Глава 4: Яд

Цинь Хуань глубоко вздохнула. Внешне она выглядела спокойной, но в душе не могла не нервничать.

Обвинить Резиденцию Генерала в обмане императора в присутствии всемогущих Наследного Принца и Регента... Цинь Хуань, конечно же, думала о последствиях.

Но семья Цинь уже загнала её в тупик.

Если бы она покорно вышла замуж за Князя И, её ждала бы только смерть.

А после её смерти Цинь Шу и госпожа Гао точно не оставили бы в покое Цинь Шэнь.

Она уже стояла на краю пропасти. Чтобы выжить, оставалось лишь одно — обрести жизнь, пройдя через гибель!

Цинь Хуань незаметно сжала подол платья, её взгляд скользнул по лицам присутствующих: госпожа Гао, казавшаяся слабой, но с жестокостью в глазах; потрясённая и презрительная Цинь Шу; бледный как полотно Цинь Чжэньбэй; разгневанный Князь И; Наследный Принц с таким же выражением лица, как у Цинь Шу, и…

Она посмотрела в его сторону, и в тот момент, когда подняла глаза, их взгляды внезапно встретились. Регент, Хэ Чанъэнь.

Хэ Чанъэнь сразу разгадал уловку Цинь Чжэньбэя, но семья Цинь была не первой, кто поступал подобным образом, подменяя невесту.

Девять из десяти жён и наложниц, погибших от руки Князя И, не были знатными дамами, а лишь ничего не стоящими служанками из разных резиденций. Император закрывал на это глаза, поэтому и Императрица не могла ничего предпринять.

Но он не ожидал, что этот Цинь Чжэньбэй использует для подмены собственную дочь наложницы. Вот уж поистине «железный» генерал.

Ещё больше его удивило то, что Цинь Хуань осмелилась разоблачить поступок Цинь Чжэньбэя прямо у них на глазах.

Изначально он считал эту Цинь Хуань лишь жалкой красивой куклой, но неожиданно увидел в её глазах смелость, стойкость и решимость пойти ва-банк.

Весьма забавно.

Их взгляды встретились, и воздух на мгновение будто застыл.

На спине Цинь Хуань выступил лёгкий пот. Она стиснула зубы и не сводила глаз с Хэ Чанъэня. Из всех присутствующих он был её последней надеждой.

Хэ Чанъэнь мгновение смотрел на неё, а затем на его губах промелькнула едва заметная улыбка.

Он взял из рук Цинь Хуань письмо, развернул его и, не дав Наследному Принцу и слова сказать, произнёс:

— Этой свадьбой изначально занималась Императрица. Раз уж такое случилось, то и разбираться с этим должна она.

Передать дело Императрице было действительно разумнее, чем Наследному Принцу решать всё в одиночку.

Цинь Шу и госпожа Гао, напуганные Хэ Чанъэнем, наконец-то смогли вздохнуть с облегчением.

Цинь Шу, глядя на Цинь Хуань, незаметно холодно усмехнулась.

Князь И хоть и был слабоумен, но Императрица очень жалела его и всегда баловала. Отказавшись от брака на месте, Цинь Хуань ударила по репутации и Императрицы, и семьи Цинь. Императрица точно не простит её.

Если её вызовут во дворец, то войдёт она туда на своих ногах, а вынесут её уже вперёд ногами.

Мысли Наследного Принца Хэ Цзяньчэня совпали с мыслями Цинь Шу. К тому же, с этим делом нельзя было медлить. Он прямо сказал:

— В таком случае мы вернёмся во дворец и доложим матушке-императрице. Что до молодой госпожи Цинь... — его тон резко похолодел, — ждите здесь.

Хэ Чанъэнь бросил на Цинь Шу многозначительный взгляд и удалился вместе с Князем И и Наследным Принцем.

После такого поступка у людей из семьи Цинь, разумеется, были недовольные лица. Только Цинь Шу с ухмылкой смотрела на неё и протянула:

— Наследный Принц велел тебе ждать здесь, ты поняла?

 Цинь Шу намеренно сделала ударение на слове «здесь», и Цинь Хуань поняла, что ей велено оставаться на месте.

Цинь Хуань стояла у ворот Резиденции Генерала. Её огненно-красный свадебный наряд пылал, словно пламя на белоснежном снегу.

Ледяной ветер со снегом пробирал до костей, казалось, он проник в самый костный мозг Цинь Хуань и превратился там в ледяную крошку.

Издали она, прямо стоявшая перед воротами Резиденции Генерала, походила на безжизненную ледяную статую.

Лишь её чуть дрожащие ресницы и ровное дыхание доказывали, что она всё ещё жива.

Цинь Хуань стиснула зубы и раз за разом мысленно повторяла:

— Я не могу умереть. Не могу. Ради этой возрождённой жизни, ради Цинь Шэнь, я должна выжить.

Люди на улице постепенно разошлись. Вскоре повсюду заструился дымок от очагов — наступил вечер, время ужина. Она простояла на холоде уже несколько часов. Даже с её твёрдой волей тело Цинь Хуань уже едва держалось на ногах.

Дверь со скрипом отворилась. Изнутри хлынул тёплый воздух. Цинь Хуань подняла взгляд, и с её тёмных ресниц осыпался иней.

Цинь Шэнь была прикована к постели, а Дун Мо ухаживала за ней. Та, кто вышла к ней сейчас, вряд ли пришла из сочувствия.

Она стояла у подножия лестницы и смотрела на Цинь Шу.

В глазах Цинь Шу, нежных, как вешние воды, читалась жалость.

Цинь Шу и вправду была красива: брови, словно ивовые листья, подведённые тушью; миндалевидные глаза, подобные весенним ручьям; губки, как вишнёвый цвет. Редкая красавица.

Но Цинь Хуань прекрасно знала, какая злобная душа скрывается под этой оболочкой.

Цинь Шу изображала сочувствие, но Цинь Хуань на это уже не покупалась. Она сразу поняла, что та пришла с дурными намерениями.

Цинь Шу медленно подошла к ней, внезапно схватила её за руку и с улыбкой сказала:

— Сестрёнка, ты, должно быть, замёрзла. Сестра принесла тебе чашку женьшеневого супа.

Закончив говорить, она махнула рукой, и подошедшая служанка силой всунула чашку с супом в руки Цинь Хуань.

Руки Цинь Хуань уже онемели от холода. Когда к ним приблизилась обжигающая чашка, она инстинктивно попыталась отдёрнуть их, но Цинь Шу мёртвой хваткой вцепилась в её руку и прижала ладонь к фарфору.

— С-с-с... — Цинь Хуань резко втянула воздух и, стиснув зубы, посмотрела на Цинь Шу.

Цинь Шу, сияя улыбкой, сказала:  

— Сестрёнка, я, к сожалению, бессильна что-либо сделать, могу лишь принести тебе немного супа. Пей, пока горячий.

Цинь Хуань взглянула на неё и холодно усмехнулась:

— Как я смею не принять доброту сестры.

Она крепко сжала чашку. Ещё в тот момент, когда суп оказался перед ней, она почувствовала неладное.

В чашке действительно был женьшеневый суп, вот только в него добавили кое-что лишнее.

Возможно, Цинь Шу рассчитывала на то, что Цинь Хуань никогда не пробовала женьшеневый суп и не знает его вкуса. Но нынешняя Цинь Хуань не только уловила странный запах, но и смогла определить, что в суп добавлен яд «Разрывающий Кишечник».

Яд «Разрывающий Кишечник» не был редкостью, но обладал чрезвычайно сильным действием. Одна такая чашка — и она, скорее всего, умерла бы в мучениях, а её тело осталось бы лежать у ворот Резиденции Генерала.

Использовать такой легкоузнаваемый яд... Она не знала, что и думать: то ли Цинь Шу слишком самонадеянна, то ли просто глупа.

Она медленно поднесла чашку ко рту, но не успели её губы коснуться края, как весь горячий суп выплеснулся на потерявшую бдительность Цинь Шу.

Цинь Шу уже думала, что её план удался, и не успела обрадоваться, как её с ног до головы окатило кипятком. Она подпрыгнула от боли и на секунду замерла, не веря, что Цинь Хуань посмела на неё выплеснуть суп. Тут же она в ярости указала на Цинь Хуань и взвизгнула:

— Цинь Хуань, не будь неблагодарной!

Цинь Хуань с усмешкой посмотрела на неё, бросила чашку на землю и, криво улыбнувшись, указала на её внутреннюю стенку:

— Сестра, этот суп такой крепкий, что даже окрасил фарфор изнутри в чёрный цвет. Впечатляет.

Цинь Шу не ожидала, что её раскроют, и её лицо то бледнело, то зеленело.

— Сестра боится, что Императрица не сможет меня убить? — добавила Цинь Хуань.

— Дерзость! — резко возразила Цинь Шу. — Её Величество Императрица добродетельна и мудра, как она может совершить такое?

Цинь Хуань тихо рассмеялась и спросила в ответ:

— А что тогда делает сестра? Не боишься, что я возьму это и пожалуюсь властям, и о тебе пойдут дурные слухи?

Цинь Шу стиснула зубы. Если кто-то узнает, что она подсыпала яд в суп, за ней закрепится слава женщины с сердцем ядовитого скорпиона.

Она свирепо посмотрела на Цинь Хуань и, понизив голос, пригрозила:

— Я тебя предупреждаю...

Не дав Цинь Шу закончить, Цинь Хуань перебила её:

— Я никому не расскажу. Возвращайся.

Цинь Шу на мгновение опешила и с сомнением посмотрела на неё. Цинь Хуань же с безразличным видом сказала:

— Если нас увидят другие, я уже не смогу тебе помочь.

Услышав это, Цинь Шу вместе со служанкой быстро вернулась в резиденцию.

Цинь Хуань бросила взгляд на разбитую чашку на земле и медленно выдохнула.

Отпустить Цинь Шу было не в её намерениях. Но сейчас она была одна, без всякой поддержки. Даже если бы она рассказала об этом, кто бы ей поверил? В итоге это лишь усилило бы желание Цинь Шу убить её и поставило бы её в ещё более опасное положение.