Глава 8

Глава 8

Сентябрь. Наступил Чушу (конец лета).

Жаркие солнечные лучи падали на работающих в поле крестьян. Крупные капли пота стекали по их лицам.

Линь Цзябао, согнувшись, одной рукой тянул стебли риса, а другой быстро срезал их серпом.

Не прошло и получаса, как у Линь Цзябао заболела спина, а ноги стали тяжелыми, словно налитыми свинцом. Шея, руки — все тело словно покалывали тысячи иголок.

Он поднял голову и огляделся.

Линь Далан с женой уже закончили жать одну полосу и наполовину справились со второй, в то время как сам Линь Цзябао закончил лишь половину первой. Он работал слишком медленно.

Сначала он хотел пойти отдохнуть под дерево на краю поля, но теперь ему стало стыдно даже просить об этом. Невестка, будучи женщиной, работала лучше и быстрее него, так что у него не хватало духу озвучить свою просьбу. Оставалось лишь продолжать жатву.

Линь Цзябао снова наклонился.

Собравшись с силами, он работал до самого полудня и наконец закончил половину поля. В это время подошли Матушка Линь и Старушка Линь с бамбуковыми корзинами.

— Бао-гэ'эр, идите отдыхать! — крикнула Старушка Линь издалека, махая им рукой. — Поешьте, выпейте холодного чая, отдохните под деревом. Оставшуюся работу сделаете после обеда.

— Бао-гэ'эр, Чжэн-нян, хватит работать, пойдемте отдохнем, — сказал Линь Далан, сняв соломенную шляпу и обмахиваясь ею.

— Иду, — отозвалась невестка и направилась к краю поля.

Линь Цзябао хотел ответить, но, открыв рот, понял, что не может произнести ни звука. Боже правый, в своей прошлой жизни он никогда не занимался такой тяжелой работой. Завтрак давно переварился, и сейчас он, словно зомби, брел к источавшим соблазнительный аромат блюдам.

Добравшись до большого дерева на краю поля, он, забыв о приличиях, плюхнулся на землю. Сняв шляпу, обмахнулся ею пару раз и бросил серп рядом с собой.

Взяв у Матушки Линь холодный чай, он залпом выпил несколько больших глотков, затем прислонился к дереву и глубоко вздохнул.

— Бао-гэ'эр, поешь, — Старушка Линь протянула ему грубую фарфоровую миску с едой.

Линь Цзябао взял миску и быстро все съел, небрежно вытер рот и снова без сил прислонился к дереву.

Старушка Линь и Матушка Линь тем временем не теряли времени даром. Пока все отдыхали, они пошли на поле и разложили срезанный рис ровными рядами, чтобы солнце равномерно высушило каждый стебель для дальнейшей обработки.

Полуденное солнце нещадно палило, и Старушка Линь велела всем идти домой отдыхать, а вечером вернуться, чтобы связать рис в снопы.

Все поплелись домой, особенно тяжело было Линь Цзябао. Он еле передвигал ноги.

Вернувшись, он сразу же пошел к туалету во дворе, облился холодной водой и, не снимая обуви, рухнул на кровать и мгновенно уснул.

К вечеру жара спала.

Линь Далан разбудил Линь Цзябао. Тот, услышав брата, попытался встать, но тело ломило, словно его переехал экипаж.

Некоторое время он лежал неподвижно, а затем медленно поднялся. Накинув старую рабочую одежду, он вместе с Линь Даланом отправился в поле.

На меже Старушка Линь и невестка уже связали небольшую часть риса в снопы. Матушка Линь шла следом за ними, собирая упавшие колосья. Мешок на ее поясе был уже довольно полным.

Братья, увидев это, поспешили на помощь.

Вся семья дружно работала, и лишь когда стемнело, они собрали инструменты и не спеша пошли домой.

Глядя на туманную луну в небе, Линь Цзябао подумал, что это и есть настоящее «возвращение домой с мотыгой под луной». Затем он усмехнулся про себя: кажется, он привык к изнурительному труду, раз у него еще оставались силы любоваться пейзажем.

Раньше, в современной жизни, напряженный ритм большого города создавал ему постоянный стресс, и он мечтал сбежать в деревню, поближе к природе. Теперь же, когда небеса действительно послали его сюда, он невероятно скучал по удобствам городской жизни.

«Люди действительно ненасытны», — подумал он.

Через два дня весь рис был собран и разложен сушиться во дворе перед домом.

Однажды днем Линь Далан выкатил из сарая молотилку и позвал Линь Цзябао помочь ему обмолотить рис. Затем невестка и Старушка Линь разложили обмолоченное зерно во дворе для просушки.

Следующие два дня Линь Цзябао и Линь Далан очищали рис от шелухи. Они по очереди толокли рис пестом, а Старушка Линь и невестка, одолжив у соседа веялку, отделяли шелуху и отбирали лучшие зерна для посева.

Матушка Линь все это время помогала по хозяйству, готовя еду и стирая одежду.

Через полмесяца все полевые работы были закончены.

Линь Цзябао посмотрел на себя в медное зеркало. Он стал похож на Кунлуньну. Некогда статный юноша теперь выглядел гораздо старше своих лет.

Жаль, что в древности не было масок для лица. Впрочем, даже если бы они и были, ни мать, ни невестка ими не пользовались, так что ему было бы странно применять их одному.

Когда Линь Цзябао вернулся в школу, погода уже начала меняться. Он думал, что однокашники будут смеяться над его цветом кожи, но, придя в школу, обнаружил, что все загорели, некоторые даже сильнее, чем он. Он тут же почувствовал себя гораздо лучше.

Только Линь Яодэ, чья семья могла позволить себе слуг и работников, не только не загорел, но и, казалось, даже поправился.

Линь Цзябао, Чжан Чуньцзян и другие решили подшутить над Линь Яодэ и стали мазать ему лицо чернилами, чтобы он стал таким же темным, как и все остальные.

Линь Яодэ пытался отбиваться, но силы были неравны, и в конце концов он не смог избежать участи быть измазанным.

Вдоволь навеселившись, ученики, пока не пришел учитель, поспешили к пруду, чтобы умыться и привести себя в порядок.

Вскоре в школу пришел Старый Сюцай, неспешно ступая и заложив руки за спину.

Без лишних слов он задал тему для сочинения и устроил проверку знаний всем ученикам. Пойманы были все, кроме Линь Яодэ и Линь Цзябао.

Старый Сюцай вызвал провинившихся к доске и, отшлепав каждого по ладони, задал им дополнительное задание.

— Хотя вы двое и ответили на мои вопросы, этого далеко не достаточно, чтобы занять первое место на Уездных Испытаниях, — сказал он, обращаясь к Линь Яодэ и Линь Цзябао. — В уезде Шанъюань много талантливых и способных людей. Нельзя быть самонадеянными. Я дам вам два задания. Напишите сочинения и принесите мне завтра на проверку.

Дав наставления, Старый Сюцай отпустил учеников.

— Учитель просто расстроился, что не смог нас подловить, вот и вредничает, — пробормотал Линь Яодэ себе под нос.

Линь Цзябао это рассмешило, но он не стал смеяться в открытую. Прокашлявшись, он сказал:

— В любом случае, это нам на пользу. Одно сочинение — это не так уж и много. С твоим талантом, брат Яодэ, разве ты боишься такого пустяка?

— Хватит мне льстить, — ответил Линь Яодэ. — Завтра мое сочинение будет лучше твоего, вот увидишь! — С этими словами он отвернулся, достал веер, висевший у него на поясе, обмахнулся им и широким шагом вышел из школы.

— Ха-ха, брат Яодэ всегда попадается на удочку Бао-гэ'эр, — сказал Линь Цзясы, положив руку на плечо Линь Цзябао.

Линь Цзябао потер нос и тихонько засмеялся.

Чжан Чуньцзян, ничего не понимая, смотрел то на одного, то на другого, не зная, чему они смеются.