Брачная ночь

Брачная ночь

Однако черные сапоги замерли. Фу Юнь-Я постоял перед Тан Чжи некоторое время, прежде чем сесть рядом с ней на кровать. От этого щеки Тан Чжи, и без того горевшие, вспыхнули еще ярче.

— Ты… ты не снимешь покрывало?

Подождав немного и видя, что Фу Юнь-Я не двигается, Тан Чжи нарушила неловкое молчание.

«Надо же, какой скромный!» — подумала она, объясняя себе его поведение.

Затем Тан Чжи почувствовала, как Фу Юнь-Я встал с кровати, подошел к шкафу и что-то оттуда взял.

— Мгм.

Услышав ответ Фу Юнь-Я, Тан Чжи увидела, как красное покрывало перед ее глазами подняли специальной палочкой. Красная пелена исчезла, но глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к яркому свету свадебных свечей, украшенных золотым узором «лунфэн чэнсян».

— Ты… что ты так на меня смотришь? — не удержалась Тан Чжи. Взгляд Фу Юнь-Я было трудно игнорировать.

— …Ничего, — Фу Юнь-Я, конечно, знал, что женщины в их государстве любят наносить на свадьбу слишком густой макияж, и морально к этому подготовился. Однако он не ожидал, что Тан Чжи окажется не такой, как он представлял. Напротив, она была невероятно красива, и ее вид волновал душу.

Тан Чжи подумала, что дальше по сюжету Фу Юнь-Я, не испытывая к ней особых чувств, но из уважения, скажет: «Спи».

Затем, соблюдая приличия, он оставит ей кровать, а сам ляжет на кушетку или вовсе уйдет спать в кабинет.

Однако Тан Чжи ошиблась.

Луна стояла высоко в небе. Три тени, два огонька свечей — картина летней лунной ночи, достойная кисти ученого мужа.

Ночная духота спала. Листья на деревьях тихо шелестели на ветру, вторя стрекоту цикад. Этот звук не раздражал, а, наоборот, убаюкивал.

Фуцюй, решившая дежурить у двери всю ночь, уже клевала носом, но из последних сил боролась со сном. Сквозь дрему она услышала крик.

— А!

Это был голос ее госпожи. Очнувшись, Фуцюй бросилась к двери, но пожилая служанка, также дежурившая снаружи, схватила ее за руку.

Увидев осуждающий взгляд служанки и услышав доносившиеся из комнаты звуки, которые не оставляли сомнений в происходящем, Фуцюй мгновенно все поняла. Ее лицо залилось румянцем, и она смущенно вернулась на свое место.

Фу Юнь-Я смотрел на Тан Чжи, в чьих глазах, полных слез, читался немой укор за его действия. Он оказался в затруднительном положении.

«Неужели матушка не говорила с ней об этом перед свадьбой?» — с досадой подумал Фу Юнь-Я.

Как бы хорошо Тан Чжи ни приспособилась к древнему обществу, ее душа была из современного мира. Поэтому она, конечно, знала, что это будет больно.

Но она не знала, что настолько!

«Может, дело в неопытности Фу Юнь-Я?» — промелькнула мысль, и именно этот взгляд заставил Фу Юнь-Я почувствовать себя неловко.

Заметив, что Фу Юнь-Я колеблется, и почувствовав, что боль немного утихла, Тан Чжи тут же схватила его за руку.

Если все закончится вот так, обоим будет неприятно. Теперь они муж и жена, не стоит оставлять друг у друга психологических травм.

Летняя погода переменчива. Только что небо было безоблачным, а теперь вдруг заморосил мелкий дождь, забарабанив по черепице. Слуги снаружи поспешили укрыться в своих комнатах, но тем, кто был внутри, было не до этого.

Как говорится в стихах: «Сначала легкий отказ, но нежность уже тайно передана. Низко склоненная голова, тень цикады дрожит. Возвращаясь, шаги легки, как нефритовая пыль. Утки-мандаринки танцуют, сплетя шеи. Изумрудные зимородки в клетке любви. Брови хмурятся от смущения, алые губы теплеют и сливаются. Дыхание чистое, аромат орхидеи. Кожа влажная, нефритовое тело пышное. Руки бессильно опускаются в истоме, прелестная фигурка изгибается в неге. Капельки пота блестят, как жемчуг, растрепанные волосы зеленым шелком рассыпались».

Ушань юньюй, сплетение шей в радости, любовь между мужчиной и женщиной — таков закон природы.

Дождь за окном прекратился, но страсть в комнате еще не угасла.

Под конец Тан Чжи уже не понимала, где север, где юг. Смутно помнила лишь, как ее подняли, опустили в лохань с водой, наскоро омыли, а затем, положив на чистую постель, она тут же провалилась в глубокий сон.

Во сне она чувствовала, как чья-то рука, заметно горячее ее собственного тела, лежит у нее на талии. Хотелось сбросить ее, но сонливость была так сильна, что двигаться не хотелось. Вместо этого ей несколько раз приснилось, как она пытается убрать эту горячую руку. Во сне рука превращалась то в только что вынутое из огня полено, то в полный горячей воды железный чайник. Тан Чжи прилагала неимоверные усилия, снова и снова убирая ее, и от усталости покрылась легкой испариной.

Когда она проснулась утром, Фуцюй, помогавшая ей умыться и одеться, увидела томный блеск в глазах госпожи, ее раскрасневшееся лицо и красные пятнышки на теле. Вспомнив вчерашний крик госпожи, Фуцюй все время, пока приводила Тан Чжи в порядок, заливалась румянцем.

Сегодня нужно было рано вставать, чтобы поднести чай родителям. Фу Юнь-Я, поднявшись и приведя себя в порядок, сидел за столом, пил чай и читал старинную книгу, но его взгляд то и дело возвращался к Тан Чжи.

В этот момент Тан Чжи стояла боком, пока служанки помогали ей поправить одежду. Увидев пышную грудь Тан Чжи, Фу Юнь-Я, вспомнив что-то, хоть и сохранил невозмутимое выражение лица, но кончики его ушей предательски покраснели.

— Хорошо! Хорошо! Старайтесь усерднее, чтобы я поскорее смогла понянчить пухленького внука!

Госпожа Шэнь улыбалась, а генерал Фу рядом с ней молча пил чай и одобрительно кивал.

Они вместе поднесли чай госпоже Шэнь и генералу Фу. Госпожа Шэнь подарила Тан Чжи много хороших вещей и от души подшутила над молодоженами. Генерал Фу тоже был очень доброжелателен, что развеяло легкое беспокойство Тан Чжи.

Вспоминая все это, она снова подумала, как ей повезло. Главное, чтобы никто не узнал, кто она на самом деле…

В последующие дни Тан Чжи в полной мере ощутила пыл молодого мужчины. За исключением нескольких дней в месяц, они почти каждую ночь были близки, совершенствуя искусство инь и ян и достигая великой гармонии жизни.

В конце концов, плотские желания естественны.

Тан Чжи видела, что Фу Юнь-Я был весьма доволен этой стороной их жизни.

Иначе как объяснить, что господин Фу, всегда такой сдержанный и предпочитавший одиночество, вдруг послушался матери и решил взять Тан Чжи с собой в город Линьту-чэн для расследования дела о краже императорского зерна?

Тан Чжи, разумеется, очень хотела поехать. Если усмирение лошади на улице было поводом для знакомства главной героини с главным героем и другими мужскими персонажами, заставив их увидеть ее необычную сторону и проникнуться симпатией, то спасение у ручья стало ключевым моментом, укрепившим его чувства к ней.

Теперь, когда она стала женой Фу Юнь-Я, она, конечно, не собиралась пускать развитие сюжета на самотек.

Дорога из столицы в Линьту-чэн была не везде гладкой, но вполне проезжей. К тому же, карета Фу Юнь-Я была специально подготовлена для путешествия: внутри было все необходимое, как в комнате — кровать, стол, стулья. Поистине, мал золотник, да дорог. Поэтому поездка не казалась утомительной. Из-за большого расстояния они время от времени останавливались для отдыха, так что скучать не приходилось.

В один из таких привалов Тан Чжи вместе с Фуцюй вышла из кареты и разглядывала цветы и травы неподалеку.

— Юнь-Я, это и есть твоя жена?

Тан Чжи, безмятежно любуясь пейзажем, вздрогнула от неожиданного голоса. Обернувшись, она увидела рядом с Фу Юнь-Я, который исчез сразу после остановки, молодого человека в темно-синем одеянии. Он тоже обладал незаурядной внешностью и благородными манерами, но в отличие от Фу Юнь-Я, в нем было меньше утонченности и больше властности.

Похоже, это и есть главный герой книги, Шестой принц, Ли Сюмин.

Ах, да, в оригинале Фу Юнь-Я действительно встретил Шестого принца по дороге на расследование. Однако было ли это случайностью или подстроено, в книге не уточнялось.

— Воистину, красота, затмевающая все вокруг! Неудивительно, Цзиньнянь, что ты женился на ней, едва вернувшись.

— А-Чжи, это Шестой принц.

— Ваша служанка приветствует Шестого принца.

Услышав обращение «А-Чжи», Тан Чжи немного смутилась. Фу Юнь-Я редко так ее называл в обычной жизни, чаще это случалось в постели.

«Хватит об этом думать! Что со мной происходит?»

«Тан Чжи, ты падаешь все ниже!»

— Нынешнее процветание страны и мирная жизнь народа не идут ни в какое сравнение с тем, что было при прошлой династии.

Ли Сюмин с удовлетворением смотрел на крестьян, отдыхающих или работающих в поле вдалеке, и говорил это Фу Юнь-Я.

Тан Чжи, стоявшая рядом, почувствовала тревогу.

Вернувшись в карету, Тан Чжи увидела, что Фу Юнь-Я снова сидит с закрытыми глазами. Его темные ресницы слегка подрагивали. Вчера перед отъездом он вернулся поздно, а сегодня они выехали рано утром — он явно не выспался. Поэтому большую часть пути он дремал вот так. Тан Чжи старалась двигаться как можно тише, чтобы не потревожить его.

— Почему ты сегодня все время смотрела на Шестого принца?

— А?

Фу Юнь-Я неожиданно заговорил, не открывая глаз. Тан Чжи, державшая в руках чашку с изящным узором, которую только что внимательно рассматривала, и собиравшаяся осторожно поставить ее на место, от испуга выронила ее. К счастью, пол в карете был застелен ковром, и чашка не разбилась, лишь покатилась по полу.

— О, я слышала, что вы с Шестым принцем хорошие друзья. Сегодня я убедилась, что подобное притягивает подобное. Друзья моего мужа — все выдающиеся люди.

Тан Чжи увидела, как Фу Юнь-Я открыл глаза, словно удивляясь, как она могла с первого взгляда определить достоинства принца.

— Я давно слышала, что Шестой принц мудр, любит народ, как собственных детей, и обладает незаурядной внешностью. Вот и засмотрелась.

— Он не то чтобы любит народ, просто лучше других знает, как завоевать расположение императора и симпатии людей. Но ты права, он действительно талантлив, — с легкой иронией в голосе ответил Фу Юнь-Я.

Такая реакция прервала попытку Тан Чжи прибегнуть к завуалированной лести. Она поняла, что Фу Юнь-Я не разделяет ее восторгов.

«Неужели господин Фу приревновал из-за того, что я похвалила Шестого принца?»

Тан Чжи придвинулась к Фу Юнь-Я.

— Но в сердце вашей служанки самый умный и красивый — это мой муж. Больше всего я люблю вас, мой господин.

Сказав это, она почувствовала, что слов недостаточно.

«Чмок!»

Воспользовавшись моментом, она быстро поцеловала его в щеку.

После этого она сама же и смутилась, подняв руки и потерев лицо.

— Неприлично!

Фу Юнь-Я явно не ожидал от Тан Чжи такого поступка средь бела дня. Хоть ему и было приятно, но, помня о правилах приличия, он произнес эти слова.