крепко сжал его обеими руками и с тревогой уставился на дрожащие кусты.

Вскоре Канда вытащил кого-то из зарослей.

Это был мужчина.

Кожа темная, не похож на постоянного жителя леса.

Глаза налиты кровью, все тело дрожит. Едва Канда отпустил его горло, как он тут же издал нечеловеческий вопль.

В левую ногу мужчины попала стрела, но он, казалось, совсем не чувствовал боли. Даже ползком он изо всех сил старался двигаться вперед, словно в кустах притаилось нечто еще более ужасное, неумолимо преследующее его.

Когда он проползал мимо Изеля, кроны деревьев над этим местом не смыкались полностью. Проникающий свет образовал на краю клумбы яркое пятно, которое, казалось, немного успокоило его страх.

Это также позволило Изелю разобрать несколько обрывочных слов, которые он бормотал.

— Гончие… лохмотья… гончие… не я… нет, нет, гончие!

Канда ударом ладони оглушил мужчину.

— Он сказал «гончие»? — спросил Изель у Канды. — Ты видел там гончих? Или… вы используете гончих?

Канда покачал головой: — Собаки в этом лесу бесполезны.

— Когда я подошел, он бежал как сумасшедший, словно за ним действительно кто-то гнался. Может, те самые гончие, о которых он говорил. Но я проверил — кроме его следов, никаких других нет.

— Или животные, похожие на собак? Волки?

— Говорят, их перебили еще во время строительства города. В Неруфи нет волков.

— Тогда, возможно, он съел какие-то не те ягоды, или вдохнул галлюциногенные споры… — Изель перебирал возможные варианты.

Канда наскоро перевязал раненую ногу мужчины, а затем привязал его к каменной клумбе.

— Что ты делаешь? — спросил Изель.

— Нам нужно продолжать искать Элеф, мы не можем тащить его с собой. К тому же, — Канда был очень уверен в своей наблюдательности, — я не видел его в лагере, он наверняка проник в Неруфи тайно.

Когда чьи-то действия связаны со словом «тайно», это неизбежно вызывает подозрения относительно мотивов.

Они пошли по следам мужчины в обратном направлении и вскоре обнаружили еще больше следов людей, бежавших в панике.

Изель всю дорогу повторял про себя «гончие» и, увидев это, не мог не спросить: — Неужели всех преследовали гончие?

Канда снова возразил, сказав, что собачий нюх в Неруфи бесполезен, к тому же на месте не было никаких следов собачьих лап.

— А если это гончие древесных нимф?

В сумрачной тишине леса путешественник в сером рассказал Канде историю из других краев.

Когда-то прекрасный охотник, преследуя добычу, случайно попал к горячему источнику в глубине леса — это была купальня нимф.

Поскольку он отверг предложение нимф остаться, разгневанные духи призвали свою свиту и неотступно преследовали охотника, пока он не упал без сил и не был загрызен заживо.

— …Это были гончие с острыми мордами, их длинная шерсть висела клочьями, и когда они бежали, то были похожи на рваные лохмотья.

Трава и кусты внезапно зашевелились, сквозь них метнулась черная тень.

— Кто там?! — громко крикнул Канда и бросился в погоню.

Изель не двинулся с места.

Он тихо подождал немного.

Из-за дрожащих лиан показалось маленькое лицо неземной красоты.

Ее волосы были черными, как уголь, кожа белой, как свежий снег, а невинные круглые глаза сияли, словно пара рубинов.

«Если бы Элеф стала человеком, — подумал Изель, — она, вероятно, выглядела бы именно так».