Глава 8. Ночной гость

Получив документ о разделе семьи, Цзи Юань официально поселилась в заброшенной хижине.

В эту эпоху цена одного му хорошей земли составляла от восьми до десяти лянов серебра. Участок под застройку в деревне стоил недорого, но даже с учетом площади этой хижины он обошелся бы в три-пять лянов.

Таких денег у нее сейчас, конечно, не было, да и староста об этом не упоминал. Однако Цзи Юань решила, что нужно как можно скорее выкупить эту землю. Только получив на руки купчую, она сможет по-настоящему успокоиться.

Купчая была аналогом современного свидетельства о собственности на недвижимость. Под влиянием своей прошлой жизни она считала, что наличие или отсутствие семьи не так уж важно, а вот собственный дом необходим.

Сентябрь здесь, на севере, отличался от южного. В других местах еще стояла ясная и свежая осенняя погода, а здесь уже чувствовалось приближение унылой поры.

Деревня Дафэн располагалась у подножия гор, и разница температур между днем и ночью была велика. В хижине не было даже ватного одеяла, а в крыше зияла огромная дыра. Сейчас еще можно было терпеть, но когда начнутся заморозки, возникнут проблемы.

Кроме того, нужны были дрова, рис, масло, соль, котлы, миски, ковши, ложки, одеяла, одежда, предметы первой необходимости и многое другое…

В конце концов, все сводилось к нехватке денег. Будь у нее серебро, все трудности решились бы сами собой.

Поэтому первоочередной задачей было срочно заработать деньги!

Но пока стоило подумать, что съесть на обед.

Утром, перед уходом, она обошла хижину и обнаружила, что за домом, помимо сорняков, росло много диких съедобных трав. Кроме того, там стояло большое дерево унаби и несколько деревьев хурмы.

Дерево унаби было таким толстым, что его едва можно было обхватить руками. Хотя было только начало сентября, земля под ним уже была усыпана плодами. К счастью, на ветвях их оставалось еще много — красных, крупных и круглых.

Хурма как раз поспела, но была еще немного терпкой. Через несколько дней она должна была стать лучше.

В деревне было много сорванцов, и то, что эти плоды до сих пор никто не тронул, было удивительно. Но, подумав, Цзи Юань все поняла.

Из-за слухов о привидениях жители деревни боялись сюда приходить. Взрослые запугивали детей, говоря, что все вокруг отравлено. Она помнила, как Чжу именно так пугала Цзи Минмао.

Получается, ей следовало поблагодарить слухи о привидениях, иначе ей бы ничего не досталось.

Цзи Юань набрала пригоршню плодов унаби и, увидев, что солнце уже высоко, взяла черный глиняный горшок из кухни и пошла к ручью.

Ручей протекал на восточной окраине деревни. Где находился его исток, было неизвестно, но у подножия горы он собирался в поток и тек с севера на юг, впадая в реку Сиша на южной окраине деревни.

Хижина Цзи Юань находилась в северо-восточном углу деревни, как раз там, где ручей начинал изгибаться у подножия горы, то есть в верховьях.

Жители деревни обычно стирали белье в средней или юго-восточной части ручья, сюда мало кто заходил, поэтому Цзи Юань не боялась, что ее увидят.

На самом деле, еще в хижине она думала, не стоит ли притвориться больной на несколько дней, а потом уже показываться людям.

Иначе как объяснить, что человек, который был при смерти, вдруг выздоровел?

Но потом решила: к черту!

Она была бедна как церковная мышь, и зарабатывать деньги нужно было срочно. Как можно прятаться в доме, беспокоясь о том, что подумают другие? Если она умрет с голоду, кто будет виноват?

В последнее время с ней и так произошло много странного, жители деревни должны были привыкнуть. Людям нужно учиться верить в чудеса.

Цзи Юань присела у ручья, сначала вымыла и съела плоды унаби, немного утолив голод, а затем сняла с головы повязку.

Рана уже покрылась коркой. Она промыла кожу вокруг раны, оторвала половину ткани от повязки и снова перевязала голову. Глядя на свое отражение в воде ручья, она впервые рассмотрела «себя».

Черты лица были еще юными, не до конца сформировавшимися, но было видно, что задатки хорошие.

Губы напоминали бледно-розовую вишню, нос был аккуратным и прямым, уголки глаз — тонкими и слегка приподнятыми. Миндалевидные глаза уже начинали проявляться.

Только цвет лица был немного желтоватым, а тело — худым, кожа да кости. Не нужно было гадать, чтобы понять — это результат долгого плохого обращения в семье Цзи.

К счастью, рост был довольно высоким, а телосложение — стройным и изящным. Если хорошо питаться, через несколько лет она могла бы превратиться в симпатичную девушку.

Вспомнив свою простую внешность книжного червя из прошлой жизни, она решила, что на этот раз ей повезло.

Цзи Юань трижды останавливалась отдохнуть по пути, прежде чем, шатаясь, донесла полгоршка воды обратно. Пришлось признать, что тело было ужасно ослаблено.

Посидев во дворе полдня, чтобы передохнуть, она засучила рукава и принялась за работу.

Собрав за домом немного сухой дикой полыни, она связала из нее простой веник и подмела сначала жилую комнату, а затем кухню. Потом намочила оторванный кусок ткани и протерла кровать и стол.

Полгошка воды, конечно, не хватило. Пришлось сбегать к ручью еще несколько раз. Когда она закончила протирать очаг, солнце уже почти село.

Она снова поспешила к ручью.

Набирая воду, она заметила, что у берега росло много тонкой травы. Эта трава была тонкой, длинной и очень прочной, часто встречалась в сельской местности. Она была жесткой, поэтому скот ее не ел. В это время года она вся пожелтела.

Во время уборки Цзи Юань нашла под кроватью зазубренный тесак. Он как раз пригодился. При последнем свете сумерек она срезала несколько больших связок травы и, приложив огромные усилия, принесла их обратно.

Во дворе она несколько раз встряхнула сухую траву, а затем уложила ее на кровать в три слоя. Лежать стало уже не так жестко.

В отсутствие циновки и постельного белья приходилось обходиться этим.

Пока косила траву, она подобрала у ручья несколько камней и подложила их под три ножки стола, чтобы он стоял устойчиво.

Закончив все это, она обнаружила, что руки так устали, что их невозможно поднять. Но, глядя на хоть и ветхую, но чистую и опрятную обстановку, она почувствовала огромное удовлетворение. Усталость того стоила.

Темнота наступила мгновенно. Проработав весь день, она чувствовала себя усталой и сонной. Упав на кровать, она не хотела вставать.

Но желудок был пуст. К счастью, она заранее вымыла хурму и плоды унаби и оставила их на столе.

Закрыв дверь, она села на кровать, скрестив ноги.

Масляной лампы не было. Сквозь окно пробивался слабый лунный свет. В темноте был слышен только хруст еды.

Другой человек на ее месте, вероятно, умер бы от страха или одиночества, но Цзи Юань привыкла.

За тринадцать лет жизни в деревне в прошлой жизни она научилась у бабушки основным бытовым навыкам и полюбила жизнь.

А после переезда в город она научилась терпению, независимости и привыкла к одиночеству.

Все это очень пригодилось ей сейчас, иначе она, вероятно, не смогла бы ничего делать, кроме как плакать.

Съев все, она небрежно прикрыла живот несколькими пучками сухой травы и, улегшись, собралась спать, как вдруг услышала шаги за дверью.

— Кто там? — Цзи Юань открыла глаза и настороженно спросила.

Воцарилась тишина, никто не ответил.

Цзи Юань подумала, что ей послышалось, но стоило ей перевернуться на другой бок, как в дверь постучали.

На этот раз она расслышала отчетливо. Хотя звук был тихим, это определенно был стук в дверь.

Цзи Юань села, сон как рукой сняло.

Она широко раскрытыми глазами уставилась на дверь. Хотя она не верила во всякую нечисть, в такой обстановке ей стало не по себе.

Спустив ноги с кровати, она шаг за шагом подошла к двери.

Прильнув к дверной щели, она увидела лишь темный силуэт. Цзи Юань снова спросила, кто там.

Темный силуэт наконец заговорил.

— Юань, э-это я…

Цзи Ляньсун?

Что ему нужно так поздно…

Цзи Юань помедлила, затем отодвинула засов и убрала деревяшку, подпиравшую дверь.

Дверь открылась, и она смутно разглядела, что Цзи Ляньсун что-то несет на плече.

— Так поздно, старший дядя, у тебя какое-то дело?