Глава 5. Пятнистый яд (Часть 1)

Как красиво.

Янь Цзюэ подумал про себя.

Хань Ши, несомненно, была красива.

У нее были тонкие, мягкие губы, сейчас бледные из-за недостатка крови. Кожа, пострадавшая от пустыни, не была идеальной, но видневшаяся из-под ворота белоснежная шея позволяла представить ее былую красоту. Волосы были небрежно собраны сзади простой черной лентой. Сейчас ее глаза были закрыты, но Янь Цзюэ все еще помнил ее взгляд.

У нее были глаза лисы и взгляд волка.

Ее руки были прекрасны.

На них не было мозолей, которые обычно остаются у воинов от владения мечом. И тыльная сторона ладони, и сама ладонь были почти идеально гладкими.

Это была заслуга Лекаря.

Он использовал удивительный лекарственный раствор, в котором вымачивал руки Хань Ши, чтобы мозоли больше не появлялись, хотя во время процедуры руки испытывали сильную боль.

Хань Ши не возражала, ведь она отвечала за тайные убийства.

Никто не ослабит бдительность перед человеком с мозолистыми руками. Ее идеальные, нежные руки отняли бесчисленное множество жизней.

Эти руки были сущим кошмаром, но сейчас в глазах Янь Цзюэ они казались совершенным произведением искусства.

Хань Ши внезапно очнулась. Ее черные, как смоль, глаза настороженно уставились на него.

— Что ты делаешь? — спросила она, увидев его руку совсем рядом.

— … — Янь Цзюэ на мгновение потерял дар речи, не зная, что ответить. Он шевельнул пальцами. Его руки тоже были красивы, но по сравнению с руками Хань Ши казались бледными и хрупкими.

Руки Хань Ши были созданы для кинжала, а его — скорее для танцев.

Однако эти руки были не так бесполезны, как могло показаться. У него были длинные ногти, похожие на маленькие мечи.

Поэтому легким движением он обезвредил насекомое, которое почти коснулось Хань Ши.

Слишком близко, чтобы разглядеть.

— У тебя тут было насекомое. Я его убрал, — Янь Цзюэ расцвел в улыбке, найдя себе прекрасное оправдание.

— Да, тут есть большое насекомое, — неожиданно произнесла Хань Ши, сама не веря, что могла сказать такое.

Сказав это, она снова закрыла глаза.

— Насекомое? Но оно небольшое, — Янь Цзюэ посмотрел на останки насекомого на земле. — Какое красивое насекомое, красные крылья, зеленое тело.

Хань Ши резко пришла в себя.

Глядя на насекомое на земле, она вдруг воскликнула: — Ланьчун-гу! Янь Цзюэ, беги!

И действительно, издалека тут же донесся шелест множества крыльев. Ланьчун-гу был тайным гу из Южных земель. Хань Ши, будучи убийцей, знала, насколько он опасен.

Таких насекомых-гу хозяин обычно рассылал повсюду на поиски врага. Найдя цель, насекомое всячески провоцировало жертву убить его. Как только одно насекомое погибало, остальные гу и их хозяин узнавали местонахождение жертвы.

Насекомые всегда упорнее людей.

Повозка мчалась на предельной скорости.

Хань Ши непрерывно бросала наружу различные ядовитые порошки и давала Янь Цзюэ всевозможные противоядия. К счастью, ветер дул в их сторону, иначе от такого количества ядов лошади впереди давно бы уже пали замертво.

В повозке стоял запах различных ядовитых веществ.

За повозкой падали рои ланьчун-гу, но им на смену тут же прилетали новые, казалось, им не будет конца.

А яды Хань Ши были почти на исходе.

— Эй, откуда у тебя столько ядов? — спросил Янь Цзюэ, увидев, как Хань Ши достала очередной мешочек из волос.

— Когда ты хочешь только выжить, ты понимаешь, насколько важны яды, — ответила Хань Ши.

Она вложила в руку Янь Цзюэ противоядие от этого яда и бросила последнюю порцию порошка в рой насекомых позади.

— Закончились? — Янь Цзюэ широко раскрыл глаза.

— Закончились, — ответила Хань Ши.

— Как могли закончиться? Я не хочу умирать от укусов насекомых! Если уж умирать, то не так уродливо!

Хань Ши подумала: «Если бы я умела улыбаться, то сейчас, наверное, улыбнулась бы. Но я не умею».

«Этот человек иногда так похож на А Чжэн, оба… милые, но эта милость разная».

Хань Ши не сказала ему, что ей нужно было лишь выиграть время. Впереди было большое озеро, где они могли спрятаться, а насекомые не умеют плавать.

Но она ему не сказала.

Впереди действительно показалось большое озеро. Повозка остановилась, и Янь Цзюэ, не раздумывая ни секунды, потянул ее за собой и прыгнул в воду.

К счастью, благодаря высокому искусству Лекаря раны Хань Ши уже начали заживать, и резкое движение Янь Цзюэ не причинило ей сильной боли.

Янь Цзюэ увлек Хань Ши за собой, быстро погружаясь в воду, словно ловкая рыба.

Казалось, он давно знал план Хань Ши.

Мо Чжуй тоже вошел в воду и поплыл рядом. Удивительный конь.

В воде было холодно.

Холод, казалось, проникал в кровь через раны каждой своей ледяной частицей. Но рука, которую держал Янь Цзюэ, была теплой.

Зыбкие блики воды играли на их лицах, создавая пестрые, меняющиеся узоры, похожие на тени от листвы или светлые татуировки.

Хань Ши посмотрела на Янь Цзюэ.

Он был все так же прекрасен, но сейчас в его красоте было меньше соблазна, больше легкости и нежной чистоты. Длинные полы его одежд плавно колыхались в воде, словно огненно-красный рыбий хвост. Этот образ напомнил Хань Ши о цзяожэнь из старинной книги — мифических существах, чьи слезы превращались в жемчуг.

Снова послышался шелест крыльев насекомых.

Хань Ши посмотрела вверх. Над поверхностью воды висело черное облако, которое становилось все больше и больше — это собирались вместе ланьчун-гу. Какими бы красивыми они ни были поодиночке, собравшись вместе, они выглядели отвратительно и пугающе.

Наконец, черное облако перестало расти. Возможно, все преследовавшие их ланьчун-гу уже собрались над водой.

Их количество было ужасающе огромным, они покрывали поверхность воды плотным слоем, словно крона гигантского дерева.

Внезапно рой ланьчун-гу вспыхнул.

Алое пламя стремительно распространилось изнутри наружу, охватывая все вокруг. Прежде чем ланьчун-гу и их хозяин успели опомниться, огонь уничтожил их всех без остатка.

Возможно, сами по себе ланьчун-гу были красивы, и само пламя было красиво, но картина, открывавшаяся с поверхности воды, была ужасной.

В воздухе стоял удушливый запах гари, слышался треск лопающихся тел, поднимался черный дым. На берегу стоял человек и с явным отвращением смотрел на это зрелище.

Но под водой эта сцена все еще казалась красивой, словно в воздухе над ними распустился огромный красный цветок.

Янь Цзюэ с бамбуковой трубкой в руке невинно посмотрел на Хань Ши.

Хань Ши потянула его за руку, и они вынырнули из воды.

На берегу стоял человек и беззвучно улыбался им.

— Ланьчун-гу — это уникальный тайный гу Ин Хуэй. Кто ты для нее? — Хань Ши мгновенно определила источник недавней атаки. Лицо человека на берегу, хоть и было наполовину скрыто маской, быстро меняло цвет: то чернело, то белело, то зеленело, то серело. Весьма забавно.

— Хе-хе, этот человек — первый в Поднебесной по искусству смены лиц, — поддразнил Янь Цзюэ.

Человек на берегу развел руки, и из его пальцев потекли струйки дыма. Ветер дул прямо на них, что было крайне невыгодно. К счастью, расстояние между ними было еще достаточно велико, и ветер был не слишком сильным.

У них было время подготовиться.

Хань Ши потянула Янь Цзюэ за собой и побежала. Кто сказал, что человек не может убежать от ветра? Может, если понимает ветер.

А Хань Ши понимала ветер.

И человек напротив, казалось, тоже.

Хань Ши бежала.

Некоторые люди перед лицом опасности предпочитают бегство. Это не инстинкт, а привычка. Привыкшие к роскоши и комфорту, они находят в бегстве стопроцентную гарантию безопасности, пусть и ценой постоянной тревоги.

Другие же всю жизнь живут под тенью смерти, зная, что могут быть убиты в следующую секунду. Для них бегство лишь приближает смерть. Единственный выход — встретить опасность лицом к лицу и дать отпор.

Хань Ши принадлежала ко второму типу. Даже теперь, став главой Южного Города, она не могла избавиться от этой привычки, въевшейся в самые кости.

Если бы кто-то увидел эту сцену со стороны, он бы наверняка подумал, что Хань Ши просто убегает. И формально так оно и было. Однако бегство одних — это лишь способ уклониться от удара, а бегство других — это способ найти возможность для ответного удара во время движения.

Хань Ши нашла ее.