Глава 10. Прошлое (Часть 1)

Глава 10. Прошлое

У ворот своего дома Сяо Тун столкнулась с незваным гостем.

Пэй Фан, увидев ее, глупо улыбался во весь рот, не говоря ни слова.

— Ты кто? — она слезла с коня.

— Княжна забыла? Я Пэй Фан, мы виделись на Празднике Шанси у Цюйцзяна. Княжна может звать меня Тринадцатым.

Сяо Тун передала поводья привратнику.

— Внук семьи Чжэн?

— Да, но…

Она резко изменилась в лице.

— Проваливай.

Лицо Пэй Фана вытянулось.

— Княжна, прошу, постойте!

Но та уже вошла в ворота.

С мрачным лицом Сяо Тун прошла через задний двор, открыла дверь своей комнаты и обнаружила, что Гао Ши ждет ее внутри.

— Вернулась?

— Матушка.

— Зачем Юн-ван звал тебя?

— Осматривать тело, — она села за столик.

Гао Ши взяла медный чайник с маленькой жаровни и, наливая ей напиток, сказала:

— Как ты и в столице умудрилась возиться с трупами, да еще и в Министерстве наказаний? Я тебя спрашиваю, что это за Тринадцатый Пэй?

— Тот, что у ворот?

— Да.

— Откуда мне знать? Я его прогнала. Теперь, как вижу кого-то, связанного с семьей Чжэн, так сразу закипаю.

Гао Ши взяла золотую чашу, подула на горячий напиток.

— Твой отец уже подал официальное обвинение против Чжэна и Паня.

Сяо Тун почувствовала некоторое облегчение.

— Хорошо еще, что брата нет рядом. Будь он в столице, боюсь, этот Пань и семья Чжэн уже бы…

— Да разве твой брат такой ужасный! — Гао Ши не хотела говорить о родном сыне и сменила тему: — Ты в последнее время никуда не ходи без дела. Пятнадцатого числа пойдешь со мной на Праздник цветов в резиденцию Пин-вана.

— Не хочу, — выпалила Сяо Тун.

— Я знаю, что ты не хочешь. Супруга Пин-вана задирает нос и говорит с колкостями, но что поделать, раз твой старший брат женился на ее внучке? Теперь мы родственники, а ты уже достигла брачного возраста. Раз уж мы в столице, нужно поддерживать отношения.

Услышав слова «брачный возраст», Сяо Тун насторожилась:

— Если матушка и отец не хотят нажить себе врагов, то побыстрее оставьте мысли о поиске мне мужа.

Гао Ши спокойно сняла пенку с кисломолочного напитка и стала уговаривать:

— Считай, что просто составишь мне компанию. Там будут только женщины, будут присматривать невесту для Юн-вана, на тебя никто не обратит внимания.

Сяо Тун поставила золотую чашу.

— Юн-вана?

— Да, ему в этом году, кажется, двадцать четыре исполняется. Три года назад семью его жены обвинили в преступлении, и по указу императора, разгневанного на них, брак был расторгнут. Она давно покинула столицу. С прошлого года во дворце ищут ему новую супругу.

Лицо Сяо Тун выражало недоумение.

— Я и забыла, что у него была жена… — Она хлопнула по столу. — Смотрит на всех с улыбочкой, а сам бессердечный! Жену выгнали из столицы, а он живет припеваючи и собирается жениться снова.

Гао Ши посмотрела на возмущенную дочь с удивлением:

— Чему ты возмущаешься? Юн-ван — принц. Хотя его мать и была низложена, и он не пользуется расположением императора, но он все же законный ван, как же ему не жениться? Он еще хороший, считается добродетельным ваном. Говорят, в его резиденции нет ни одной наложницы или младшей жены. За три года брака у них не было ни одного ребенка. А посмотри на других членов императорской семьи и знати — у кого в задних покоях не кипит жизнь? Поэтому мы с твоим отцом давно решили: ни за что не выдадим тебя замуж в семью Ли, чтобы ты там страдала.

Она взяла дочь за руку.

— Кстати говоря, ты смогла освободиться во многом благодаря Юн-вану. Позже пусть твой отец пригласит его к нам, чтобы лично поблагодарить.

— А нужно ли? Он же лицемер, кто знает, что у него на уме? Нашей семье Сяо лучше держаться от него подальше, чтобы нас не заподозрили в сговоре с принцем.

— Ах ты, перестань наговаривать на людей. Пятнадцатого числа нарядись покрасивее, оставь свои выходки, пусть столичная знать увидит благородство девушек Ляодуна, чтобы нас не недооценивали.

— Я же сказала, что не пойду! Матушка, идите скорее к себе! — Сяо Тун потянула мать к двери, но вдруг остановилась и принялась что-то вынюхивать, как собака.

Гао Ши почувствовала себя неловко под ее взглядом.

— Что такое?

Лицо Сяо Тун похолодело.

— Матушка снова начала принимать лекарства?

— Дитя, не лезь не в свое дело, — Гао Ши поправила одежду. — Я пошла. Завтра никуда не бегай, я позову людей снять с тебя мерки для новой одежды.

— Матушке нужно беречь здоровье, зачем вам еще обо мне заботиться? — она с грохотом захлопнула дверь.

Гао Ши вздохнула и ушла.

—

У Сяо Тун была одна черта, которую нельзя было назвать достоинством: она всегда делала то, что говорила. Сказала, что не пойдет в резиденцию Пин-вана — и не пошла. Утром пятнадцатого числа она заперлась в своей комнате. Гао Ши в гневе приказала выломать дверь, но Сяо Шу ее отговорил. Когда жена ушла, он постучал в дверь дочери.

— Выходи, твоя матушка ушла.

— Правда? Отец, не обманываешь? — спросила Сяо Тун, прижавшись к двери.

— Когда я тебя обманывал?

Дверь наконец открылась. Сяо Тун огляделась по сторонам и улыбнулась отцу.

— Спасибо, отец!

Сяо Шу усмехнулся, поглаживая бороду.

— Куда сегодня собираешься?

— Просто погулять.

— Не забудь взять с собой несколько человек.

— Знаю!

В династии Юй нравы были свободными, женщины могли сдавать экзамены и становиться чиновницами, но некоторые обычаи все еще соблюдались по старинке. Например, знатные девицы не выходили из дома одни, их должны были сопровождать члены семьи или служанки.

Сяо Тун привыкла к вольной жизни в Ючжоу. Приехав в столицу, она брала с собой только одного куньлуньского раба, чтобы вести коня.

Этого куньлуньского раба звали Нито. Он был родом из государства Поли, темнокожий, с кудрявыми волосами, носил золотые серьги в проколотых ушах. В резиденции Сяо он служил уже несколько лет, прислуживая исключительно Сяо Тун. Он приехал с ней из Ючжоу в столицу и обычно бездельничал, работа появлялась только тогда, когда она выезжала из дома.

Хотя Сяо Тун и была своевольной, ее не интересовала модная в то время практика, когда женщины носили мужскую одежду. Разве мужская одежда красивее женской?

Сегодня на ней была легкая блузка, окрашенная в технике ласе, заправленная в красную юбку с золотой отделкой.

В ее прическе из двух пучков красовался набор шпилек и украшений с драгоценными камнями.

Ее драгоценный конь был под стать хозяйке — великолепный, с блестящей черной шерстью, упитанный и сильный. На нем были удила из рога носорога и золотое седло, а морда была украшена золотыми листочками.