Глава 13

Чжаочжао почувствовала, как её волосы встали дыбом, а по телу пробежал холодок. У неё даже не хватило смелости оглянуться.

Она пошатнулась и дрожащими руками попыталась выдернуть свою ногу из хватки.

Но сила того человека была так велика, что она никак не могла освободить ногу.

Дрожа, Чжаочжао повернула голову. В этот момент мужчина тоже поднял голову, открыв окровавленное лицо.

Солнце как раз садилось, и последние лучи заката проникли в пещеру, осветив его лицо, покрытое кровью. Зрелище вышло ужасающим.

— А-а-а! — Чжаочжао вскрикнула от испуга и попыталась убежать, совершенно забыв, что рука мужчины всё ещё держит её ногу.

Другая нога была свободна, но это было бесполезно, и Чжаочжао, споткнувшись, упала на землю.

Но Чжаочжао всё равно отчаянно пыталась сбежать. В борьбе и метаниях её нога прямо угодила ему в лицо!

— Ух, — глухо застонал мужчина, и его большая рука, сжимавшая лодыжку Чжаочжао, усилила хватку.

Осознав, что она случайно ударила его ногой по лицу, Чжаочжао застыла от страха.

Она робко оглянулась и встретилась с ним взглядом.

У мужчины был высокий нос и глубоко посаженные глаза, а из-под шлема виднелись слегка вьющиеся длинные волосы. Он не походил на чистокровного ханьца.

Одной рукой он сжимал лодыжку Чжаочжао, а в другой крепко держал нож.

Окровавленный нож.

У этого человека были пронзительные, непокорные глаза и опасная, звериная аура. Он совсем не походил на хорошего человека.

Чжаочжао сглотнула, боясь, что мужчина внезапно набросится и ударит её ножом.

Но мужчина, казалось, долго изучал её, а затем хрипло произнёс:

— Спаси меня.

Первой подсознательной реакцией Чжаочжао было отказать!

После спасения Чжао Цзымэна у неё осталась огромная психологическая травма.

В этой жизни она больше не хотела спасать незнакомцев!

Так спасти его или нет?

Чжаочжао погрузилась в раздумья.

Но у мужчины, казалось, было звериное чутьё. Он словно почувствовал внутреннюю борьбу Чжаочжао, и его взгляд тут же стал пронзительным. Рука, державшая лодыжку Чжаочжао, отпустила её и потянулась к ножу. Похоже, он собирался попытаться одолеть её, собравшись последними силами!

Когда Чжаочжао увидела, что мужчина действительно собирается напасть на неё с ножом, она перестала колебаться.

Этот человек определённо был отъявленным негодяем!

Он точно был злодеем!

А она ведь почти решилась спасти его!

Но он хотел ударить её ножом!

Чжаочжао яростно оттолкнулась обеими ногами, и раненый мужчина завалился и потерял сознание.

Она торопливо поднялась и холодно посмотрела на лежащего без сознания человека.

Он был тяжело ранен, кровь пропитала его одежду, а его длинные брови болезненно хмурились.

Но к злодеям у неё не было никакого сочувствия.

Чжаочжао топнула ногой и собралась спрятаться обратно в пещеру. Вдруг она оглянулась на мужчину, и её глаза вдруг широко распахнулись — шлем, который до этого криво сидел на его голове, наконец-то скатился, открыв мясистые оттопыренные уши!

— У-у-у… Они все меня дразнят! Они говорят, что у меня большие уши, как у осла!

—Понимашь, после церемонии совершеннолетия мужчины могут носить повязки или головные уборы, и твои большие уши никто не увидит…

— Но я хочу быть генералом!

— Ладно, ладно, у генералов есть шлемы, которые тоже закрывают уши…

Чжаочжао словно услышала тот разговор с Янь-гэ. Она невольно подумала: неужели этот тяжелораненый лянский солдат стеснялся в детстве своих больших ушей, как и Янь-гэ? Не потому ли, став взрослым, он пошёл в армию, чтобы его уши были надёжно скрыты под шлемом?

Не только у Янь-гэ, но и у отца Чжаочжао, и у её дедушки тоже были оттопыренные уши.

Ему повезло. Из-за этих больших ушей Чжаочжао вдруг снова решила спасти его.

Кстати, «Тысячедневное Опьянение» — это поистине удивительная трава. Ее отвар имеет оттенок персикового цвета, аромат орхидей и мускуса, а в сладком запахе чувствуются лёгкие  винные нотки.

Все знают, что «Тысячедневное Опьянение» — очень сильное снадобье и может действовать как яд: достаточно одного глотка, чтобы проспать тысячу дней, а если выпить больше, то можно и умереть.

Но лишь немногие знают, что если принять «Тысячедневное Опьянение», а затем немедленно зажечь «Возвращающий душу аромат» и уснуть в его благоухании, то эффект будет таким, будто человек отдыхал тысячу дней: любые тяжёлые внешние раны заживают очень быстро.

Чжаочжао достала из-за пазухи нефритовую шкатулку, надула губки и, бросив взгляд на лежащего без сознания мужчину с большими ушами, подумали, что ему сегодня очень повезло.

Когда Елюй Нин очнулся, он почувствовал, что все его раны заживают с невероятной скоростью, будто сухое дерево вновь расцветает весной.

До его ушей доносились звуки суеты, издаваемые девушкой.

Он притворился спящим и приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на неё.

Эта глупая девушка, похоже, наконец-то осознала, что каким сокровищем владела. Теперь она металась, словно хомячок, прижимая к груди нефритовую шкатулку, в поисках места, чтобы её спрятать.

Похоже, это не было галлюцинацией, вызванной предсмертным состоянием. В нефритовой шкатулке действительно были «Тысячедневное Опьянение» и «Возвращающий душу аромат».

Он очень хорошо знал оба этих растения.

Когда-то его мать тяжело заболела, и выяснилось, что вылечить её мог только один рецепт.

Будучи ребёнком, он простоял на коленях перед дворцом целых три дня, но император Тяньцзо, который целыми днями предавался развлечениям с наложницами, так и не удосужился его принять.

Вскоре его мать умерла от горя в пустом холодном дворце.

Много лет спустя он случайно нашёл «Тысячедневное Опьянение» и отдал его своему отцу-императору.

Он не знал, почему, но с первого взгляда его охватили теплые чувства к этой глупой девушке.

Если бы его мать не потеряла ребёнка, у него, возможно, была бы младшая сестра.

Не такая высокомерная и властная, как Ханьли Янь, и уж точно не такая коварная и жестокая, как Да Аое. Если бы его сестра была жива, она, вероятно, была бы похожа на эту глупую девчонку.

Елюй Нин не хотел её пугать.

Он подождал, пока девушка наконец найдёт место, чтобы спрятать нефритовую шкатулку, и только тогда сделал вид, что медленно приходит в себя.

Не успел он открыть глаза, как Чжаочжао вскрикнула от удивления и выпалила:

— Большие Уши, ты очнулся?

Елюй Нин слегка опешил, а затем нахмурился. Кто позволил ей называть его «Большие Уши»?

Увидев, что проснувшийся мужчина не проявляет к ней враждебности, Чжаочжао немного успокоилась. А поскольку она случайно назвала его «Большие Уши» и, похоже, задела больную мозоль, она примирительно спросила:

— Хочешь воды? Я нашла здесь чайный набор, только что принесла немного снега снаружи и уже вскипятила его на огне. Хочешь пить?

— Угу, — ответил мужчина.

Пока Чжаочжао наливала воду, Елюй Нин украдкой надел свой шлем.

Чжаочжао заметила его движение и подумала, что Янь-гэ сделал бы так же. Она почувствовала к нему расположение и перестала считать его опасным злодеем.

Она поила его водой и спрашивала:

— Ты ведь не похож на плохого человека, а? Откуда у тебя такие тяжёлые раны?

— Меня преследовали, — коротко ответил Елюй Нин.

— Кто? — с любопытством спросила Чжаочжао.

Как только слова сорвались с её губ, она почувствовала досаду. 

Но мужчина, немного помедлив, вдруг заговорил:

— Те люди были со стороны моего старшего брата.

Чжаочжао ахнула:

— Братоубийство… Почему?

Тщательно подбирая слова, мужчина ответил:

— У главной жены моего отца не было сыновей, и наследником стал сын высокопоставленной наложницы. Эта наложница заподозрила, что я тоже жажду семейного имущества, и объединилась со своей семьёй, чтобы преследовать меня.

— Какие ужасные люди! — гневно воскликнула Чжаочжао, услышав о его судьбе.

Елюй Нин опустил взгляд на мгновение и сказал:

— На самом деле, им не нужно было так поступать, я изначально не собирался… —

— У них просто мелочная душа, — сказала Чжаочжао. — Кстати, меня зовут Пань Чжаочжао, а тебя?

Елюй Нин не ответил ей, а вместо этого сделал жест, призывающий к тишине, и стал прислушиваться к звукам снаружи пещеры.

Вскоре, в свете колеблющихся факелов, более двадцати хорошо обученных тайных стражей быстро и бесшумно вошли в пещеру.

Елюй Нин прикрыл Чжаочжао собой, выхватил меч и приготовился к схватке.

В этот момент из-за спин тайных стражей вышел мужчина в чёрных одеждах.

Это был Чжао Цзымэн.