Ду Хуай (Часть 2)

”

— ......

Это был лучший способ незаметно разузнать новости.

Сун Лянь Хуай вспомнил слова девушки.

Чего она ищет всю свою жизнь?

— ...Не нужно.

— Молодой господин...

Ду Чжун подумал, что тот смягчился, и хотел еще раз его убедить, но был остановлен.

— Исполнять желания других, — Сун Лянь Хуай помолчал, на его губах появилась едва заметная улыбка, — это одно из моих жизненных стремлений.

Еще утром он предавался унынию, а всего за полдня его душевное состояние так изменилось.

Ду Чжун внутренне удивился, вспомнив девушку, которую Сун Лянь Хуай провожал с улыбкой.

— Просто расследуй по этим двум направлениям.

Сун Лянь Хуай махнул рукой, отсылая его, но тут же снова позвал.

— И еще, та масляная лампа, — с тех пор как он вчера ее разбил, Сун Лянь Хуай постоянно об этом думал (гэн гэн юй хуай), — почини ее.

— ...?

Ду Чжун резко поднял голову. Раньше его молодой господин жил в роскоши (цзинь и юй ши), пользовался только самыми дорогими вещами и никогда не хранил бесполезных предметов. Как же сегодня он заставил своего тайного стража чинить старую масляную лампу?

Поразмыслив, он вспомнил: вчера, когда молодой господин возвращался в уездное управление, он столкнулся в переулке с какой-то девушкой, лампа разбилась о землю и стала уликой, которую Тао Минли использовал для его очернения.

Как ни крути.

Должно быть, он хочет починить лампу ради своей репутации.

Успокоив себя, Ду Чжун наконец решился откланяться.

*

Из трехдневного срока уже было потеряно много времени.

Вэнь Чжао развернула чертеж из ящика стола, указала на тщательно прорисованную конструкцию и сказала:

— А Цин, найди вот эти деревянные бруски, отполируй и принеси мне.

А Цин пробормотал какие-то цифры, кивнул и выбежал.

— Госпоже не стоит так торопиться, это всего лишь первый день из трех.

Весь этот день Вэнь Чжао не отдыхала, что очень беспокоило Чан Ли.

— Это кресло-цюаньи с шиповыми соединениями, которое я собираюсь сделать, состоит более чем из тридцати деталей шип-паз.

Вэнь Чжао нахмурила брови. Приближалась глубокая ночь, тьма сгущалась. На столе едва горела одна масляная лампа.

За окном тихо дул ветер, пламя лампы колыхалось, отбрасывая на ее лицо причудливые тени, свет и тьма переплетались.

— Тогда сделайте что-нибудь попроще, — Чан Ли принесла накидку от ветра и осторожно накрыла ею плечи Вэнь Чжао. — Зачем госпоже так себя мучить?

— Я же сказала, — после минутного расслабления Вэнь Чжао снова собралась с духом, — я обязательно верну право на строительство, принадлежавшее наставнице.

Технология соединения сиденья стула и ножек с помощью пазов могла сделать стул более прочным и устойчивым.

Именно поэтому Вэнь Чжао уделила этому особое внимание.

А Цину потребуется некоторое время, чтобы принести деревянные бруски. Вэнь Чжао решила пока упорядочить события сегодняшнего дня.

Вспомнив что-то, она обратилась к Чан Ли:

— Я велела тебе вернуться в «Ин Цзао Гэ» сразу после того, как закончишь дела. Ты узнала что-нибудь о семье Нин?

Чан Ли чуть не забыла об этом. После напоминания она словно открыла шкатулку для разговоров (хуасяцзы).

— Семья Нин живет в Тунсяне. Хотя он, как и Цзиньцзян, находится в провинции Хучжоу, это совершенно разные места (наньюань бэйчжэ). Госпоже Нин, вероятно, было нелегко сюда приехать. Я расспросила слугу в гостинице, где остановилась госпожа Нин. Он сказал, что она сняла всего две обычные боковые комнаты (сянфан): одну для кучера, а в другой живет сама со служанкой.

Выпалив все на одном дыхании, Чан Ли добавила:

— Семья госпожи Нин — известные местные богачи, она одета роскошно и дорого. Почему же она так сэкономила на сопровождающих и жилье?

Действительно, не совсем обычно.

Вэнь Чжао мало общалась с семьей Нин, лишь пару раз ездила туда с наставницей. В то время Нин Цяньму была такого же возраста, как и она, наивным ребенком.

Внезапно вспомнив, она поняла, что впечатления остались не очень яркими.

Вэнь Чжао задумалась:

— Ты слышала... о чем они говорили между собой?

— Госпожа Нин, покинув нас, похоже, не сразу вернулась в гостиницу. Гостиница ведь недалеко, дорога не займет и часа, а когда я добралась туда, госпожа Нин только что вернулась.

Сначала они с Чан Ли гуляли по улице, потом следили за Юй Бэнем до уездного управления. Все это заняло не меньше часа.

Нин Цяньму определенно что-то от них скрывала.

Иначе она бы не предпочла смотреть, как она уходит, вместо того чтобы рассказать ей причину.

Нин Цяньму, барышня из знатной семьи, приложила столько усилий, чтобы приехать в Цзиньцзян и потребовать у нее денег — как ни посмотри, это было нелогично.

— А что насчет дел семьи Нин?

Семья Нин была известна и влиятельна. Если бы у них действительно что-то случилось, в Цзиньцзяне наверняка бы об этом пошли слухи.

Чан Ли покачала головой:

— О делах семьи Нин я совсем ничего не слышала. Я пыталась поговорить с прохожими, но все отвечали: «Семья Нин живет в богатстве и почете (ань фу цзунь жун), ничего не случилось».

Неужели все так, как сказала Нин Цяньму — она приехала, чтобы забрать ценные вещи Лян Цинь и сохранить их в своем сердце?

— Госпожа уже отказала госпоже Нин, и нас с ней больше ничего не связывает, не стоит слишком беспокоиться.

Чан Ли поправила на ней накидку и сказала:

— Сейчас и так много дел. Госпожа переживает и о том, и о другом, как же тело выдержит?