Глава 3. Побег из поместья

Чжан Мяо не раз думала о том, чтобы дать пощечину Чжан Хуэйцзяо. Не только из-за этого случая, но и из-за многих других событий, происходивших с детства. Но в детстве она знала: если она ошибется, накажут ее мать. Когда матери не стало, били няню Лань. Поэтому она всегда сдерживалась. Но разве бывает человек совсем без гнева?

Она повернулась, чтобы вернуться, но гнев в душе не утихал, а расстраивать няню Лань ей не хотелось. Раньше, когда случалось подобное, она выходила прогуляться, и по возвращении ей становилось легче.

Она подошла к главным воротам. Привратник, который должен был стоять на страже, оживленно болтал с возницей семьи Тань. С подобострастным выражением лица он так заискивал, что можно было подумать, будто перед ним не кучер, а какой-нибудь высокопоставленный чиновник!

Чжан Мяо вышла за ворота. Привратник даже не заметил этого — не пошел доложить и не остановил ее.

Улица выглядела оживленной, толпа шумела и двигалась. Чжан Мяо бесцельно пошла вместе с потоком людей, но мысли ее были заняты поведением Тань Яньчжана и его двусмысленным общением с Чжан Хуэйцзяо.

Раньше она считала Тань Яньчжана хорошим человеком, но теперь видела в нем лишь обычного мужчину, любящего власть, деньги и, конечно, красавиц. Стоит предложить ему достаточно выгодные условия, и она в его глазах станет просто ничтожеством, от которого хочется держаться подальше.

Прохожие время от времени посматривали в ее сторону, разглядывая ее, но Чжан Мяо, словно лишившись души, ничего не замечала. Она тупо смотрела вперед пустым взглядом.

Неизвестно, как далеко она зашла, пока ее кто-то не толкнул. Она пошатнулась и едва не упала.

— Глаз нет?! Не думай, что раз ты девка, толкнула меня, и я тебя прощу!

Чжан Мяо очнулась и поняла, что ее лицо мокро от слез. Она не знала, когда начала плакать и как долго плакала, но была уверена, что плачет не из-за Тань Яньчжана, а из-за себя самой.

Толкнувший ее был невысок и худ, с маленькими глазками на лице. Если бы не яркий свет, Чжан Мяо подумала бы, что он идет с закрытыми глазами. Красный нос подчеркивал темные круги под глазами, отчего он выглядел изможденным.

Он был одет в роскошные одежды, явно не из бедной семьи, но вид у него был такой, будто его еле кормят.

Пока Чжан Мяо разглядывала его, тот, видя, что она молчит, разозлился еще больше.

Он ткнул ее веером под подбородок. — Ты что, не только слепая, но и глухая? Не слышала, что я сказал?

Слегка склонив голову, но не сводя глаз с Чжан Мяо, он обратился к своему слуге с ухмылкой: — Эта девчонка, случаем, не немая? Если немая, то забавляться с ней будет еще интереснее, а?

Слуга захихикал.

Чжан Мяо оттолкнула веер, которым он касался ее подбородка, и повернулась, чтобы пойти домой. Но, оглядевшись по сторонам, она замерла. Это был не Тунчжоу. Она вышла без сопровождения, и теперь, оказавшись в незнакомом месте, совершенно не помнила, где находится поместье Чжан.

Она попыталась вспомнить. Кажется, выйдя из ворот, она пошла прямо по улице. Если пойти обратно, найти дорогу будет нетрудно. Она шагнула в обратном направлении, но ее тут же схватили за руку.

— Ты меня толкнула, мы еще не решили, что с этим делать! Куда собралась?!

В Тунчжоу Чжан Мяо встречала подобных людей, но тогда рядом была няня Лань, которая умела справляться с такими ситуациями, и ей никогда не приходилось об этом беспокоиться.

— Это вы сами на меня налетели, — возразила Чжан Мяо.

У нее был нежный голос, и говорила она мягко. Даже сейчас, пытаясь выглядеть сердитой, она не могла никого напугать. Наоборот, ее вид чуть не заставил тощего хулигана растаять.

— Я шел себе спокойно, это ты на меня налетела! Похоже, истинные намерения пьяницы не в вине! Признавайся, я тебе понравился? Если ты действительно влюбилась, так и быть, я сжалюсь и возьму тебя восьмой наложницей.

С этими словами и похотливой усмешкой он протянул руку, чтобы коснуться ее лица.

Внезапно его запястье пронзила острая боль, и на землю упал белый камешек.

— А-а-а-а! Больно! Кто?! Ай! Какой щенок меня ударил?! Ай! Ой…

Чжан Мяо не обратила на него внимания, оцепенев, она смотрела на белый камешек. Она видела, как он прилетел и ударил хулигана по руке.

Тощий хулиган уже забыл про камешек. Схватившись за запястье, он катался по земле и продолжал изрыгать ругательства.

Перед Чжан Мяо возникла тень. Подняв голову, она увидела высокую спину. Человек стоял перед ней, загораживая ее. Хулиган на земле, все еще бранившийся, увидев подошедшего, тут же замолчал и только стонал, не смея произнести ни одного грязного слова.

Человек обернулся к Чжан Мяо и поклонился.

— Четвертая госпожа, господин просит вас подойти.

Чжан Мяо проследила за его взглядом и увидела человека, которого нельзя было назвать совсем незнакомым. С облегчением она подошла к нему.

— Мяомяо благодарит Третьего дядю за помощь.

Тань И, изменив своей обычной мягкости по отношению к младшим, смотрел на нее без улыбки, с суровым, почти убийственным выражением лица. Чжан Мяо на мгновение показалось, что она ошиблась.

Но суровость Тань И исчезла так же быстро, как и появилась. Хотя он и не стал таким же мягким, как обычно, убийственного холода в его взгляде больше не было, просто он выглядел недовольным.

Он не ответил Чжан Мяо и повернулся к стоявшей неподалеку карете. Чжан Мяо немного подумала и последовала за ним.

— Третий дядя, я… я, кажется, заблудилась. Не помню дорогу назад.

Тань И шел небыстро, но Чжан Мяо, даже ускорив шаг, с трудом поспевала за ним. Тань И заметил это, но не замедлился, чтобы подождать ее.

Си Янь быстро обошел Чжан Мяо, подошел к Тань И, помог ему сесть в карету и встал рядом, ожидая приказаний. Казалось, он не собирался приглашать Чжан Мяо внутрь.

Наконец из кареты раздался чрезвычайно холодный голос:

— Пусть войдет.

Си Янь отступил в сторону. Чжан Мяо, придерживая юбку, ждала, что ей помогут сесть, но никто не обращал на нее внимания. Она искоса взглянула на Си Яня, но тот по-прежнему стоял с каменным лицом.

— Четвертая госпожа, мужчины и женщины не должны прикасаться друг к другу.

Чжан Мяо поджала губы. Действительно, так и есть. Оставив эту мысль, она одной рукой придержала юбку, а другой ухватилась за оглоблю и с трудом забралась в карету.

Внутри пахло так же, как и его одежда — легким ароматом бамбука. В карете стояла маленькая жаровня, от которой исходило тепло. Казалось, ее замерзшее сердце тоже начало согреваться.

— Почему вы здесь одна?

Тань И не взглянул на нее. Сидя в глубине кареты, он взял маленький чайник со столика и налил себе чашку чая. Поколебавшись, он достал еще одну чашку и налил чаю для Чжан Мяо.

Глядя на чашку с горячим чаем, поставленную перед ней, Чжан Мяо вспомнила все, что случилось перед выходом из дома. Обида снова подступила к горлу. Но этот человек был дядей Тань Яньчжана, как она могла говорить о нем плохо в его присутствии?

— Вышла прогуляться и забыла дорогу назад.

Тань И даже не стал опровергать эту ложь. Хоть она и была дочерью наложницы, семья Чжан была довольно состоятельной. Разве девушка из такой семьи могла выйти из дома одна, без служанки?

К тому же, она, возможно, и сама не знала, как выглядит: следы слез на лице размазались, когда она их вытирала, и теперь оно было испачкано, как у маленького трубочиста. Если бы он не видел ее совсем недавно, то мог бы и не узнать.

— Пейте чай.

Чжан Мяо послушно взяла чашку и сделала глоток. Она так долго плакала, что в горле пересохло и горело.

Но когда она собралась сделать еще глоток, то увидела свое отражение в чае. Она замерла от потрясения, подозревая, что это из-за чая или чашки ее отражение выглядит так странно.

Она украдкой взглянула на Тань И. Он пил чай, опустив глаза, и не смотрел на нее. Чжан Мяо тихонько достала свое маленькое медное зеркальце.

Маленькое зеркальце немного искажало черты, но общую картину было видно ясно: черные полосы на лице, покрасневшие глаза, даже ресницы еще не высохли от слез.

И вот в таком виде она с невозмутимым видом заявила Третьему дяде, что просто вышла прогуляться?!

Тань И, хоть и не смотрел на нее, заметил ее движения. Он поставил чашку и посмотрел на девушку, которая, казалось, готова была провалиться сквозь пол кареты от стыда.

— Си Янь, поезжай в Павильон Хуажун.

Павильон Хуажун был недалеко. Карета проехала совсем немного и остановилась. Чжан Мяо сидела у входа и не двигалась. Тань И взглянул на нее.

— Что, собираетесь сегодня поселиться в моей карете?

От его слов Чжан Мяо вздрогнула, как испуганный олененок в лесу, и уставилась на Тань И широко раскрытыми глазами.

Си Янь, ожидавший снаружи, видя, что ничего не происходит, отдернул занавеску.

— Четвертая госпожа, прошу вас выйти.

Придя в себя, Чжан Мяо густо покраснела — даже уши стали розовыми. Она отвернулась и выскользнула из кареты. Тань И, глядя на ее растерянную спину, вдруг тихо рассмеялся.

Эта девушка из семьи Чжан была совсем на них не похожа — наивная и милая в своей чистоте.

Выйдя из кареты, Чжан Мяо спряталась за широкой спиной Си Яня. Ей казалось, что она больше никогда не сможет посмотреть Третьему дяде в глаза.

Тань И, собравшись с мыслями, вышел из кареты с помощью Си Яня. Чжан Мяо последовала за ними, не обращая внимания, куда они вошли, только ощущая приятный аромат, наполнивший воздух.

— О, Третий господин пожаловал! Сегодня вроде бы не день проверки счетов, что привело вас?

Хозяйка павильона, обольстительная и кокетливая, вышла из-за прилавка. Тань И, словно не слыша ее слов, посторонился, открывая вид на Чжан Мяо, которая старалась спрятаться за его спиной.

— Приведите ее в порядок.

Услышав это, Чжан Мяо подняла голову. Хозяйка тоже посмотрела на нее. Увидев ее испачканное, как у котенка, лицо, она не сдержалась и прыснула со смеху, но тут же осеклась под холодным взглядом Тань И.

Она быстро сменила выражение лица на вежливую улыбку, хотя в глазах читалось любопытство.

— Госпожа, пойдемте скорее со мной внутрь. Если придут посетители и увидят вас в таком виде, будет нехорошо.

Затем она повернулась к Тань И: — Третий господин, располагайтесь.