Глава 8 (Часть 1)

После того, как отец проверил работы, взгляд Гу Иньфан, обращенный к Гу Иньхуань, стал другим. Если раньше в нём читалась лишь злость, то теперь добавилась ненависть. Похоже, неудачи Гу Иньфан пробудили в ней желание видеть Гу Иньхуань несчастной.

Гу Чэнъюй пробыл дома всего пять дней, а затем вернулся в Хуэйаньчэн. Из-за строительства дворца он не мог надолго отлучаться. Понятно, что для Чжоу-инян эти пять дней прошли без единой встречи с ним. Две ночи Гу Чэнъюй провёл у Фан-ши, а остальные три — у других наложниц.

Жизнь в Чжуцинюань вернулась в привычное русло. Гу Иньхуань получила готовую подставку для ширмы. Работа мастера, которого нашла Чжоу-инян, оказалась намного изящнее, чем работы мастеров поместья Гу. Резьба и основание были выполнены очень искусно. Гу Иньхуань натянула вышитую ткань на подставку и закрепила её с обеих сторон. Получилась небольшая ширма чуть больше чи в ширину и около получи в высоту.

Изображение стрелиции, разделённое посередине сгибом ширмы, казалось особенно живым в свете лампы. Иероглиф «долголетие», вышитый красными нитками с золотой каймой, выглядел очень красиво. Гу Иньхуань взяла у Эрдун парчовую шкатулку и бережно положила туда ширму.

Жара спала, наступила середина августа. Погода стала прохладнее, а в поместье Гу стало оживлённее. Гу Юйлан, глава семьи Гу, вернулся с войны, привезя подарки для Гу-лаофужэнь. Целых пять больших сундуков, которые внесли несколько десятков солдат.

Слуги в поместье засуетились. В саду и коридорах развесили праздничные красные ленты. Даже в Чжуцинюань царила радостная атмосфера. Гу Иньфан примеряла два новых платья, а Гу Иньшуан, держа в руках книгу, время от времени что-то ей говорила.

Гу Иньфан, поправив подол, села на кушетку и, взяв книгу, которую читала сестра, удивлённо спросила:

— Вторая сестра, когда ты начала читать записки учительницы?

Гу Иньшуан отложила книгу и, посмотрев на то, как сидит сестра, слегка нахмурилась.

— У меня всё никак не было времени. Учительница действительно хорошо пишет. — Гу Иньшуан велела служанке принести платок и вытерла Гу Иньфан рот. — Ты уже была у матушки?

— Да, — кивнула Гу Иньфан и, немного помедлив, спросила: — Вторая сестра, как ты думаешь, что она подарит бабушке?

— Ты не узнала? — Гу Иньшуан перевернула страницу. — Я слышала, она попросила Чжоу-инян заказать какой-то подарок и купила дорогой шёлк.

— Неужели она хочет вышить картину «Долголетие»? — предположила Гу Иньфан, но тут же засомневалась. После того, как Цзюйсян отправили обратно в Инчуньюань, узнать что-либо в комнате Гу Иньхуань стало невозможно. Эрдун молчала как рыба, а две новые служанки словно воды в рот набрали.

— Вряд ли у неё хватит времени на такую большую работу, — презрительно сказала Гу Иньшуан. Подарки, которые готовила Цянь-инян, не могли сравниться ни с чем, разве что с подарком Пятого брата.

Гу Иньфан, задумавшись, потеряла всякий интерес к примерке. Всё вокруг казалось ей неприятным. Она посмотрела на небо, которое собиралось пролиться дождём.

— Вторая сестра, я пойду. Мне нужно ещё подогнать платье.

Гу Иньшуан кивнула и снова углубилась в чтение записок Чэнь Ваньцин. Раз уж отцу нравится эта книга, ей тоже стоит её прочитать.

Двадцать первого августа у ворот поместья Гу с раннего утра стояли кареты гостей. Му-ши встречала их у входа. Гости один за другим вносили подарки, и во дворе было очень оживлённо. Гу Иньхуань и её сестры отправились в Ихэюань, чтобы поприветствовать Гу-лаофужэнь.

В Ихэюань уже собралось много людей. Когда Фан-ши вошла вместе с дочерьми, Пэн-лаофужэнь уже была там. Фан-ши поклонилась и назвала её тётушкой, а Гу Иньшуан и остальные девочки — бабушкой.

— В доме Гу всегда так весело. Не то что у нас. Одни сорванцы, которые только и знают, что хулиганить, — сказала Пэн-лаофужэнь. Гу Шуцинь была дочерью семьи Гу, родной сестрой покойного главы семьи и отцов второй и третьей ветвей. Её муж, Пэн Гогун, очень любил её. У них был один сын и две дочери. После того, как дочери вышли замуж, в огромном поместье Пэн остались только сын с женой и трое внуков. Конечно, там было не так весело, как в доме Гу.

— Мне нравятся твои внуки. Если они тебе мешают, отдай их мне. Я воспитаю их и выдам замуж за наших девочек, — со смехом сказала Гу-лаофужэнь. В зале было много людей. Гу Иньхуань и её младшие сестры стояли. Детей было много, от первой до третьей ветви семьи.

Гу Иньхуань огляделась, но не увидела внуков Пэн-лаофужэнь. Зато Пэн Чуцю сидела рядом с бабушкой, как примерная девочка. — Давно я не видела Чуцю. Ты стала такой красавицей! — Гу-лаофужэнь подозвала Пэн Чуцю к себе. — Сколько тебе лет, девочка?

— Старая госпожа, мне восемь лет. Это мой подарок для вас. Желаю вам крепкого здоровья и долгих лет жизни! — Пэн Чуцю взяла у служанки парчовую шкатулку, встала на колени перед Гу-лаофужэнь и почтительно сказала.

Гу-лаофужэнь, радостно улыбаясь, открыла шкатулку. Там лежали двадцать одна жемчужина из храма Наньшань, от которых исходил тонкий аромат благовоний. — Бабушка сказала, что вы часто молитесь Будде. Эти жемчужины, говорят, помогают расслабить мышцы. Если вы будете носить их, то не устанете, даже если будете долго сидеть.

Гу Иньхуань смотрела, как Гу-лаофужэнь обнимает Пэн Чуцю, и понимала, какое высокое положение занимает эта девочка в семье Гу, по крайней мере, в глазах первой ветви. У Гу Гогуна не было сыновей, а у Гу Юйчжи, сына Гу-лаофужэнь, было два сына, рождённых главной женой. Судя по всему, Гу-лаофужэнь хотела породниться с семьёй Пэн.